Оке Эдвардсон - Зов издалека

• Название: Зов издалека
• Автор: Оке Эдвардсон
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Триллер
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-39856-8

Тело жестоко убитой Хелен Андерсон обнаружено в парке Гетеборга, а ее ребенок бесследно исчез.

Но кому могла помешать простая девушка?

Инспектор Эрик Винтер, которому поручено дело, поначалу склонен искать мотивы убийства в ограблении, свидетельницей которого стала однажды Хелен.

Но почему грабители ждали столько лет, чтобы свести с ней счеты?

И зачем им понадобился ребенок жертвы?

Расследование заводит Эрика все дальше — от элегантных особняков состоятельных буржуа в нищие предместья, где обитают те, кому давно уже нечего терять.

Однако люди, задающие много вопросов, редко возвращаются оттуда живыми…

---

— Ничего необычного в таких делах нет… — задумчиво сказал Винтер. — Кому-то вроде Якобссона кто-то поручает выполнить задание, которое он, в свою очередь, получил от третьего лица, а тот… Тут мы через два или три колена подбираемся к источнику. Тому поручил убийца.

— В общем, да… в уголовном мире так и делают.

— Значит, надо отматывать цепочку в обратном направлении.

— Он должен был бы сразу сказать правду. — Рингмар потер переносицу. — Как, когда и от кого.

— Я тоже об этом думал.

— Если он всего лишь порученец… и ничего не знает и не ведает, почему бы ему не сказать правду сразу?

— Вот именно.

— Это может означать только одно: он знаком с тем, кто поручил ему платить по счетам. С этой женщиной… если это женщина.

— Может быть…

— И с деньгами не все ясно… получил ли он какие-то деньги?

— Неизвестно.

— Все это и надо из него выжать.

Наконец объявили розыск. Велльман объяснил журналистам причину задержки и сделал это настолько профессионально и убедительно, что Винтер начал подумывать — может, он недооценивает Велльмана?

События последнего месяца опять оказались в центре внимания. Винтер читал подробности собственного следствия, изложенные языком газетной прозы. Читал и откладывал в сторону. Лучше всех был материал Бюлова — ничего удивительного. Винтер выполнил свою часть договоренности.

Он согласился провести пресс-конференцию завтра утром. Только завтра, не раньше.

В кабинете, кроме него, никого не было. Он позвонил на коммутатор и попросил переводить все звонки на Рингмара или Меллерстрёма — именно в такой очередности. Он зажмурился, надул щеки и несколько раз коротко и шумно выдохнул — пуф, пуф, пуф, пуф, — чтобы прочистить мозги. Положил перед собой пачку рисунков и опять зажмурился, стараясь отогнать посторонние мысли и привычные шаблоны. Он должен увидеть эти рисунки глазами ребенка. Никаких стереотипных выводов и оценок.

Бригада водолазов со специальным оборудованием обшарила дно озера. Еще раз обыскали лес в округе. Опять поговорили с жителями окрестных домов.

Фотографии, найденные в квартире Хелены Андерсен, напечатали в газетах и на плакатах. Просмотрели записи учета населения. Хелена Андерсен жила в квартире в Норра Бископсгорден три года, а до этого в Бакаплане, тоже в съемной квартире. Йенни родилась в Восточном госпитале. Отец неизвестен — так записано в метрике. Хелена сама занималась ребенком, никто ей не помогал.

Она обращалась в социальные службы. Вернее, наоборот — социальные службы обращались к ней. Проверяли, приходили домой. Сделали вывод, что она вполне справляется с воспитанием ребенка. Ни один социальный работник, а Винтер говорил с тремя, ничего не помнил.

Странно. Работы у нее не было, социальное пособие она не получала. Это удивительно. Никаких просроченных платежей. Каким-то образом она платила по счетам, не имея дохода. Сбережения? Вряд ли.

Он открыл глаза. Откуда-то она получала деньги на жизнь. В декларации Хелена указывала, что имеет небольшое состояние, но никаких счетов на ее имя не нашли. Ячейки в банке у нее тоже не было.

Винтер хотел подробнее узнать, как она жила до переезда в Хисинген. Он съездил на квартиру в Бакаплане, поговорил с молодой парой, которая теперь там жила. Те выглядели так, словно их застали на месте преступления.

И чем она занималась? Пока не объявился ни один работодатель, ни одна школа. Ни один из родителей детишек, которые, возможно, играли с Йенни. Действительно… такое одиночество даже представить трудно. Одинокая мама и одинокий ребенок.

В справочнике Гетеборга нашлось сто сорок пять Андерсенов, но никто, по-видимому, в родстве с Хеленой не состоял. Во всяком случае, никаких звонков не было.

Телефон в квартире появился три месяца назад. До этого ее в списках абонентов не значилось.

Сейчас октябрь. Хелена поставила телефон десятого августа. Где-то она купила аппарат. Пока они не знали где. Двадцатидевятилетняя женщина покупает первый в своей жизни телефон… Почему? Отчего не поставила телефон раньше? Денег не хватало? Может, этот аппарат ей кто-то подарил?

Нет, скорее всего произошло некое событие, после которого она поняла, что ей нужен телефон, размышлял Винтер. У нее появилась необходимость быстро кого-то найти, если потребуется. Боялась чего-то? Понадобился ли ей телефон, потому что она боялась? Или по какой-то причине захотела, чтобы ее можно было разыскать в любое время?

Через семь дней после того, как абонемент вступил в силу, она была мертва. Они получили распечатку от телефонной компании. Успела позвонить только дважды… причем оба раза звонила в телефонные будки. Один звонок в будку на Вогместарплац, четырнадцатого августа в полседьмого вечера. Другой — в будку на автобусном терминале в Хедене. На следующий день, пятнадцатого августа, тоже вечером. Оба раза она звонила сама и говорила недолго — каждый разговор занял около двух с половиной минут. «Это очень мало», — подумал Винтер. Он набрал номер Рингмара и засек время: прошло две с половиной минуты, а они ничего не успели обсудить.

Так… входящие звонки. Ей звонили трижды. Два из них непосредственно предшествовали ее звонкам и были сделаны именно из тех самых телефонных будок. Кто-то сообщил о своем прибытии на условленное место и дождался ее звонка. Зачем?

Третий звонок был сделан из квартиры в Майорне.[19] Разговор продолжался ровно минуту. Звонила женщина по имени Май Сведберг. «Шестнадцатого августа? — спросила она. — Не помню… А я была в городе? Наверное, неправильно набрала номер. Да-да, что-то было… Трубку взял ребенок, а потом подошла женщина… Куда я звонила? По-моему, зубному врачу. Да, пожалуйста, вот его номер».

Они проверили — номера Хелены Андерсен и стоматологической поликлиники отличались одной цифрой.

— Проверь ее, — на всякий случай сказал Винтер Меллерстрёму.

Стопка рисунков Йенни становилась все тоньше, и он продолжал с ними работать. Часть рисунков оказалось трудно истолковать, другие были более ясными и подробными. Наверное, это не зависит от возраста. Скорее, от настроения. Или усталости.

Мотив все время возвращался: машины и лодки, лица в окнах. Лес… или просто несколько деревьев, определить трудно. Дорога — чаще коричневая, иногда черная. Солнце и дождь… как правило, одновременно. На всех рисунках события вне дома. Дома ей, наверное, было скучно. Интерьеры ее не интересовали.

Он рассматривал очередной рисунок. Дом с крутой крышей. На самом верху — датский флаг.

Датский флаг. Белый крест на красном поле. Дом стоит на лугу — трава изображена несколькими зелеными штрихами. Стены белые.

Он просмотрел остальные рисунки и нашел еще один с датским флагом.

Итак: два рисунка с датским флагом.

Больше двадцати с лодками.

На трех рисунках за рулем машины сидит мужчина с торчащей вперед черной бородой.

Он положил «датские» рисунки рядом и остолбенел. Вместо привычного «Йенни» рисунок подписан «Хелена». Он перевел взгляд на второй — «Йенни». Винтер проглотил слюну и стал быстро пересматривать рисунки. Один из «автомобильной» серии тоже подписан Хеленой. Такой же, как и остальные, почти никаких отличий. Пять рисунков с лодкой. Подпись точно такая же, сделанная неумелой детской ручонкой. Тот же мотив, такое же, на его дилетантский взгляд, исполнение.

Ему стало жутко.

Он встал и потянулся. Тело болело от неудобного напряженного сидения. За окном шел дождь. С сухим треском проехал мотоцикл, вызвав возмущенную реакцию чаек.

Что-то еще… на что-то еще он обратил внимание, рассматривая эти рисунки. Мысль мелькнула, но не задержалась в голове. Отметил боковым зрением и тут же забыл. Он вернулся к столу, где лежали рассортированные листочки. Раз, два, три, четыре, пять, шесть… семь… Вот… вот эта дорога, идущая на рисунке снизу вверх… Это наверняка дорога, она огибает деревья и кончается у дома с дверью и окном, но без крыши.

Вот еще один с дорогой. Дом без крыши, слева от двери — окно. Дом наверное, тот же самый. А вот это что, справа от дома? Прямоугольник, перечеркнутый косым крестом. Он вернулся к первому рисунку. Прямоугольник был и там — еле заметный, карандаш затупился.

Ветряная мельница, подумал он. Она нарисовала ветряную мельницу.

Оба рисунка были подписаны «Йенни».

— Я принесла корзину, — сказала Ангела.

— А разве сегодня пятница?

— Пятница, вечер, двадцать часов ноль-ноль минут.

— Тем более я не могу позволить тебе стоять в прихожей.

— Можешь выйти и встретить.

— И пропустить соло трубы? Оно только началось!

— Красиво.

— Заходи скорее, пока не кончилось.

— Ты удивился, что я пришла?

— Да нет… я только…

— Сидел и работал? Или думал? Забыл, что я должна прийти?