Татьяна Минина - Исправленному верить (сборник)

• Название: Исправленному верить (сборник)
• Автор: Татьяна Минина
• Издательство: Литагент «Эксмо»334eb225-f845-102a-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-58502-1

Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Всем остальным случается промахиваться – резидентам и президентам, владыкам и кухаркам, судьям и подсудимым, Акеле и Шер-хану, наконец. Ошибаются все. Исправляют ошибки – свои и чужие – лишь некоторые. Именно они, знаменитые и незаметные, стали героями уже четвертого сборника серии «Наше дело правое». Государственный врач в ранге прима, объявившиеся в современном Питере боги или же лица, к ним приравненные, боевой подполковник, крестьянская девчонка, она же офицер российского императорского космического флота, а также пламенные революционеры, дикие огры, московские урбаниды, коты-телепаты, отважные космодесантники и даже заведшаяся в компьютерных сетях вредоносная (на первый взгляд) программа. Будь ты хоть бог, хоть царь, хоть герой, хоть Наполеон или Дарт Вейдер – а исправления ошибок тебе не миновать! Вы еще не решили, заниматься этим или нет? Тогда мы идем к вам!

---

– Вот! – торжествующе провозглашает коллега, простирая в мою сторону могучую белую руку. Вся ее поза словно говорит: «До-ка-ти-лись!»

Валя-Анна еще раз подвергает мою скромную персону внимательному анализу темно-карих буравчиков, густо «замаскированных» совершенно не идущими ей тенями и дрянной комковатой тушью. Я, как умею искренне и подкупающе (а умею я еще как!), улыбаюсь.

– Что хотели, девушка? – с неподражаемыми профессиональными интонациями справляется продавщица. Против ожидания, предъявить документы она не требует.

– Сосисок! – радостно ответствую я. – Молочных!

Теперь столь же внимательному анализу подвергается сначала застекленный прилавок-витрина, а потом и чрево большого двухдверного холодильника. Не знаю, как в оном, а на прилавке «молочных» килограмма три.

Видимо, сделав аналогичные коллегиным выводы относительно моей способности поглощать сосиски и аналогичные моим – насчет весеннего обострения, но уже у коллеги, продавщица тяжело вздыхает:

– Сколько? А ты иди, Зоя Пална, посиди, чайку попей. Я обслужу.

– Две.

Валя-Анна берет паузу. По ее прошествии она с легким нажимом констатирует:

– Сосиски хорошие. Свежие. Утром привезли.

– Нисколько не сомневаюсь! – киваю я. Где-то на задворках моего сознания растет и крепнет уверенность в абсолютной ненормальности всего происходящего. Лет двадцать назад, скажем, можно было и не такое услышать. Но только не в нынешние времена, протекающие под лозунгом: «Любую придурь за ваши деньги!»

«Сейчас тетки превратятся в огнедышащих драконов, – мелькает идиотская мысль. – А потом явится рыцарь-спаситель с двумя молочными сосисками наперевес…»

– Валентина! Ты че к человеку до… копалась? – раздается от входной двери зычное. Оказывается, там уже какое-то время стоит, прислушиваясь к нашей перепалке, некий субъект условно мужского пола, выбритый чуть сильнее, чем пьяный. М-да, измельчали нынче рыцари…

– Тебя не спросила! – кажется, даже с некоторым облегчением переключается на моего заступника продавщица. – Уже залил глаза с утра пораньше, алкаш!

– Цыц! – Мужичонка комично хмурится и рубит кистью воздух, точно казак шашкой. – У девки, может, денег нету! Может, она это… студентка, во!

В глазах продавщиц мелькает понимание, а губы складываются в покровительно-участливые гримасы, фальшивые, как китайский «Адидас». «Ну, признайся! – с почти материнской нежностью и заботой увещевают меня эти глаза. – Мы поймем и простим». Увы, ни в чем признаваться я не собираюсь, зато изрядно выхожу из себя. Во-первых, на улице меня ждут. Во-вторых, этот глупый цирк как-то чересчур затянулся, хотя я, конечно, сама виновата. Как бы то ни было, следует закругляться.

Я достаю из сумки кошелек и демонстрирую его содержимое – вполне себе пухлую стопку купюр разных стран и разного достоинства – сначала теткам, а затем, сама не зная почему, и «рыцарю». После чего одергиваю неведомо как оказавшуюся на мне гимнастерку с малиновыми петлицами, перетянутую вытертыми ремнями портупеи, и суровым голосом чеканю:

– Товарищ продавщица! Завесьте. Мне. Две. «Молочные». Сосиски. Пожалуйста. Иначе нам с товарищами придется зайти сюда еще раз. – И я оч-чень внимательно смотрю на Валю-Анну фирменным тяжелым взглядом, который специально тренировала много лет назад. Та, ойкнув, падает в обморок, почему-то – с резким металлическим лязгом. И лишь после этого я открываю глаза.

Привидится же такое, думала я, выбираясь из маршрутки, остановившейся на конечной. Впрочем, сон в руку, а уж мой-то – тем паче…

– Слушаю вас! – приветливо улыбнулась мне милая девушка за прилавком колбасного отдела близлежащего «Перекрестка». Судя по бэйджу, звали ее Изабелла, и это меня бесконечно устраивало.

– Пару «Молочных» сосисок, пожалуйста, – попросила я. А потом неожиданно добавила: – И, если можно, порежьте их помельче…

Выйдя из магазина, я торопливо прошла метров сто вниз по улице, после чего, оказавшись на перекрестке, рванула через дорогу (на красный, благо машин было совсем немного) и запрыгнула в маршрутку, как раз отъезжающую обратно в сторону метро «Новогиреево».

Плюхнувшись на сиденье и вставив в уши горошинки наушников плеера, я врубила случайное радио. «А я все летала!» – томно сообщили знакомые голоса. Судьба, значит…

– Но я так и знала! – против воли, подпевала я, вновь окунувшись в образ беззаботной девчонки. Настроение вновь было отличное. Я действительно знала, что пакета с нарезанными сосисками в кармане моей куртки уже нет. Я его потеряла. И не где-нибудь, а как раз у четвертого подъезда дома № 10 по улице Новокосинской. Рядом с лавочкой, под которой сидел, забившись под газету, бездомный белый котенок с черным пятном на спинке. Тот самый, который хотел есть так сильно, что его беззвучный крик я услышала через полгорода.

* * *

Когда город пересекает 427-летний рубеж, кроме обычных жителей, в нем появляются и не совсем обычные. Не будем сейчас вдаваться в подробности: откуда появляются, и почему именно после этой даты. Что по мне, то она ничуть не хуже круглых, хотя люди всегда испытывали склонность именно к последним. Наверное, им так проще. А насчет всего прочего – нас много, и мы весьма разные. Есть белые, они помогают всем. Есть черные, они тоже помогают всем, но только один раз. А я – с пятнышком, как тот котенок. Я ничего не требую за свою помощь. Но и помогаю только тем, кто в этом очень нуждается и кому хочу помочь сама.

Если угодно, можете называть меня урбанидой, хотя сама я предпочитаю «потеряшку». Во-первых, не так официально, а во-вторых, более узко и конкретно. Почему? Да потому что моя работа… или призвание, это уж кому как больше нравится, – исправлять ошибки судьбы, теряя… – да-да, вы не ослышались! – самые разные вещи. В любую погоду. В любом районе Москвы, и хорошо, что пока в пригород не тянет. С другой стороны, давно ли мой город можно было пересечь по диагонали за пару часов? Кажется, это было еще вчера, а посмотришь на календарь… Впрочем, на календарь я смотрю редко, зато теряю – часто. И не спрашивайте, откуда я знаю, что именно терять и где.

Как говаривал один персонаж: «Чтобы продать что-нибудь ненужное, надо сначала купить что-нибудь ненужное». Полностью разделяю эту глубокую мысль, хотя из-за нее и приходится время от времени попадать в нелепые ситуации, наподобие произошедшей в моем сне про сосиски. И все равно купить гораздо проще, чем создавать самой. У меня после этого всегда неприятно ладони зудят, будто цапнула стебель на редкость жгучей крапивы. Ну и силы оно, конечно, отжирает – будь здоров! С другой стороны, иногда приходится работать очень быстро.

Вот, например, прошлым летом. В городе безраздельно царила лютая июньская пора. В такие дни обычному человеку даже взгляда на термометр хватит для теплового удара, асфальт проминается под каблуками, а от вездесущего тополиного пуха даже самым стойким хочется выть дурным голосом. Тем более если вы – пожилая дама, для которой имидж куда важнее комфорта. Тут уж не до погоды – извольте явить колготки, жакет и подобающей длины юбку. Накрахмаленную блузу застегнуть под горло массивной аметистовой брошью, волосы – в аккуратный пучок, и чтоб ни единой пряди не выбилось, спину – по струнке. Со стороны взглянешь – идет то ли солидный врач, то ли солидный ученый. А может, то и другое сразу, даром, что ли, рядом клиники медицинского факультета МГУ, или как он теперь зовется? «Госпожа профессор» свернула в сквер Девичьего поля, присела на лавочку у фонтана, вытянула явно гудящие ноги и блаженно зажмурилась, обдаваемая со спины мельчайшей водяной взвесью. И тут на нее, то есть уже на меня, накатило. Причитания где-то сбоку. Я вскакиваю на ноги и, отчаянно скребя ногтями по зудящей ладони, иду прочь. Попутно аккуратно выронив под ноги старушке, хлопочущей над завалившимся на бок мужем с посиневшими губами, пузырек нитроглицерина…

Так что лучше уж покупать. Благо деньги у меня есть всегда – я их, если разобраться, и теряю-то чаще всего. Хорошо еще, что сейчас в ходу легкие бумажки. С какими-нибудь связками раковин или металлическими прутьями я бы намаялась… Что я еще теряю? Ох, да почти все, что может срочно понадобиться человеку в большом городе. Другими словами – почти все вообще. Ну, навскидку за последнее время.

Зонтик. Когда идешь устраиваться на очень-очень нужную работу, опоздать из-за ливня совершенно недопустимо. Равно как и предстать перед потенциальным работодателем с размазанным макияжем, в мокром костюме и с уничтоженной прической, стоившей двух часов в парикмахерской и едва ли не полторы стипендии.

Перчатка (левая, женская, из черной кожи) и варежка (правая, детская, вязаная). Смешной лопоухий паренек никак не мог найти повод заговорить с соседкой по подъезду, и вернуть ей пропажу было очень кстати. А родителей, бьющих детей из-за такой ерунды, я бы сама отлупила как следует!