Жан Маркаль - Ренн-ле-Шато и тайна проклятого золота

• Название: Ренн-ле-Шато и тайна проклятого золота
• Автор: Жан Маркаль
• Издательство: Евразия
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-8071-0272-0

«Проклятое золото Ренн-ле-Шато» запятнано проклятием лишь в той мере, в какой вызывало неизменный ужас все Сакральное. Но какое сокровище мы ищем? Какова природа золота, называемого проклятым в силу того, что его обретение может обернуться потерей души? Материально ли оно? Быть может, это были сокровища дельфийского святилища или священные предметы Храма Иерусалимского, привезенные из Рима вестготами Алариха и укрытые в Разе. Не покоятся ли эти ценности в гроте Магдалины, или Годы, в чьем странном имени слышатся отголоски мифа о чаше, собравшей кровь Христа? Но не было ли пресловутое «сокровище» великим секретом, который не следовало разглашать, поскольку он мог поставить под угрозу официальную Историю и некоторые доктрины христианства? Никто не знает, о чем сообщали манускрипты, найденные Соньером. Они исчезли, что вовсе не означает, что они уничтожены. Вполне возможно, в один прекрасный (или ужасный) день они вновь появятся на свет.

---

Безусловно, для Рабле, как и для культурной традиции того времени, подземный мир являлся хранилищем тайн вселенной, подобно первичной Материи алхимиков, заключавшей в себе все элементы, необходимые для создания Философского камня. Верховная жрица Бакбук говорит о том, что наивысшим благом под землей считается «не брать и принимать, а оделять и давать», что она и делает, дав путешественникам выпить воды из божественного источника — тем самым открыв им тайны вселенной. Но вот что интересно: южнее Ренн-ле-Бен струится источник «Тринк-Бутыль», берущий начало от Бланки, притока Сальсы. «Тринк»! Разве не этим словом ответила Божественная Бутылка на помпезное вопрошание Панурга? Разумеется, вода из вышеупомянутого источника способна опьянить человека, как и «поразительно верная глосса Тринк», оказавшаяся всего-навсего бутылкой фалернского вина. Последствия «истолкования глоссы» не заставили себя ждать: в героев Рабле словно бес вселился, заставив их заговорить в рифму. Бес этот — или дух — не принес им какого-либо вреда, однако следует вновь напомнить о том, что все исходящее из чрева Матери-Земли обладает опасной двойственностью.

Потому что темнота, царящая в подземном мире, вызывает в человеке ужас и смятение. Думаю, Жерар де Нерваль не стал бы спорить с подобным утверждением. Одно из странных видений этого автора, описанное в «Аврелии», касается истории сотворения мира семью элохимами. Создание гармоничной вселенной окончилось раздором, в который впали ее создатели, и губительными войнами. «Не знаю, сколько тысяч лет длилась эта борьба, покрывшая кровью нашу планету. Трое из элохимов со всеми духами созданных ими рас были наконец изгнаны на южную оконечность земли, где основали обширные царства. Они унесли с собой тайну божественной каббалы, которая связывает между собой миры, и нашли свою силу в поклонении особенным светилам, с которыми навсегда сохранили связь. Эти некроманты, изгнанные к пределам земли, нашли способ не упускать власть из своих рук. Окруженный женщинами и рабами, каждый из их царей был уверен, что снова родится к жизни в одном из своих собственных детей. Их жизнь длилась тысячу лет. При приближении смерти могущественные каббалисты заключали их в потайные склепы, где давали им эликсиры и сохраняющие жизнь вещества. Еще долго они не утрачивали признаков жизни, а потом, подобно куколке, прядущей свой кокон, засыпали на сорок дней, чтобы возродиться под видом ребенка, который позже был призываем на царство».[187]

Вот тебе и «проклятое золото»… чистейшей воды некромантия! Однако «тем временем живительные силы земли истощились, питая эти семейства, в которых кровь производила новые отпрыски без всякого обновления. В обширных подземельях, вырытых под некрополями и пирамидами, они накопили все сокровища сменившихся рас и хранили там талисманы, отводившие от них гнев богов».[188] Иными словами, речь идет о появлении «неофициального», параллельного сообщества «некромантов», избежавшего общего правила и уцелевшего во всех катаклизмах, войнах и наводнениях. «В то время как сыны Ноя изнемогали в тяжелом труде при лучах нового солнца, некроманты, укрывшиеся в своих подземельях, продолжали хранить там сокровища и любоваться на них в безмолвии ночей. Лишь иногда выходили они тайком из своих убежищ, наводя ужас на живых и распространяя среди злых свои печальные знания».[189]

Жерар де Нерваль, посещавший собрания тайных обществ, страдавший тяжелым душевным недугом, не раз бродил по этому «мрачному подземелью». Он погружался в бездну, населенную магами и чародеями, осознавая грозящую ему опасность. Ведь одним из свойств «проклятого золота» является умение убедить своего владельца в том, что он может властвовать над миром. Поэтому из автора вырывается признание, почти что рыдание: «Я дрожал, вызывая из тьмы отвратительные черты проклятых народов. Повсюду я видел страдальческий образ Вечной Матери, которая рыдает, томится и умирает».[190]

Думаю, вопрос о том, кого Жерар де Нерваль сотворил из «Вечной Матери», не вызовет пререканий: это «единая в трех лицах» дева, мать и грешница, это Изида и Афродита, Кибела и Мария, это его собственная мать, которой он не знал и искал во всех женщинах, встречающихся ему на жизненном пути. Это и Аврелия, солярная героиня, рассеивающая его кошмары. Но «Вечная Мать» в «Аврелии» — это прежде всего жертва неравной борьбы с элохимами: «Трое из элохимов бежали от потопа на самую высокую вершину африканских гор. Между ними началась борьба. Здесь память мне изменяет, и я не помню исхода этой борьбы. Я вижу только на горе, омываемой морем, женщину с распущенными волосами, которую они оставили; она кричит и борется с волнами. Ее жалобные стоны заглушают шум наводнения… Спаслась ли она? Я не знаю. Боги, ее братья, осудили ее, но над ее головой засверкала вечерняя звезда, излившая на ее лоб потоки света».[191]

Это великолепное описание заставляет вспомнить о необычном изображении Марии Магдалины, помещенном в тимпане храма Ренн-ле-Шато: змея у подола ее платья, взгляд, обращенный к распятию… Эта Магдалина более напоминает Деву Марию. Быть может, это ее копия? Возможно, но не только. Слова Жерара де Нерваля позволяют взглянуть на декор храма?

Ренн-ле-Шато (а именно на обилие в декоре Марий Магдалин) в ином, отнюдь не ортодоксальном ракурсе. Вслед за создателем «Аврелии» мы входим в область гностицизма: «христианская» Мария Магдалина превращается в олицетворение того, что в учении гностиков называется мировой душой. Вечная Мать Жерара де Нерваля — это все та же мировая душа, изгнанная своими братьями элохимами; оставленная ими на произвол судьбы, она горько сетует в ожидании прилива сил. Мировая душа, отрезанная от мира, не более чем проститутка, молящая о Божьей благодати, ищущая, но не обретающая света. Однако над головой «Вечной Матери» вспыхивает вечерняя звезда, знак надежды и, возможно, божественный свет. «Вечное движение „Anima Mundi“, вероятно, было следующим. Небесная Дева (Плерома гностиков). Ее отпадение от высшего божественного порядка. „Вдовство“ Девы: скорбь и ожидание своей недостающей половины. Затем раздробление, искажение и истребление. „Anima Mundi“ — придание ей облика проститутки. Наконец, встреча с Единым: Дева вновь становится супругой Яхве, неделимым Светом. Мария Магдалина прошла через все эти испытания: одиночество, смерть любимых людей, поругание, насмешки. В молчании и любви она завершила свой путь, устланный тернием, который замкнулся, подобно терновому венцу: Мария Магдалина вернулась в страну Бессмертия».[192]

Вернемся к статуе Марии Магдалины в тимпане. Корабль (или ковчег) может олицетворять судно, на котором она пересекла Средиземное море, везя с собой ларь, в котором, как утверждает легенда, было спрятано сокровище. Правда, вполне возможно то, что «сокровищем», спрятанным в ларе Марии из Магдалы, мог быть сосуд с благовониями или другие предметы, ныне зовущиеся косметикой. И все же Магдалина является стражем, охраняющим «некую вещь», ковчег или ларь, и доказательством тому служит змея у ее ног. Эта змея не несет в себе угрозы, какую обычно представляют подобные пресмыкающиеся: Магдалина не борется с ней. Равным образом вы не найдете следов борьбы в изображениях Девы Марии со змеей, столь же миролюбивое отношение порой проявляют к змее и другие святые, например Маргарита из Кортона. Змея или дракон издавна считались стражами подземных сокровищ, особенно тех, что были спрятаны в пещерах. С точки зрения алхимиков, змее приписали роль стража в силу того, что она была символом еще не очищенной ртути, содержащей в себе зародыш Философского камня. Можно вспомнить и то, что змея всегда была символом Знания (начиная с Ветхого Завета): это существо, способное проскользнуть в любую щель, знает все секреты, в том числе и те, что спрятаны в чреве земли. Образ змеи обладает известной двойственностью, какой обладают «некроманты» Жерара де Нерваля: они знают, как продлевать жизнь, но пользуются своим знанием не во благо окружающих.

«Чрево Земли» — то есть бездна, скрывающая в себе «святилище», в котором, согласно Священному Писанию, покоится Сокровище. Греческим богом Ада (мрачного подземного царства) был Гадес, «всевидящий», в то время как его другое его имя (Плутон) связано с корнем «богатый». Иными словами, хозяин Ада — «Всевидящий» и в то же время «Богатый», что заставляет обратиться к другому «богатому» персонажу: «богатому Королю-Рыбаку» из легенд о Святом Граале. Этот хромой король управлял королевством Грааля, ставшим бесплодным и пустынным из-за того, что феи холмов разгневались на людей и их короля, совершившего святотатство. Король-Рыбак, дядя Персеваля-Парцифаля, носящий имя Пелес, воплотил в своем образе черты древнего валлийского божества Пуйла, государя Аннуина. Но рядом с Пелесом находится еще один персонаж, без которого король не имел бы никакого значения: это дева, несущая Грааль, женщина-божество, воплощенная не только в средневековых легендах о Граале, но и в образе Мелисанды в пьесе Мориса Метерлинка (поскольку ее возлюбленный Пелеас не кто иной, как Пелес). Пожалуй, прототипом всех этих героинь можно смело назвать таинственную всадницу Рианнон, рассказ о которой мы находим в первой ветви Мабиноги. Рианнон — персонаж первостепенной важности: имя богини-всадницы, приравненной к галло-романской Эпоне, означает «Великая Королева», в то время как ее супруга Пуйла называют государем Аннуина («annwfn», или «annwyn», означает «подземный мир»), в котором хранятся тайны жизни и смерти.[193] В свою очередь король Пелес, который, по одной из версий легенды о Граале, мог принимать любое обличье, является хранителем Грааля. Он держит его в невидимом замке, в который может проникнуть лишь тот, у кого открытый взгляд, олицетворяющий знание, избранность и приобщение к тайне.