Татьяна Минина - Исправленному верить (сборник)

• Название: Исправленному верить (сборник)
• Автор: Татьяна Минина
• Издательство: Литагент «Эксмо»334eb225-f845-102a-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-58502-1

Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Всем остальным случается промахиваться – резидентам и президентам, владыкам и кухаркам, судьям и подсудимым, Акеле и Шер-хану, наконец. Ошибаются все. Исправляют ошибки – свои и чужие – лишь некоторые. Именно они, знаменитые и незаметные, стали героями уже четвертого сборника серии «Наше дело правое». Государственный врач в ранге прима, объявившиеся в современном Питере боги или же лица, к ним приравненные, боевой подполковник, крестьянская девчонка, она же офицер российского императорского космического флота, а также пламенные революционеры, дикие огры, московские урбаниды, коты-телепаты, отважные космодесантники и даже заведшаяся в компьютерных сетях вредоносная (на первый взгляд) программа. Будь ты хоть бог, хоть царь, хоть герой, хоть Наполеон или Дарт Вейдер – а исправления ошибок тебе не миновать! Вы еще не решили, заниматься этим или нет? Тогда мы идем к вам!

---

Впрочем, он ещё продолжал ездить на суворовские и наполеоновские фестивали полковым батюшкой, а на Куликовское поле так и вовсе прибыл иноком Ослябей, благо рост и телосложение позволяли. Кернёв знал отца Константина не так давно и потому, в отличие от многих, относился к нему с должным пиететом и не предлагал навернуть по пивасику за встречу. Должно быть, пастырь божий ему за это был чрезвычайно благодарен. Во всяком случае, встречал он Андрея с неизменным радушием.

– Мир тебе, сын мой, – величественным басом произнёс он, выходя навстречу Андрею. Голос у священника был сильный, таким в самый раз отдавать приказы, перекрикивая артиллерийскую канонаду. – На сердце что, или просто мимо шёл?

– И так, и так, – слукавил Кернёв. – Вот, задумался вдруг насчёт клонирования. К примеру, не хватает у нас в стране толковых политиков. А что, если взять да и клонировать, ну, допустим, того же Столыпина или Суворова.

Кернёв знал, что обычно имя великого генералиссимуса оказывает на собеседника магическое действие. Именем этим можно было разбудить батюшку посреди ночи, не опасаясь угодить под мощную карающую длань. Но сейчас чуда не произошло.

– Мудрость Всевышнего безмерна. И всякого смертного он не только его веком наделяет, но и выпускает в свой черёд. Лишь одному ему решать, кому и когда жить. Нам же следует уповать на милость Божью, ибо не знаем мы всего, и не нам решать, чему следует быть, а чему нет. И если у тебя трудности, не говори Отцу небесному: у меня есть проблемы, но скажи проблемам: у меня есть бог!

– Ну, это где-то как-то понятно, кто ж спорит. С другой стороны, если всё в руке Господней, то, стало быть, и клонирование дано им человечеству как возможный путь для решения проблем. Можно, конечно, молиться, глядя на стакан с водой, чтобы он чудесным образом опрокинулся прямо в рот, но если Бог приделал человеку руки, то проще с благодарностью воспользоваться ими для того, чтобы взять стакан и напиться.

– И то верно, сын мой. Однако не стоит забывать об искусе! Величайший дар божий возлюбленным чадам его – свобода воли. И если вдруг забываешь ты, что никто, как Бог, и мнишь себя равным Ему, если желаешь сам решать, кому жить и кому умереть, – это великий грех. А воскрешение мёртвых есть чудо Господне. Стремиться к нему – безмерная гордыня, ибо лишь упование на Господа и алкание жизни вечной есть путь спасения. Все же прочие ведут в адскую бездну, – отец Константин закончил увещевательную тираду и сказал со вздохом: – Хотя это было бы чрезвычайно интересно, помилуй меня, Господи.

Наполеон никогда не был любимцем женщин. Они восхищались им, покорялись, смотрели как на экзотическое существо, то ли мессию, то ли предтечу антихриста, но не влюблялись с первого взгляда. И лишь одна не чаяла в нём души, и, надо отдать должное, он всегда оставался её верным паладином. Эту девицу, взбалмошную и капризную, именовали Фортуной. Всегда, в любом своём начинании Бонапарт рассчитывал на неё не менее чем на свой холодный и быстрый ум. И она непременно оказывала милость своему рыцарю. Не счесть, сколько раз. Когда он провёл армию в Италию под носом у англичан, когда со знаменем в руках бросился впереди своих храбрецов под градом пуль на Аркольском мосту, когда уберегла от казаков посреди российского бездорожья, и даже в час отчаянья, когда он после отречения принял яд. Конечно, что греха таить, порою она подло изменяла, но женщина есть женщина. Наполеону не впервой было прощать измены, главное – она всегда возвращалась к своему любимцу.

Одной из самых больших удач своего правления Бонапарт числил необычайное везенье на соратников. Здесь были и гениальный штабист Бертье, о котором твердили, что он не спит вовсе и в любую минуту может с точностью до взвода рассказать, где находится какая часть какого подразделения и что она там намерена делать. Бертье – скромный и незаметный труженик, без которого воплощение в жизнь гениальных императорских замыслов было бы, пожалуй, невозможно.

Здесь и Дарю – начальник тыла, равного которому не было, без преувеличения, ни в одной армии за всю мировую историю. Без его чёткости, требовательности и неуёмной энергии невозможно было бы совершать те стремительные, прекрасно организованные марши, которые повергали в шок всю Европу. Здесь и Мюрат – лучший кавалерийский военачальник, о котором только можно было мечтать. При воспоминании о нём Наполеон впал в мрачность. Неудержимый, как ураган, на поле боя, этот гасконский лев превращался в агнца, да что там агнца – в настоящего барана в тиши кабинета. Иначе бы не удалось милой сестричке, будь она неладна, убедить бравого маршала предать его, как только удача на миг отвернулась.

Бонапарт одного за другим вспоминал маршалов и генералов империи. Где и кто мог ещё похвалиться таким созвездием ярчайших талантов. Поверив его удаче, собранные в единый кулак могучей императорской волей, они пытались не столько победить Россию или Англию, не только захватить побольше земель, рабов или золота, – они хотели изменить мир.

Увы, мир тогда ещё не созрел для изменений. Так ребёнок, которого желают научить грамоте, плачет и машет руками, пытаясь вернуться к привычным игрушкам и добрым нянькам. Но теперь-то, теперь мир совсем иной. Ребёнок подрос, и то, что было загублено в самом зачатке два века назад, теперь сможет прорасти и принести замечательные плоды.

Наполеон чувствовал возбуждение, заставлявшее душу звенеть в резонанс, как бокалы при звуке оперного сопрано, – ощущение, окрылявшее его перед скорой неминуемой победой. Удача вновь улыбалась ему, пусть даже и через миллионы нелепых окошек, прочно отделявших его от мира живых.

Он думал о потомке Огюста Кёрнуа. Слова «в ранце любого из моих гренадёров хранится маршальский жезл» можно смело отнести к нему. Конечно, насчёт маршальского жезла он слегка лукавил, но Андре-то как раз из нужного теста. Он чувствовал в молодом друге неистовое упорство Нея, рассудительность Бертье, способность и желание творить невозможное, присущие Лефевру и Сюше. Этот сможет идти вперёд и не отступать. И он верит, как в Писание, в счастливую звезду Наполеона. А значит, император ещё почувствует землю под ногами и увидит восход солнца нового дня, новой эры. Удача вновь замолвила словечко за своего любимца, и судьба даёт ему не просто второй шанс – вторую жизнь.

Большой Босс смотрел, как на экране, словно в аквариуме, плавают экзотические рыбки. Он сидел перед монитором уже минут пятнадцать, тщательно сортируя и укладывая в голове информацию, полученную от начальника службы безопасности. Тот бойко отрапортовал, что никаких особо подозрительных контактов уволившийся не имел, а потом вдруг замялся и, будто смущаясь, добавил:

– Только вот, одна ерунда тут имеется…

Именно над этой «ерундой» Большой Босс и размышлял четверть часа своего драгоценного времени. Если бы ему просто сказали, что финансовый аналитик Андрей Кернёв вдруг решил искать клад, получив чрезвычайно поверхностную информацию от некоего шутника, выдающего себя за Наполеона, он бы списал эту странность на рецидив инфантильного романтизма. Всякое случается с теми, кто постоянно работает головой. Но здесь явно было что-то не то. Создавалось полное впечатление, будто вполне разумный молодой человек вдруг убедился, что имеет дело с реальным духом императора Франции и что именно эта глубокая убеждённость заставила его вот так, с места в карьер, сломать в труху привычный уклад жизни. Тут, пожалуй, было бы впору звонить в психиатрическую лечебницу, но… Большой Босс никогда не отбрасывал даже самые невероятные версии. Последней трепетно хранимой реликвией его детства было «а вдруг…». Он нажал кнопку вызова, и начальник службы безопасности предстал перед ним, как по щучьему велению.

– Выходит, Кернёв отправляется искать клад?

– Так точно.

– Занятно. Деревня Неманицы – это где?

– В Белоруссии, недалеко от города Борисова.

– В Белоруссии… – задумчиво повторил Большой Босс. – Чащобы, болота…

– Прикажете перехватить?

– Ни в коем случае. Пусть ищет. Но следить неотступно.

– Есть! А потом, если найдёт…

– И сейчас, и потом создавать ему режим максимального благоприятствования. Отправь в Минск кого-нибудь посмышлёнее. Пусть объяснит всем, кому неймётся, что у них есть более неотложные дела, чем следить за какими-то туристами, копающимися в земле возле этих самых Неманиц.

Начальник службы безопасности уставился в ковёр, силясь погасить удивление. Он бы поступил по-другому, но Большой Босс есть Большой Босс.

– Разрешите идти?

– Разрешаю. И вот что. Дайте мне пароль от страницы Кернёва. А тому, кто её взломал, порекомендуйте не просто забыть об этом, но вычеркнуть из памяти, что вообще существует такой человек.

– Я понял!

– Понимать не обязательно. Выполняйте!

Начальник службы безопасности скрылся за дверью.