Жан Маркаль - Ренн-ле-Шато и тайна проклятого золота

• Название: Ренн-ле-Шато и тайна проклятого золота
• Автор: Жан Маркаль
• Издательство: Евразия
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-8071-0272-0

«Проклятое золото Ренн-ле-Шато» запятнано проклятием лишь в той мере, в какой вызывало неизменный ужас все Сакральное. Но какое сокровище мы ищем? Какова природа золота, называемого проклятым в силу того, что его обретение может обернуться потерей души? Материально ли оно? Быть может, это были сокровища дельфийского святилища или священные предметы Храма Иерусалимского, привезенные из Рима вестготами Алариха и укрытые в Разе. Не покоятся ли эти ценности в гроте Магдалины, или Годы, в чьем странном имени слышатся отголоски мифа о чаше, собравшей кровь Христа? Но не было ли пресловутое «сокровище» великим секретом, который не следовало разглашать, поскольку он мог поставить под угрозу официальную Историю и некоторые доктрины христианства? Никто не знает, о чем сообщали манускрипты, найденные Соньером. Они исчезли, что вовсе не означает, что они уничтожены. Вполне возможно, в один прекрасный (или ужасный) день они вновь появятся на свет.

---

Римляне никогда не занимали страну полностью. Они довольствовались тем, что разбивали лагеря в стратегически важных местах и обустраивали существующие пути, делая из них настоящие дороги, позволявшие римской армии с их оружием и прочим снаряжением быстро перемещаться из одного места в другое. Их усилиями в Галлии появились школы, созданные ради того, чтобы уменьшить влияние местной элиты (по всей видимости, друидов, учение которых было запрещено) и привить на новой почве как собственную идеологию, так и собственное вероучение, в основе которого лежит религиозный синкретизм. В это время на территории Галлии появляется множество храмов, называемых галльскими, — на самом деле римскими, поскольку кельтские божества в большинстве случаев были ассимилированы и помещены римлянами в свой несколько разношерстый пантеон богов. Но, «поделив на участки» территорию, римляне могли позволить себе отправиться дальше, продолжить колонизацию в других местах, чтобы Рим, одновременно «civitas» и «urbs», действительно стал центром мира.

Такая тактика прекрасно видна и в Разе. На его плато не встретишь следов деятельности римлян, не найти их и в Ренн-ле-Шато. Однако в легкоуязвимых местах, таких как долины с их торговыми путями, присутствие римлян более ощутимо. Так, очевидные следы римской культуры можно увидеть в Але и Ренн-ле-Бен; последний был хорошо известен завоевателям, ценившим его целебные источники. Итак, Разе был «землями» («pagus»), находившимися во власти римлян, но, несмотря на это, сохранявшими свою древнюю специфику и собственный образ жизни.

Разе выходит из тени лишь в конце владычества Римской империи, когда Галлия ощущает на себе первые удары вторжения сильных германских племен. Среди множества историков бытует мнение, что именно в это время на территории будущего графства появляется город Редэ, основанный вестготами. Восточногерманское племя вестготов (визиготов), действительно оставившее неизгладимый след в истории и культуре этого края, породило целый ряд вопросов и ничем не обоснованных гипотез. На самом деле Разе был не более вестготским, чем знаменитая «Септимания», семь окситанских стран, прославившихся в эпоху Меровингов. Тем не менее факт остается фактом: «крепость Редэ» либо основали, либо, на худой конец, обустроили и расширили вестготы.

Но где находилась эта пресловутая «крепость Редэ»? В Ренн-ле-Шато? В это хотелось бы верить, но факты, имеющиеся в нашем распоряжении, не говорят на этот счет ничего определенного. Во-первых, изначально крепость Ренна находилась на месте Кастейи. Во-вторых, зная то, насколько невелика площадь, занимаемая Ренн-ле-Шато, сложно представить, что на его месте когда-то был город, насчитывавший тридцать тысяч жителей. Однако, несмотря на эти очевидные факты, древний Ренн в местных легендах обрастает невероятными достопримечательностями: вокруг него появляется внушительный пояс защитных укреплений, а в стенах города оказываются целых два замка, два храма (один — церковь Святого Пьера, второй — сеньориальная часовня Святого Жана), семь мясных лавок и около тридцати тысяч жителей. Если все это правда, то очевидно лишь одно: опасная и неприступная «крепость Редэ» находилась в другом месте. Ренн-ле-Шато был всего лишь дозорным постом, расположенным на пути из Каркасона в Иберию. Где же тогда искать эту грозную укрепленную столицу вестготов, о существовании которой документы заявляют столь же уверенно, как и о знаменитом Каркасоне?

Логичнее всего предположить, что она находилась в Лиму. Во-первых, его имя свидетельствует о древнем поселении, появившемся в кельтскую эпоху. Во-вторых, этот город расположен в глубине долины, в удобном месте, позволяющем расширять и укреплять городские границы. В-третьих, в Лиму без труда могло обитать тридцать тысяч жителей. Но все вышесказанное не отменяет того факта, что в Ренн-ле-Шато находилась сеньориальная резиденция. Подобная путаница в понятиях вызвана изменением значения слово «город»: сегодня оно означает определенный населенный пункт, но во времена Римской империи и в эпохи, последовавшие за ней, оно являлось обозначением духовной, гражданской общности, о чем заявлено в латинском термине «civitates». В античные времена никогда не смешивали понятия «citi» (общность, фактически и по праву объединявшая людей одной этнической группы) и «ville» (точно локализованный населенный пункт). Именно «ville», эквивалентом которого выступает латинское «urbs», был «городом» в современном понимании этого слова, то есть местом проживания, жизнедеятельности и даже коллективной защиты. Плюс ко всему, cité и ville никогда не путали с «citadelle» (цитаделью, латинским эквивалентом которой было понятие «arx»): в средние века это слово обозначало укрепленный замок, располагавшийся как в самом городе, так и вне его стен.

В своей книге «Графство Разе и диоцез Але» Луи Федье всеми силами старается доказать, что крепостью Редэ был Ренн-ле-Шато — правда, его воображение сильно преображает то, что существует в действительности. Так, он утверждает, что «защитные укрепления города опоясывали все плато», но при этом добавляет, что «в их стенах оставалось свободным огромное пространство». Во времена галлов такое положение дел не противоречило бы действительности, но в данном случае защитное укрепление вовсе не являлось городом: в нем лишь собирались на время, вели торговлю и укрывались в случае войны. «По примеру римских городов в вестготских поселениях часто выстраивали один или два города в стенах городских укреплений, одну или две крепости в стенах цитадели. Прекрасный образец такой постройки можно видеть в Каркасоне». Далее Луи Федье утверждает, что Редэ был поделен на три части, до сих пор видимые в планировке деревни, в то время как «укрепления, окружавшие цитадель Редэ, еще не полностью исчезли». Учитывая то, что на всем плато располагались сторожевые посты, относящиеся к разным эпохам, обратное было бы удивительно. Но как поверить, что Ренн-ле-Шато, в 1709 году вмещавший в своих стенах всего лишь две сотни жителей, двенадцатью веками ранее насчитывал тридцать тысяч человек? Во времена вестготов население на территориях древней Галлии было малочисленным и рассеянным. Лишь большие городские средоточия, снабженные всем, что необходимо для нормальной жизнедеятельности, могли позволить себе вмещать столь много людей. Но засушливое плато Ренн-ле-Шато меньше всего подходило под эти условия: вряд ли это довольно бедное по сравнению с другими регионами место могло удовлетворять нуждам большого числа населения. Города, расположенные на равнинах или в плодородных долинах, орошаемых водами источников, имели гораздо больше шансов в этом отношении. Безусловно, Редэ существовал. И поскольку население его было многочисленным (но не тридцать тысяч — это все же преувеличение), это мог быть только Лиму или, в крайнем случае, Але или Кийан.

Как бы то ни было, вестготы, обосновавшись в Разе, устроили в нем нечто вроде своего логова: они обустроили этот край так, словно решили оставить его про запас. Когда король Рекаред, отказавшись от арианства (вестготы были христианами, но исповедовали арианство), захотел реорганизовать епархии Септимании и предложил сделать Редэ резиденцией епископа, этому, разумеется, воспротивился епископ Каркасонский: до сего времени Редэ находился в его епархии, и подобное назначение могло нанести фатальный удар по его изобильным доходам. Словно по иронии судьбы, спустя некоторое время (в 680 году, при правлении короля Вамбы) епархия Каркасона досталась епископу, исповедовавшему арианство, и епископ-ортодокс, вынужденный бежать, укрылся не где-нибудь, а в Редэ, где он еще имел возможность исполнять свои обязанности главы диоцеза. К слову заметим, что распри между арианами и христианами-ортодоксами породили немало вопросов и предположений, а предположения, в свою очередь, быстро превратились в легенды. В это же время Разе захлестнула волна эмиграции спасающихся от преследований евреев, которым, вероятно, оказан хороший прием, особенно в Але, где об их пребывании свидетельствуют не только названия улиц старинного еврейского квартала, но и декор монастырской церкви. Присутствие евреев в этом регионе впоследствии отразилось в еще одной легенде, на этот раз о еврейском происхождении Меровингов, в частности «законного» родоначальника, оттесненного от престола каролинскими узурпаторами и укрытого в Разе!

Но неоспоримое присутствие вестготов в Ренн-ле-Шато имело и другие последствия для легендарной истории (или исторической легенды) этого края. Один из ее эпизодов посвящен тому, как войска Алариха, участвовавшие в разграблении Рима, доставили в Разе часть награбленных сокровищ; их поделили и спрятали в некоем тайном месте. Более того, среди них была часть сокровищ, привезенных императорами Титом и Веспасианом из Иерусалима — в свою очередь разграбленного римлянами. Что ж, круг замкнулся! Итак, в нескольких таинственных гротах Ренн-ле-Шато хранится сокровище, но это не обязательно драгоценности или золото: утаенными ценностями вполне могли быть некие документы величайшей важности, возможно, имевшие отношение к кончине еврейской независимости и «секты» христиан. Эта легенда, основанная на искаженных фактах, была подхвачена теми, кто еще при жизни аббата Соньера, но особенно с 1956 года извлекал выгоду из сенсационной темы «аббата-миллиардера». Аббат Соньер стал в их изложении человеком, входившим в оккультные круги своего времени, и хранителем «секрета», которым во что бы то ни стало хотел обладать Ватикан, жаждавший купить его у Соньера и спрятать в надежном месте подальше от глаз и ушей любопытной публики. Такова суть этого романа. Но, повторимся, нет дыма без огня. Поэтому легенды о вестготах, в частности то, что касается возможного существования в Разе сокровищ или документов, привезенных веками ранее из Иерусалима, не должны быть отброшены в сторону, даже если при первом же анализе гипотеза, выстроенная на их основе, кажется неправдоподобной. Что ж, темные провалы истории всегда пытались чем-либо заполнить.