В. Бирюк - Буратино

• Название: Буратино
• Автор: В. Бирюк
• Жанр: Фэнтези

Продолжение романа В. Бирюка "Зверь лютый". Наш попаданец подрос. Только вот с прогрессорством снова не очень. Ну, если разве в сексе. Нет, на этот раз не его, а он. Подрос же. Просто помните, что это – альтернативная история. Не сколько об истории, сколько о человеке в ней. Детям – не давать. Слишком много здесь вбито. Из опыта личного и “попаданского”. Местами крутовато сварено. И не все - разжёвано. Предупреждение: Тексты цикла «Зверь лютый» - ПОТЕНЦИАЛЬНО ОПАСНЫ. Автор НЕ НЕСЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ за изменения психо-физических реакций читателей, произошедшие во время и/или в результате прочтения этих текстов.

---

   А церквушка примечательная. Так на Руси не строят. Даже по куполам видно: не луковки. Византийская работа. Тоже Ростик для первого епископа соорудил. А потом, уже после войны, Сталину подсунули на подпись проект восстановления города. Там все хорошо было. Одна заковыка - предлагали эту церквушку снести. Ну и пришлось архитекторам... кому переделывать проект, кому на Колыме... колымить.

   А вот чего нет, так это "каменного ожерелья Руси". Фёдор Конь так её и называл. Крепость Смоленскую. По длине - третье-четвёртое место. В мире. После Великой Китайской и Московской.

   Тесть вспоминал, как их бригаду РГК перебрасывали на запад через только что освобождённый Смоленск. Бойцы в теплушках смотрели на то что осталось и говорили: "не поднять, мёртвая земля". Горы и поля щебня, кирпичного мусора, обгорелого... всего. В городе оставались только Крепость, Собор, тюрьма и здание гестапо. В последнем потом долго военная комендатура была. И я там бывал. Мда... Но это совсем другая история. Про девушку которая вздумала гулять ночью по здешним оврагам... Невесёлая история.

   Крепости нет. А вот собор Успенский стоит. На том же месте, на Соборной горе. В моё время перед ним еще памятник Кутузову стоял. Со шпагой. Потом какие-то шутники шпагу утащили. Это не я. И кроме меня на Руси шутники есть. Лет пять новую делали. Всунули фельдмаршалу в руку и заварили намертво. Как траки у тридцатьчетвёрки перед Челябинским тракторным. После общеизвестного марш-броска. Монумента с постамента. По ночному городу. Там тоже не я. Что у нас в России хорошо - истребители. Их даже когда в качестве памятников ставят, то... место для рулёжки еще есть, а вот до взлётно-посадочной... А вот транспортники... Пришлось как-то принимать участие в... прогулке АН-двадцатьчетвёртого по современному городу. А что - проспекты широкие, на перекрёстках светофоры не мешают - ниже плоскостей. Хорошо что пулемёты успели в части снять...

   А собор-то тот да не тот. Этот - самого Мономаха. Маленький еще. Хотя и не чисто Мономахов. Ростик дедову игрушку перестраивал-расширял. Потом придут поляки, возьмут-таки город. Последние защитники взорвут пороховой склад, устроенный в подвале собора. И стены рухнут, давя собой полный зал женщин и детей. И одна из уличек у подножья Соборной горы будет называться "Красный ручей". Всегда. Несмотря на переименования любых властей. Потому что по ней из-под рухнувших стен собора ручьём текла кровь. А еще одна улица будет называться с тех дней всегда Резничка. Потому что когда поляки пробили крепостную стену и вошли в город - здесь они резали людей. И вся улица была завалена зарезанными. А потом, уже другие пришлые, традиционные противники поляков - немцы, в один летний день в 41-м расстреляют на этой самой улице шесть тысяч человек. И будет просто камень памятный поставлен на этом месте. Без имён, без всяких "почему - за что". А всего за войну только на улицах этого города будет убито сто пятьдесят тысяч человек. Из ста восьмидесяти. В ту войну, которая Великая Отечественная. А между немцами и поляками будут французы. И после нескольких месяцев присутствия представителей самой куртуазной из европейских наций потребуется более десяти лет, чтобы отстроить город до прежнего размера. Начисто был выжжен. А до них были литовцы. А где-то между - московские рати. Тоже жгли. А первое поселение, на Соборном холме, в своём походе еще Олег Вещий спалил. Самого Рюрика не то брат, не то дядя. Шёл себе из Новгорода в Киев, Аскольда с Диром вышибать. И дорогой запалил деревушку... что б светлее было. Создавать древнерусское государство.

   У этого города и герб специфический. Птица Феникс, сидящая верхом на пушке, обращённой на запад. С Фениксом понятно - сгорел в пепел, на третий день из пепла червяк вылез. Сажи с окурками наелся и стал очередной вариацией павлина. До следующего неисправного огнетушителя.

   А с пушкой еще веселее. Что в Смоленске в первом из русских городов пушки палили - правда. Хотя был он в то время не русским городом, а литовским, не пушки, а тюфяки, и не в бою, а торжественный салют при въезде высокопоставленного гостя. А так все правильно. Но пушка в гербе - это уже более поздними реминисценции, инсинуации и ассоциации.

   А сначала дело было так. Сидел здесь князем один из рюриковичей. И тогдашний сюзерен - великий князь литовский его выгнал. Побежал изгнанник к кузену недалеко. Городок у кузена маленький, делать нечего, но вот жена - красавица. Поймал князь княгиню во дворе и, несмотря на полный двор слуг, зимнее время и соответствующую одежду - поимел. Кузен обиделся и князь побежал дальше. Понятно, что никто из своих его уже и на порог не пускал. Так что пришлось ему бежать аж до города Кобленца. А там германский император, имперский съезд. Ля-ля три рубля... - А можно мне к вам в службу? - Да мы бы с радостью, но у тебя ж даже герба благородного нет. - А я счас сбегаю... И изобразили имперские специалисты по геральдике первый смоленский герб: на синем фоне золотая половина льва. Задняя. С хвостом и причиндалами. Типа: точно лев. Но без мозгов. И даже без места для них. Но с остальным. В хорошем состоянии. Львином.

   Не шучу. Сам видел в серьёзной книжке. Германский герб смоленского князя. Ну а уж потом... для благозвучия... Как Пропойск переименовали, так и здесь. Из хвоста - запальный шнур, вместо лап - колеса, из божьего дара - ядра...

   Кстати о гербах. Герб нынешней Украины Самостийной видели? Незалежной и незаможной? Трезубец. Восходит, как официально говорят, к родовому гербу рюриковичей - сидящему соколу. Все верно. Почти. Сокол у рюриковичей есть. Собственно, и имя Рюрик - означает "сокол". Известны и другие формы: Рорг, Ророк. Но... Сидящий сокол это птица с глухим кожаным чехлом на голове и связанными лапами.

   Я не про курятник-соколятник. То заведение для всякого князя глубоко интимное. Наравне с государевой опочивальней и сокровищницей. Соколиная охота - дело весьма серьёзное, государственное. На соколиный двор постороннего не пустят никогда.

   А вот на охоте, в парадном варианте, так сказать, сидящий сокол есть птица слепо-глухая, да еще связанная и привязанная. Ну и какой государь себе такую символику в герб возьмёт? Узник искалеченный. Поэтому у рюриковичей герб другой - сокол атакующий. А сокол атакует сверху вниз, в падении. Крылья полуприжаты, ударный последний коготь оттопырен. Сапсан при ударе летящей утке этим когтем голову напрочь сносит - на землю безголовая тушка падает. И голова у сокола в атаке - внизу. Соответственно, центральная часть герба -- птичья гузка. А сам сокол -- снизу, ручкой от вилки. Какой смысл имеет ритуальный поцелуй такого герба при всяких государственных присягах... "Поцелуй меня в...".

   Ну а самостийники, как всегда, недопоняли-недодумали. Собственно говоря, закономерность общеизвестная и постоянно воспроизводимая - если патриот, то мозгов нет. Остаётся толька два понятных дела, как в батальоне "Нахтигаль": "спивание щирых украинских писень" и Львовская бойня. Не на что другое националисты, хоть какие, непригодны.

   Так, потихоньку-полегоньку, телеги-то без тормозов, придерживаем и осаживаем. С этих "круч днепровских" да загреметь...

   "Здесь люди сероглазы и добры.
   Здесь пахнет русским духом
   Румяным пахнет хлебом
   Здесь небо голубей голубизны"

   Таки-да. Небо здесь... Ни с Москвой, ни с Питером... Я такое высокое небо еще видел только в двух местах: в донской степи по весне. И - над Иерусалимом.

   А это что такое знакомое? Ё-моё - церковь Михаила Архангела. Не такая как при мне - еще деревянная. Но место то самое. Тут мы с батюшкой местным как-то текилу... С солью и лимоном. На рубеже тысячелетий. А рядом должно быть кладбище французских кирасир. Ну где ж еще французских кирасир складывать? Только под Ватерлоо и у Смоленска. Пока пехота маршала Нея с той стороны на стены лезла, тут, вдоль Днепра, кирасиры с казачками повстречались. Лежат. Ещё нет, но будут. Поп рассказывал, как в самом конце двадцатого века приезжал капеллан из самого Парижа и они вместе служили службу поминальную. Разом и католическую, и православную. По павшим французским офицерам. А вот по русским есаулам... Как-то не слыхал.

   Поп тут был... Жуликоват был мужичок. Будет. А вот жена у него... Редкий случай, когда я со второй минуты перестаю замечать в женщине прежде всего даму. Вижу и слышу человека.

   "Есть женщины в русских селениях".

   Точно - есть. И ведь ни красой, ни статью... Ни - "коня на скаку", ни - "в горящую избу". Нормальная, среднего роста, сероглазая... Милая многодетная мать. Но эта... матушка - мужа своего с того света вытащила, от туберкулёза выходила, на попа выучила... Редкой силы духа женщина. Самого Кирилла заставила решение изменить и мужа её вот в эту церковь настоятелем поставит.

   А Кирилла развернуть... Лом стальной в бархотце. Он ведь здесь, в Смоленске, много лет митрополитом был. Когда наслышан о человеке с разных сторон, а потом видишь его в Патриархах... Очень интересно отличать суть человеческую от функции, личины, имиджа. Один из немногих, к кому я - с уважением. Нет, мы с ним не работали - я же говорил о своём отношении к госструктурам и их аналогам. Но временами жаль, когда видишь: говорит не то что по душе, а то что по нужде. Высокопоставленным по нужде не только в нужник приходиться, но и на трибуну или там амвон.