Йозеф Глюкселиг - Сейф дьявола (роман и повести)

• Название: Сейф дьявола (роман и повести)
• Автор: Йозеф Глюкселиг
• Издательство: Военное издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1987

Роман «Сейф дьявола» посвящен жизни отважных воинов-саперов чехословацкой Народной армии, в повестях «Пациент секретной службы» и «Операция в Стамбуле» в увлекательной форме рассказывается о борьбе органов чехословацкой контрразведки против враждебной деятельности спецслужб империалистических государств.

Книга представит интерес для широкого круга читателей.

---

— Фальшивое, — холодно улыбнулась Кларин. — Но теперь это действительно неважно, потому что сегодня вечером или завтра утром волны выбросят на берег твой труп. Ты должен умереть. Мне это стало известно.

— Боже мой! — захлебнулся он от ужаса. — Что все это значит?

— Твой конец, Михал, — сухо подтвердила Графф.

— Что вы хотите со мной сделать? — Он резко затряс Кларин за плечо: — Кто ты, собственно, такая?

— Близкая знакомая профессора Симора, — ответила она, глядя вперед, — поэтому мне известно, что профессор убивал центры твоей памяти полмарином согласно приказу капитана британской секретной службы Гордана. И не думай, Михал, что теперь Симор едет сюда ради меня… У тебя только два пути — или ты выйдешь с нами и сядешь в самолет — это путешествие для тебя означает жизнь, — или останешься и еще сегодня вечером умрешь.

Собственные слова подстегнули и Кларин: она резко распахнула дверцу машины и выскочила из нее.

— Скорее! — крикнула она Калаховой — та подхватила все еще упиравшегося, не успевшего опомниться мужа и потащила его за собой в здание аэропорта.

Они пробежали мимо носильщиков и таксистов, пробрались сквозь очереди пассажиров, окружавших окошки авиакомпаний, и по террасе направились к залу регистрации. Когда Кларин бросила взгляд на стоянку у здания аэропорта, где стоял ее серебристый «роллс-ройс», то заметила желтую спортивную машину марки «опель», которая резко тормозила. Из нее выскочил Ник Беер и изо всех сил помчался к зданию аэропорта.

Кларин схватила Калаха за руку и побежала по летному полю к небольшому самолету, от которого уже отсоединили шланги заправочных машин, а водитель сел за руль трапа.

— Подождите! Подождите! — крикнула Кларин и отчаянно замахала стюардессе в голубой форме, собиравшейся захлопнуть дверцу самолета. — Подождите… — все еще шептала она, ступив на первую ступеньку трапа.

— Мадам Графф?! — к удивлению всех, воскликнула девушка в форме. — Скорее, скорее! — нетерпеливо подогнала их по-чешски стюардесса.

— Мы успели, успели! — повторяла Мирка Калахова, вытирая текущие по лицу слезы.

— Дамы и господа! Приветствую вас на борту чехословацкого самолета, выполняющего рейс по маршруту Рабат — Прага… — раздалось в громкоговорителе, и у Кларин вдруг заложило уши. Все звуки исчезли, остался лишь стук ее собственного сердца.

Турбины взревели, самолет дернулся и медленно покатился по взлетной полосе. Кларин несколько раз глубоко вдохнула в себя воздух и, чтобы успокоиться, повернулась к окну. Она увидела мужчину, суматошно метавшегося по бетону аэродрома. Полный достоинства марокканский полицейский решительно оттолкнул его от себя, когда он попытался схватить марокканца за рукав.

В тот момент, когда колеса оторвались от земли, фигура Ника Беера слилась с серым бетоном и он растворился в жарком дыхании турбин, как тяжкое воспоминание.

— Что вы желаете? — услышала Кларин над собой, а когда повернулась на голос, то увидела милую, дружескую улыбку. Она принадлежала стюардессе, а предназначалась потрясенному, красному как рак Калаху, который именно в эту минуту понял, что наконец дождался первого привета с родины.

Когда они проходили через таможенный зал аэропорта в Рузине, Кларин стала нерешительно озираться, будто пытаясь нащупать глазами точку, которая помогла бы ей окончательно обрести равновесие. И вдруг услышала тихий голос:

— Кларка!

Она сразу узнала его, хотя не слышала более пяти лет. Нетерпеливо обернулась и увидела раскрытые объятия, сияющие глаза и улыбающиеся губы. Она бросилась в эти объятия и смогла лишь произнести:

— Пять лет! Боже мой, пять лет!

— Да, именно столько времени мы не виделись, Кларка, — подтвердил голос.

— Но все это время я была с вами, — горячо шептала она в воротник пиджака этого человека. — Все это время я чувствовала ваше присутствие и жила сознанием, что вы меня никогда не забудете.

— Ну как же я мог, Кларка! — сказал полковник Гора и еще раз радостно сжал ее в объятиях. — Мы все о тебе думали!

Потом они сидели в ресторане и смотрели на летное поле, и Гора напомнил ей, как она боялась, что не справится с работой в Лондоне. Кларин рассмеялась:

— Вы мне тогда такие комплименты делали! Что раз уж я справилась с господином Брауном, то наверняка справлюсь и с остальными!

— Это был вовсе не комплимент, — быстро возразил полковник. — Я верил тебе, как самому себе. За все эти пять лет я ни на минуту не усомнился в том, что ты справишься.

Она кивнула:

— Вы не представляете, как меня поддерживала эта вера. И сколько раз она была единственным, что у меня оставалось!

Полковник хотел было еще что-то сказать, но только покачал головой, взял ее за руку и, слегка сжав ее тонкие пальцы, показал через стеклянную стену на улицу:

— Посмотри!

Кларин увидела Калаховых, которые как раз садились в машину.

— Я бы могла еще кое-что сделать в Лондоне, — тихо сказала она.

— У нас и дома для тебя достаточно работы, — напомнил полковник с улыбкой. — Послезавтра вас ждет пресс-конференция, тебе придется рассказать, что они сделали с этим австрийским журналистом.

— Я могу показать даже его фотографии в инвалидной коляске. После операции на мозге у него парализованы ноги.

— Посмотрим, что на это ответит Запад.

— Главное, меня интересует Гордан, — засмеялась она. — Хотела бы я видеть, как он будет объяснять полковнику Роблину, что, собственно, случилось. Скорее всего, свалит все на несуществующего капитана Боркина.

— Боркина, конечно, не существует, зато имеется кое-кто другой, — сказал полковник. — Кое-кто, от кого мы узнали о разговоре в «Уайте-клубе», о драке под Марбл-арч и об Аляске.

— Я рада, что кто-то сможет завершить то, чего не успела я, — задумчиво кивнула Кларин и вдруг нетерпеливо попросила: — Отвезите меня в Градчаны: я хочу поздороваться с Прагой…

А в это время в одном из многочисленных парижских бистро сидела Кэтлин. Потягивая коктейль, она любовалась Эйфелевой башней, залитой лучами солнца, время от времени вынимала из сумочки открытку и перечитывала строчки, написанные рукой Стаха. Открытка пришла из Гонолулу, на ней было начертано: «До свидания через неделю в Лондоне».

* * *

Доктор Михал Калах и его жена по возвращении в Чехословакию включились в привычную жизнь. Оба живут и работают в Праге и редко вспоминают свою ужасную авантюру. Но их дело для чехословацкой секции британской секретной службы стало подлинным стихийным бедствием. Сэру Роблину пришлось подать в отставку, капитан Гордан уехал из Лондона, а профессор Симор так и не попал в Кордову, где собирался купить санаторий. Не менее печально сложилась и судьба Беера.

Ярмил Стах в 1972 году погиб в автомобильной катастрофе в одном из городков Северной Италии. Кэтлин Халаши была убита у себя дома в июне 1973 года. Убийце удалось скрыться…

Иван Гариш Операция в Стамбуле повесть

1

Полковник американской секретной службы Джон К. Говард на первый взгляд производил впечатление человека симпатичного и приветливого. Несмотря на то что до шестидесятилетнего рубежа ему не хватало всего нескольких месяцев, он не превратился в старика, вздыхающего по давно минувшим дням, и не пытался выдать себя за нестареющего супермена. Он всегда старался быть самим собой, сохранять физическую и душевную форму. Бесспорно, он обладал определенным личным обаянием, которое позволяет, скажем, посредственным певцам овладевать вниманием переполненного зрительного зала, а затрапезным чинушам становиться крупномасштабными аферистами.

Его жена была на двадцать лет моложе. Она принадлежала к одной из тех нескольких сот американских семей, которые правили этой страной не потому, что они осуществляли ее политику, а потому, что подчиняли ее своим интересам. Итак, Говард принадлежал к числу избранных и вообще мог бы ничем не заниматься. Мог, и тем не менее более тридцати лет занимался одним и тем же делом.

Это произошло потому, что Говард по натуре был игрок и актер. Чем лучше он выступал в роли актера, тем хуже была та игра, в которую он играл. И сценой, на которой велась эта игра, с молодых лет стала для него американская секретная служба. Он располагал несметным количеством случайных знакомств, и все эти знакомые боготворили его. Те, кто знал его ближе, испытывали перед ним страх, а на узкий круг людей, раскусивших Говарда до конца, его имя наводило ужас.

В день прилета Говарда в Мюнхен настроение Вольфганга Штрайтцера, директора экспортно-импортной компании ТАНАСС ЛТД., являвшейся прикрытием для американской секретной службы, нельзя было назвать хорошим. Он принадлежал к числу тех людей, которые Говарда знали близко и которые его очень боялись.