Йозеф Глюкселиг - Сейф дьявола (роман и повести)

• Название: Сейф дьявола (роман и повести)
• Автор: Йозеф Глюкселиг
• Издательство: Военное издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1987

Роман «Сейф дьявола» посвящен жизни отважных воинов-саперов чехословацкой Народной армии, в повестях «Пациент секретной службы» и «Операция в Стамбуле» в увлекательной форме рассказывается о борьбе органов чехословацкой контрразведки против враждебной деятельности спецслужб империалистических государств.

Книга представит интерес для широкого круга читателей.

---

Сейф дьявола Роман и повести

Йозеф Глюкселиг Сейф дьявола роман

1

На город надвигалась гроза. Ее передовой фронт уже в полную силу бушевал над северными пригородами столицы — не пройдет и четверти часа, как ливень достигнет центра Праги.

Подполковник Гумл увидел мрачную тучу, выходя из здания министерства. Всю вторую половину дня он провел в своем кабинете, обрабатывая материалы проверки одного из инженерно-саперных полков, и, сидя за столом, не знал, куда спрятаться от назойливых солнечных лучей. Поэтому твердо решил, что вечером, когда хоть немного спадет августовская жара, плюнет на неторопливый трамвай и наконец-то пойдет домой пешком. Мысленно он представлял, как поднимется на Петршин, потом спустится к Смихову, на мост Палацкого, и далее, минуя Вышеград, зашагает к дому.

Йозеф Гумл собирался осуществить свой «терренкур», как он называл этот пешеходный маршрут, всю прошлую неделю, точнее, с того момента, как его сын Иван в составе альпинистского студенческого отряда отправился в Итальянские Альпы, а жена решила провести две оставшиеся недели отпуска у своей матери в районе города Либерец. Однако всякий раз что-то мешало подполковнику осуществить свое намерение: в понедельник — дождливая погода, во вторник — начальник задержал на службе, в среду — коллега затащил на стадион, где армейская футбольная команда «Дукля» играла последний отборочный матч на звание чемпиона лиги. Так выполнение плана все отодвигалось. Ну а в пятницу он поехал к жене.

И вот сегодня, когда казалось, ничто не может помешать ему совершить эту долгожданную прогулку, погода вновь была против него. Резким порывом ветра у него чуть не сорвало с головы фуражку. Не раздумывая больше ни минуты, Гумл поспешил к Центральному дому армии. «Ну что ж, ничего не поделаешь, — успокаивал он себя, — поужинаю, а заодно и пережду непогоду». Однако, войдя в ресторан, понял, что его идея неоригинальна: свободных мест не было, по крайней мере, так ему показалось.

Не зная, что предпринять, подполковник остановился у двери и стал разглядывать счастливчиков, сидевших за столиками: вдруг попадется на глаза знакомый, тогда можно будет к нему подсесть. Но и тут его ждала неудача. Гумл уже хотел было уходить, как вдруг его заметил официант и предложил место в глубине зала.

Это оказался столик на двоих. Гумл поздоровался с мужчиной, уткнувшимся в газету, и попросил разрешения занять свободный стул. Еще не получив ответа, он узнал в мужчине хирурга из Центрального военного госпиталя, который полтора года назад оперировал его.

— Пожалуйста, — строгим голосом ответил мужчина, не отрывая взгляда от газеты.

— Я понимаю, доктор, что вам было бы приятнее на этом месте видеть существо более привлекательное, чем я, но уверяю, у этого столика я оказался по не зависящим от меня обстоятельствам, как, впрочем, и у вас в госпитале…

Узнав бывшего пациента, доктор заулыбался и сердечно пожал ему руку:

— Здравия желаю, товарищ подполковник!

— С вашей легкой руки сейчас грех жаловаться на здоровье, — пошутил Гумл.

— Нет, серьезно, как ваш желудок?

— Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, но с того дня, как я выписался, он меня не беспокоит.

— Приятно слышать. Если мне не изменяет память, вам очень не хотелось ложиться на операцию.

— Совершенно верно.

— Но теперь, я надеюсь, вы не раскаиваетесь, что согласились?

— Естественно.

— В вашем случае это было самое разумное решение.

— Радикальное, но не самое разумное, как говорил начальник терапевтического отделения, где врачи сделали все возможное, чтобы спасти меня. Однако они опасались, что через полгода я опять попаду к ним, и потому решили передать меня в ваши руки.

— Главное, что вы не жалеете об этом…

В это время сверкнула молния, раздались оглушительные раскаты грома и за окнами встала сплошная стена дождя. Светловолосая официантка включила свет в зале и подошла к их столику с меню. Доктор ограничился недопитым черным кофе, а подполковник Гумл заказал жаркое из вырезки и пльзенское пиво.

— Вы все еще возитесь со всевозможными дьявольскими устройствами, взрывающимися раньше, чем сапер сумеет их рассмотреть? — поинтересовался доктор Дворжачек.

— Иногда.

— Неужели только иногда?

— Ну, если быть точным, то почти постоянно.

— Около полугода назад я читал о вас интересный репортаж, кажется, в журнале «АБЦ вояка». Очень хорошо там о вас написали.

Гумл махнул рукой:

— Как будто вы не знаете этих журналистов! Они насочиняют такого, что не снилось самому Андерсену.

— Полностью с вами согласен: знавал несколько таких «сказочников».

Доктор Дворжачек окончательно отложил в сторону газету, провел рукой по остаткам своей когда-то пышной шевелюры и продолжил атаку на журналистскую братию:

— На днях одна такая корреспондентка умоляла нас разрешить ей присутствовать на операции. Якобы для большей достоверности статьи. Конечно, большой радости от такой просьбы мы не испытывали, но в конце концов пошли ей навстречу. И, бог мой, как она потом все это описала! Обычная операция по поводу аппендицита под ее пером превратилась в героическую борьбу персонала за жизнь больного. Хорошо, догадалась показать мне свою писанину. Я раскритиковал ее опус от первого до последнего слова. К счастью для читателей, да и к нашему тоже, статья эта так и не увидела свет.

Подполковник рассмеялся:

— То же самое было и с репортажем о нашей работе в Загорском заповеднике. Но, к сожалению, у меня не было возможности прочитать его перед опубликованием, иначе я поступил бы точно так же.

— И совершили бы большую ошибку. В том репортаже не было ничего такого, за что бы вам пришлось краснеть.

— Для меня это был тоже рядовой случай, каких за двадцать лет службы просто не сосчитать. Кроме того, я был там не один. Со мной работали более двадцати человек, в основном солдаты срочной службы, молодые ребята, которым пришлось с миноискателями в буквальном смысле слова облазить весь район по нескольку раз из конца в конец. И большую часть мин, которые пролежали в земле все эти годы, обнаружили именно они.

— Я понимаю вас, но ведь в том репортаже было сказано, что все обнаруженные мины вытащил из земли, а потом обезвредил лично подполковник Гумл.

— Я повторяю, что случай этот был в общем-то ординарный, как для вас, скажем, операция аппендицита. Хотя мне, надо сознаться, даже самая простая операция кажется чудом, как, наверное, той несчастной журналистке.

— Ну, это понятно, ведь вы не специалист. Но если бы вы занимались медициной серьезно, то в подобной операции не увидели бы ничего необыкновенного.

Подполковник опять рассмеялся:

— Вам не кажется, доктор, что подобное объяснение полностью подходит и к моему случаю. Пиротехника — это моя специальность. Я научился разгадывать тайны «дьявольских устройств», как вы их называете. И это не совсем точно, что они взрываются прежде, чем человек сможет их осмотреть. Конечно, иногда они взрываются и, к сожалению, убивают, но в большинстве случаев — неспециалистов или людей неосторожных.

— Не могу с вами согласиться. Мне приходилось оперировать пациентов, о которых никак нельзя сказать, что они были неосторожны или плохо подготовлены в профессиональном отношении. И все-таки их к нам привезли, потому что мины взорвались или у них в руках, или под ногами.

— Ну что ж, и так случается…

— Именно поэтому я и поражаюсь вашей отваге.

— Нечему тут поражаться.

— Как это нечему? Надеюсь, вы не будете отрицать, что вашим делом могут заниматься только люди отважные?

— Нет, вот это я как раз и буду отрицать. Мне не очень нравится слово «отвага». Ну а по отношению к моей службе оно просто неприемлемо. Я всегда говорил и говорю, что на свете много отважных людей и много совершается отважных дел, бывает, они совершаются и безрассудно. Например, такое часто случается с детьми.

— А как же объяснить, что вы обезвреживаете эти адские устройства, сохраняя поразительное хладнокровие, хотя другой на вашем бы месте струсил?

— Нет, это не совсем так.

— Но ведь вы, лично вы в процессе своей работы не испытываете страха?

— Человек, утверждающий, что не ведает страха, либо лжец, либо попросту ненормальный. Но если он поймет причины, вызывающие страх, он способен преодолеть это неприятное чувство. Ведь вы, доктор, знаете это так же хорошо, как и я.

— Да, я тоже считаю, что именно в умении преодолеть страх и заключается мужество.

— Вот именно — мужество, а не отвага. Отвага слепа…

— А мужество, по-вашему, зряче?

— Вы напрасно иронизируете.

— Я вовсе не иронизирую.