Морин Джонсон - Имя Звезды

• Название: Имя Звезды
• Автор: Морин Джонсон
• Издательство: Азбука, Азбука-Аттикус
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-03532-4

Жизнь может измениться в один миг.

Например, когда из маленького американского городка ты уезжаешь в многомиллионный Лондон.

Или когда узнаешь, что на лондонских улицах вновь орудует Джек Потрошитель.

Или когда начинаешь видеть людей, которых больше не видит никто.

Аврора Дево, обычная американская школьница, носящая имя утренней звезды, не знала, что отъезд в Англию — это еще не перемены.

Это лишь призрак перемен. А настоящие призраки ждут впереди…

---

— Она права, — сказал Каллум.

— Она же ничего такого раньше не делала, — возразил Стивен.

— Да и вы почти никогда ничего такого не делали, — заметила я. — Каллум же сказал: это похоже на ловушку. Не получится у вас просто пробраться туда и загнать его в угол. Нужно, чтобы кто-нибудь его отвлекал.

— Она права, — повторил Каллум. — По-моему, у нас не разговор, а жесть, но она права.

— При этом она безоружна, — продолжал сопротивляться Стивен. — Третий терминус у Бу. И ей он понадобится, если он решит пожаловать в Вексфорд. Оставлять ее без оружия мы не можем.

— Хорошо, объясняю по-другому, — сказала я. — Я иду с вами. И я не спрашиваю вашего разрешения. Я не могу так жить. Я не могу жить, не зная, чем все это кончится.

Только я это произнесла, до меня дошло, почему на меня вдруг накатила такая отвага. Я не могла больше так жить — с этим моим даром, с этим пониманием, что за мной в любой момент может явиться призрак. Либо я положу этому конец, либо погибну при попытке это сделать.

Стивен на секунду уронил голову в ладони, потом отбарабанил на руле какой-то маршевый ритм. А потом снова включил сирену и ударил по газам.

Уайтс-роу, Восточный Лондон 9 ноября 2.45

В 1888 году Миллерс-Корт был темным аппендиксом Дорсет-стрит, известной как «худшая улица Лондона». И тринадцатый номер дома двадцать шесть по Дорсет-стрит имелся отдельный вход с Миллерс-Корт. Тринадцатый номер был даже и не комнатой, скорее клетушкой, отделенной хлипкой перегородкой, четыре на четыре метра, с разбитым окном. Внутри имелись кровать, стол, камин. Именно там утром 9 ноября 1888 года было обнаружено тело Мэри Келли. Нашел ее домовладелец, явившийся в десять сорок пять за платой. То был единственный случай, когда Потрошитель настиг свою жертву в четырех стенах, единственный случай, когда место преступления было сфотографировано. Жуткие снимки — Мэри Келли в ее тринадцатом номере — вошли в анналы истории.

Дорсет-стрит была такой выгребной ямой, что в двадцатые годы там просто снесли все дома, чтобы освободить место для нового рынка Спайталфилдс. Прямо на том месте, где когда-то находился номер тринадцать, построили склад, куда грузовики доставляли овощи и фрукты на продажу. В два часа утра 9 ноября текущего года там собралось почти пять тысяч человек. Они заполнили узкий проход между складом и многоэтажной автостоянкой, выплеснулись на окрестные улицы. По большей части, они пришли на всенощное бдение, которым собирались почтить всех жертв Потрошителя, как прошлых, так и нынешних.

Но были здесь и другие люди. Десятки репортеров что-то бормотали в работавшие камеры на десятках разных языков. Десятки полицейских, в форме и в штатском, смешались с толпой. Были здесь сувенирные лотки, заваленные футболками с надписями: «ДЖЕК СО МНОЙ НАВЕК» и «Я ПЕРЕЖИЛ 9 НОЯБРЯ И ПОЛУЧИЛ НА ПАМЯТЬ ТОЛЬКО ЭТУ ГРЕБАНУЮ ФУТБОЛКУ» (ниже — поддельное кровавое пятно). Были тут и разносчики, торговавшие горячими каштанами, газировкой, чаем, сосисками в тесте и мороженым. Зрелище во многом напоминало карнавал.

Никто не заметил, кто начал раздавать эти листовки. Они просто появились в толпе, люди передавали их друг другу совершенно бездумно. На листовках было напечатано всего четыре слова — ни призыва к действию, ни конкретных инструкций. Одна лишь простая, но странная фраза.

Через несколько минут, для пущей убедительности, с неба хлынул целый поток таких листовок. Моросящий дождь намочил их, сделал липкими и тяжелыми — многие, спускаясь, прилипли к стенам домов. Все глаза обратились к многоэтажному гаражу на заднем плане. Листовки продолжали падать, хотя никто их не бросал. А они все летели и летели, пачка за пачкой.

Одна из организаторов акции отлепила листовку от стены, прочитала.

— Что это? — спросила она. — Чья-то неумная шутка?

Поскольку автостоянка находилась примерно на том месте, где Потрошитель совершил свое пятое убийство, ее закрыли и заперли на эту ночь. На первом этаже дежурили несколько полицейских. Проникнуть на верхние этажи было невозможно. Однако листовки летели именно оттуда. Последовали переговоры по рации, группа полицейских была отправлена осмотреть все уровни и выяснить, кто там находится. Еще двое сотрудников полиции дежурили в офисе — они в замешательстве смотрели на экраны, передающие изображение с камер видеонаблюдения. Они видели, как листовки вылетают из окна, но не видели, кто их бросает. То и дело поступали донесения: «Первый уровень: чисто», «Второй уровень: чисто».

Внизу, на улице, репортеры таращились на сыплющиеся с неба листки бумаги. Объективы камер повернулись вверх, чтобы запечатлеть это зрелище. Хоть что-то необычное, хоть что-то нарушило тоскливое ожидание каких-то событий, непрекращающуюся болтовню репортеров и бесконечную череду однообразных кадров: проезжающие по улице полицейские машины.

Только один человек в толпе видел, кто бросает листовки. Человеком этим была семнадцатилетняя Джесси Джонсон, которая за три дня до этого пережила анафилактический шок — аллергическая реакция на съеденный арахис. Она видела женщину в военной форме образца 1940 года: высунувшись из окна на одном из уровней, та бросала в воздух листки бумаги.

— Вон же она! — сказала Джесси. — Вон там!

Слова ее потонули в шуме — низко над головами прошел вертолет, утопив все в грохоте винта и ослепив зрителей мощным прожектором. Прожектор обрыскал крышу автостоянки, а люди внизу заслоняли глаза и свечи и пытались не прерывать свое бдение.

— Мы никогда не забудем, — проорал кто-то в микрофон, — что у жертв есть имена, есть лица… мы вновь переживем эту ночь…

Джесси смотрела: женщина в форме разбросала последние листовки и исчезла. Через несколько минут она стремительной походкой вышла из здания, легко миновав троих полицейских. Но уже по ходу того, как это происходило, мозг Джесси изобретал альтернативную версию событий. Скорее всего, эта женщина тоже из полиции или откуда еще. Джесси и в голову не пришло, что она только что видела последнего из оставшихся на своем посту бойцов британской армии времен Второй мировой войны: женщину, которая не сняла формы, которая по-прежнему защищала Ист-Энд.

Джесси посмотрела на листовки, усыпавшие тротуар, — их читали тысячи людей, снимали тысячи телекамер. На листовках было написано:

ГЛАЗА НАЙДУТ И ТЕБЯ

Терминус

Хотели бы мы ангелами стать,

И в боги метит ангельская рать.

Александр Поуп. Опыт о человеке. Перевод В. Микушевича

33

Мы сидели в полицейской машине, припаркованной напротив «Риджис-Хауса». Это было одно из бесчисленных огромных офисных зданий лондонского Сити — этажей десять, светло-серый камень, офис на офисе. Фасад был, но большей части, из стекла, на нем висела внушительная круглая табличка из черного металла с названием и адресом — Кинг-Уильям-стрит, 45. Несколько минут назад мы высадили Каллума на станции «Лондон-Придж». Сейчас он пробирается под руслом Темзы к туннелю.

— Дадим ему еще десять минут, — сказал Стивен, взглянув на часы на приборной панели. Было без пятнадцати четыре.

Стивен посмотрел в окно, окинул взглядом улицу. Кинг-Уильям-стрит ведет прямиком к Лондонскому мосту, на нашем участке пабов и ресторанов было немного. Полное безлюдье, если не считать нас. Я следила, как чередуются сигналы светофора: крошечный пешеход меняет цвет с зеленого на красный.

Новое ожидание. Ждал весь Лондон, ждал в молчании — будто все жители разом вдохнули и задержали дыхание. Мне было душно в машине. Что-то давило на грудь. Страх. Я пыталась мысленно повторять слова Джо: в страхе нет ничего зазорного. Это змея, лишенная яда.

Не было никакой змеи. Был груз, груз неподъемный.

— Помнишь, я сказал тебе, что со мной произошел несчастный случай на гребной тренировке? — сказал Стивен, прервав мои мысли. — Это неправда.

Он нервно поправил что-то на своем бронежилете.

— Когда мы с Каллумом познакомились и он спросил меня, что со мной произошло, я начал рассказывать ему подлинную историю, а она начинается в лодочном сарае. Но на полдороге я передумал. Вот он и пришел к выводу, что со мной что-то произошло в лодке, а я не стал его разубеждать. Так и говорю с тех пор — случай на гребной тренировке.

— А что с тобой произошло на самом деле? — спросила я.

— Я из довольно богатой семьи. Но родители не дали нам ни любви, ни тепла. В детстве у нас чего только не было. Только не было нормального дома. Мне было четырнадцать, когда моя старшая сестра умерла от передозировки. Вроде как произошло это случайно, на какой-то вечеринке в Лондоне. На вскрытии у нее в крови обнаружили большие дозы и кокаина, и героина. Ей было семнадцать лет.