Татьяна Минина - Исправленному верить (сборник)

• Название: Исправленному верить (сборник)
• Автор: Татьяна Минина
• Издательство: Литагент «Эксмо»334eb225-f845-102a-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-58502-1

Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Всем остальным случается промахиваться – резидентам и президентам, владыкам и кухаркам, судьям и подсудимым, Акеле и Шер-хану, наконец. Ошибаются все. Исправляют ошибки – свои и чужие – лишь некоторые. Именно они, знаменитые и незаметные, стали героями уже четвертого сборника серии «Наше дело правое». Государственный врач в ранге прима, объявившиеся в современном Питере боги или же лица, к ним приравненные, боевой подполковник, крестьянская девчонка, она же офицер российского императорского космического флота, а также пламенные революционеры, дикие огры, московские урбаниды, коты-телепаты, отважные космодесантники и даже заведшаяся в компьютерных сетях вредоносная (на первый взгляд) программа. Будь ты хоть бог, хоть царь, хоть герой, хоть Наполеон или Дарт Вейдер – а исправления ошибок тебе не миновать! Вы еще не решили, заниматься этим или нет? Тогда мы идем к вам!

---

Всплеск отчаянного неверия прошел, и больше в смерти Дени Саша не сомневалась. Толстый веселый врач объяснил, что у нее друг за другом случилось два шока, после первого она была заторможена, второй ее встряхнул, и теперь она станет не только помнить, но и чувствовать. Саша знала, что он прав, минувший Женский день станет ее вечным кошмаром, границей, разделившей жизнь на две части – никакую серую и бесконечную черную. Дени… Денис Анатольевич мучился происшедшим не меньше и… сделал то, что сделал. Саша понимала, что дело не в ней, просто обман и разочарование стали последней каплей. Думать, что встретил родную душу, и понять, что перед тобой подделка, пародия на твою боль, на твои чувства, а за ней нет ничего, кроме лживой заурядности… Это страшно, это невыносимо страшно и тяжело.

По сути, Дени был убит Гумно-Живицким, а орудием была она, Саша Колпакова. То, что убийца умер раньше жертвы, ничего не меняло.

Вошла сестра, глянула на капельницу, буркнула: «Хватит!» Да, хватит… Саша безучастно смотрела, как вытаскивают иглу и накладывают повязку.

– Голова не кружится?

– Нет. Я пойду…

– Бога ради. – Сестра уже прилаживала на держалку другую бутылку для другого больного.

В коридоре Сашу остановили.

– Вам придется подождать, пока вас не заберут, – сказал человек из полиции. Тот самый, что сидел с ней в кафе. – Вы пережили шок, у вас частичная амнезия.

– Я подписала отказ от госпитализации… Что вам еще нужно?

– За вами едут, и это не обсуждается.

– Мама? – с тоской спросила девушка. – Вы ей все-таки позвонили? Зачем?

– Ваши родственники в известность не поставлены. Вас забирает знакомый.

Пашечка! У него можно перехватить несколько тысяч и узнать про похороны. Некцы и Оваловы – родня… Если Пашечка догадается, неважно. Теперь неважно – смерть перечеркивает многое. Да, она любила Дениса Анатольевича, и что?

– Вы будете ждать?

– Да.

– Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, хорошо.

Она спокойна, она может отвечать, она все понимает, она даже не плачет. Это от лекарства или от бесчувственности, о которой ей твердят мама с бабуней? Дени мертв, а она думает, как снять квартиру и где найти приработок. На стипендию не проживешь, ее кормит и одевает мама, а она расплачивается телефонной удавкой, одиночеством, молодостью, которой почти не осталось. Девушка в двадцать шесть! На медосмотре ей сперва не поверили, а потом с оскорбительным смешком пожелали поскорей выйти замуж, имея в виду совсем другое. Дени обманулся еще и потому, что старых дев сейчас не бывает… Господи, ну почему пан Брячеслав не попал под поезд месяцем раньше?!

– Александра? Как вы?

Коротко стриженный человек в кожаной куртке поверх серого свитера. Совершенно незнакомый.

– Кто вы?

– Капитан третьего ранга Степаненко. Вы меня не узнаете?

Метро… Моряк в черной шинели и страх – глупый, непонятный… Ночные дворы, лед, двое из темноты, короткая драка. Имени спасителя она не запомнила, только звание.

– Вы сегодня без формы.

– Так получилось. Я провожу вас домой.

– Мне надо в морг. Там… Там…

– Хорошо, я провожу вас в морг.

– У меня нет денег на цветы… На фрезии… Это были фрезии; Дени думал, я пишу стихи, а я не писала. Он думал, я лгала… Но я… Я отдам!

– Конечно, отдадите, – согласился Степаненко.

У лифта их пихнул тащивший лестницу дядька в робе. Капитан поморщился, и Саша отстраненно спросила:

– У вас что-то с плечом?

– Ерунда. Идемте, нам надо купить фрезии…

7

– Девушка отделалась истерикой. – Полковник убрал телефон. – Ничего, откачали… Юрка ее куда-то повел; если дурак, то домой.

– Она что-нибудь помнит?

– Не больше нас с вами, но то, что она сняла угол у Нинели и отказалась говорить с матерью, подтверждает. Надо думать, к… Новой Голландии Александру отправили в ночь с восьмого на девятое марта. Степаненко рассказал больше. За аркой стало можно повернуть, он опрометью кинулся назад, поднялся в квартиру, выдрал Овалова из рамы, но его отражение в зеркале осталось. Юрий, недолго думая, засадил по нему вашей бутылкой. Опомнился он в той же комнате, но трельяж сгинул, а на кухне уже рыдали. Герою-североморцу удалось выскочить незамеченным, что и неудивительно: старухам было не до гостей. А теперь рассказы-вайте вы.

– Прямо сейчас? – устало спросил Шульцов.

– Именно, – отрезал Аркадий Филиппович. – То, что знают двое, знает свинья, а за то, что знает свинья, убивают на порядок реже. Ваша гипотеза подтвердилась полностью?

– Лучше сказать, она не была опровергнута. Аркадий Филиппович, я сейчас не в лучшей форме, мне проще отвечать на вопросы…

Они как раз вернулись в ту самую кондитерскую, где сидели днем; девушка за стойкой их узнала и вытащила пакет с надписью «Североморск».

– Вы за ним?

– За ним, – подтвердил полковник. – Два кофе и два по пятьдесят коньяка… Вопросы, говорите? Если я правильно понял вас и не совсем позабыл Куна, у хозяйки перекрестков есть имя. Одно на троих, и как-то оно не вяжется с пылищей и старьем.

– И у Спадникова, похоже, не вязалось, – подтвердил историк, понимая, что именно коньяка ему сейчас и не хватает, – только «в каждой луже запах океана», а в озере или море тем паче. Те… То, что поселилось, проявилось, завелось в Петербурге, явно родственно тому, с чем имели дело эллины, но вряд ли полностью идентично. Пантера не есть пума, а пума не есть рысь. Разные ландшафты, разный климат, разная добыча, разные узоры на шкурах и размер. Впрочем, пантера – это как раз Дионис… Когда я с подачи Спадникова занялся спором Диониса с Гекатой, мне и в страшном сне не могло присниться, куда я сую руку…

– И кто ее пожмет. Вы решили, что Спадников догадался, поскольку он фотографировал дом, а потом его с женой убили?

– Я бы добавил сюда академика Сущенко. Эта сволочь была здорова, как Минотавр, и вдруг инсульт. Объяснить же смерть «Надежды Константиновны» лично я могу лишь тем, что бедняга что-то знала, не зная, и могла подать мысль уже мне. Мы ведь с Комаровой все время крутились рядом, то ли случайно, то ли нас вели… Вел.

– Поп с мороженым?

– А с шавермой не хотите? Первый раз я встретил его на кладбище в день памяти Спадникова, потом он объявился в Автово, не дал нас с Комаровой заживо сварить, расчистил дорогу к перекрестку… Вы упомянули, что шум поднял пьяница?

– Верхний жилец пошутил с баллончиком дряни, которую подмешивают в газ для запаха. Где взял, не помнит, был пьян… Ваш намек очевиден, но почему священник?

– А почему старухи в «закидашнике»? Юноша в тунике и венке из плюща в наших широтах выглядел бы странно, хотя явился же не чуждому дионисийского экстаза Блоку некто «в белом венчике из роз»… С другой стороны, Дионис не менее беспощаден, чем Геката, и при этом склонен к мистификациям и чудесам. Вы в Риме не бывали?

– Не довелось.

– Там особенно остро чувствуешь, что христианство стоит на плечах гигантов, при этом их отвергая и проклиная, так почему бы отвергнутому не пошутить, пройдясь по Петербургу не блюдущим пост христианским священником? Тем более весной, когда заканчивалось брожение и открывались бочки с вином? Дионис был богом умирающим и воскресающим, он являлся сразу и виноградом, и вином, а вино есть смерть винограда и его воскрешение в ином качестве и с иными свойствами, ведь сколько ни съешь винограда, не впадешь в экстаз, но для того, чтобы сделать вино, виноград надо вытоптать… Отсюда ассоциация с кровью, если речь идет о красном винограде. Прославляя Диониса, ничего не сжигали, все жертвы ему бескровны, и главная из них – возлияние, пир. Употребление вина, то есть самого бога, умершего и воскресшего. Добавьте к этому, что в одной из своих ипостасей он еще и повелитель загробного мира, господин душ, а дионисийство сродни шаманству. Считается, что шаман, исцеляя, отправляет свою душу за другой душой, забранной враждебными духами… Простите, увлекся.

– Вам надо было сказать это раньше. Старух и их квартиру, как я понимаю, со счетов можно сбросить?

– Можно, только учтите – хозяйка где-то… бытийствовала и раньше. Это ее город, ее и тех, с кем она его делит, как ее предтечи делили Элладу.

– Согласен. – Полковник посмотрел на пустые бокалы, девушка за стойкой истолковала этот взгляд по-своему. Правильно истолковала. – Что ж, проверим, не заведет ли Саврасова собачку в попонке.

– Вряд ли Саврасова. Мне кажется, трехликая драться пока не желает, иначе мы бы так легко не отделались. Она ушла, чтобы явиться в другом месте и в других лицах. Петербург велик, а спешить ей некуда…

– Хорошо хоть Александра и Геннадий смогут теперь спокойно жить.

– Саша, думаю, сможет, Саврасов – нет. Разве что уедет, причем куда-нибудь в Новый Свет, да и то… Вы сказки внучке еще не читаете?

– Сказки или мифы?

– Сказки про глупых царей, которые обещают то, чего в своем доме не знают. Это еще одна гипотеза, но на нее ложатся почти все известные нам факты. Смотрите: есть две семьи – Саврасовы и Колпаковы. Есть дети, вокруг которых творится странное, есть одинокие матери, а в случае Колпаковых еще и бабушка. Матери желают единолично владеть детьми, при этом сами они, мягко говоря, не слишком счастливы. В Греции женщины с неудавшейся судьбой взывали к Гекате, но это в Греции, где к божествам апеллировали легально. В наше время договор заключается по умолчанию – за обращение засчитываются эмоции и мысли, причем люди знать не знают, что и кому отдают. Конечно, слышат не всех, а откликаются и того реже, но Саврасову и бабушку Колпакову услышали.