Владимир Листов - Чекисты рассказывают. Книга 4-я

• Название: Чекисты рассказывают. Книга 4-я
• Автор: Владимир Листов
• Издательство: Советская Россия
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1979

Первые три книги «Чекисты рассказывают» были тепло встречены читателями. Новый сборник тематически как бы продолжает этот рассказ. На страницах книги рассказывается о борьбе с контрреволюцией в первые годы Советской власти, разоблачаются происки империалистических разведок, правдиво и ярко пишется об отваге и патриотическом мужестве советских людей.

Книга воспитывает у советских людей высокую политическую бдительность.

---

Из двери вышла маленькая белокурая девушка с голубыми глазами.

— Обслуживай гостей, — приказал Манинг. — Я ушел в банк. — Он поглядел на Гая, кивнул на дверь: — Идемте, прошу вас.

Гай тоже не ожидал такого поворота беседы, но, не раздумывая, слез с табурета, взял чемодан и последовал за хозяином, уже громыхавшим по длинному узкому коридорчику. Он с некоторым удивлением обнаружил, что вместо левой ноги у Манинга была деревяшка, стесанная от колена книзу на конус, с резиновым набалдашником на конце, простая деревяшка, даже не крашенная. Мелькнула мысль о пиратских историях, читанных в далеком детстве…

Манинг толкнул последнюю дверь и пропустил Гая. Вероятно, это была комната, где хозяин отдыхал, устав от посетителей, а может, он здесь жил. Широкий диван был застелен грубым ворсистым пледом, перед диваном стоял старинный неподъемный стол, у стола — два таких же неподъемных кресла с прямыми высокими спинками. Над диваном стену украшал пробковый спасательный круг с надписью «Пестрая корова».

— Садись! — сказал Манинг, хлопнув ладонью по спинке кресла, а сам, крутанувшись на деревяшке с неожиданной для своей комплекции ловкостью, метнулся обратно к двери и снова заорал: — Вильма-а-а!

Вильма явилась незамедлительно.

— Принеси нам бутылку джина.

Она убежала. Манинг сел на диван, упер руки в колени, широко расставив локти, и посмотрел в глаза Гаю:

— Где же ты пропадал, парень?

Гай сунул руку во внутренний карман пиджака.

— Извини, я по-свойски, — продолжал, не оправдываясь, а просто объясняя, краснолицый Микаэл Манинг. — Мы и с твоим отцом были на «ты»… Он звал меня Мик… Можешь звать так же…

Гай вертел в пальцах пулю, желто-серую, с чуть сплющенной закругленной головкой. Повертел, поставил ее на стол.

— Это что? — сбившись и переведя дыхание, довольно наивно спросил Манинг.

— Пуля. — Гай криво усмехнулся.

— Какая пуля? При чем здесь пуля?

— Фашистская пуля.

— Зачем ты ее таскаешь в кармане? — продолжал недоумевать Манинг.

— Чтобы не таскать вот здесь. — Гай дернул левым плечом, ощутив тихую боль.

— Где получил?

— В Испании.

— Ты был в Испании? — раздельно произнеся по слогам, изумился Манинг.

Гай убрал пулю в карман и сказал с издевкой:

— Вполне возможно, стрелял в меня один из ваших клиентов. Вроде тех, что кутят там сейчас.

— О-о-о! — Манинг воздел руки горе́ и не то застонал, не то зарычал.

Тут вошла Вильма, поставила на стол бутылку и две рюмки. Вероятно, только ее появление не дало Микаэлу Манингу произнести, а Гаю услышать те страшные проклятия, что знакомы лишь морякам. Она вышла, а Манинг сказал угрюмо:

— Эх, сынок, не надо обижать человека, если ты его плохо знаешь…

Гай почувствовал себя неловко. Похоже было, он и впрямь сказал несправедливые слова.

— Я не хотел вас обидеть… Простите…

Хозяин налил ему и себе, опрокинул свою рюмку в рот, посидел с закрытыми глазами, тихо покачивая головой. Гаю показалось, что он сейчас заплачет.

— Все правильно, — с горечью заговорил Манинг, глядя в пустую рюмку. — Сначала фашистская сволочь топит старого марсофлота и отгрызает ему ногу, а потом этот марсофлот открывает питейное заведение для фашистов и рассыпается перед ними, как грошовая шлюха…

Гай молчал, не зная, что тут можно сказать.

Манинг поставил рюмку на стол и продолжал как бы для себя одного:

— Но это не все… Надо знать еще кое-что… Надо знать, почему и как потопили эту старую калошу, и двадцать душ команды, и капитана, которого не любил только тот, кто не любил сам себя… Ты ничего не знаешь?

— Абсолютно ничего.

— Тогда слушай… Один темный тип организовал тут компанию по страхованию и затоплению судов… Они так все обстряпали, что «Пестрая корова» была застрахована на очень большую сумму… А на борту имела будто бы ценный груз… А потом наняли угольщик, и он пустил нашу «Пеструю» ко дну. Хапнули денежки и закрыли контору. Между прочим, тот тип и сейчас жирует в Германии.

— Он немец?

— Он фашист… Отпетая гадина…

— Тогда я вас совсем не понимаю… Зачем же вы открыли бар специально для фашистов?

Микаэл Манинг посмотрел на него, как показалось Гаю, со скрытой усмешкой.

— Ладно, оставим этот вопрос в покое. Скажи лучше, как твои дела?

— Какие у меня дела? Живу…

— Чем собираешься заняться?

— Видно будет…

— Планов нет?

— Отдохну здесь недельки две…

— Заходи, буду рад. У меня кухня хорошая.

Они выпили еще по рюмке.

Гай, пообещав наведываться, покинул бар. Он устроился в отеле неподалеку от вокзала, а потом отправился в универмаг: надо было обзавестись гардеробом.

На следующий день он зашел к Манингу позавтракать. В баре опять сидела компания молодых немцев — кажется, тех же самых, что были здесь вчера. А может, других, но очень похожих: такие же аккуратные проборы в напомаженных светлых волосах, тот же надменный гогот. Они были в штатских костюмах, но по всему чувствовалось, что это офицеры.

Манинг обрадовался ему, проводил в свою комнатку, а Вильма принесла ветчину с горошком, хлеб, кофе и сливки. Все оказалось очень вкусным. Подойдя к восседавшему за стойкой Манингу после завтрака, чтобы расплатиться, Гай увидел его разговаривающим с плотным коренастым человеком лет пятидесяти. Говорили они по-немецки, и у незнакомца был ярко выраженный берлинский акцент.

— Мой друг, — объяснил Манинг Гаю. — Познакомьтесь.

Они пожали друг другу руки.

— Гай ван Эгмонт.

— Зовите меня просто Фриц. — Немец внимательно поглядел на Гая из-под нависших седых бровей. — Мик рассказывал мне о вас.

Гаю стало скучно. Ему не нравилась в людях такая сближающая откровенность, но незнакомец сказал это от чистого сердца, и не было причин на него обижаться.

— Рад познакомиться, — сказал Гай. — Не выпить ли нам по рюмке?

Фриц посмотрел на свои часы.

— Рановато…

— Ничего, ничего, будет в самый раз. — Манинг уже откупоривал бутылку.

Они выпили, Гай заплатил. Потом угощал хозяин, а потом Фриц.

Гай мог бы пить и дальше, без конца, так как с некоторых пор перестал пьянеть даже от самых забористых напитков. Но действительно было еще слишком рано пить джин. Он распрощался и ушел.

Прямо за центральным вокзалом протекала широкая в этом месте Аматель, запруженная большими и малыми судами. Между вокзалом и рекой набережная была застроена пакгаузами. Многочисленные краны опускали свои длинные шеи в трюмы судов. Ближе к морю находился рыбный порт и рынок — оттуда на километр тянуло рыбой.

Гай долго бродил по набережной, глядя на разномастные суда и представлял себе, как уходил отсюда в последний рейс его отец на своей жалкой посудине. Смутно было у Гая на душе.

Что делать? Куда себя девать?

Там, в Испании, он понял, что может быть по-настоящему счастлив, только когда видит ясную цель и когда должен действовать. Сейчас у него было такое состояние, словно он с разбегу уткнулся в глухую стену.

Покинув набережную, он отыскал книжный магазин, набрал целую связку французских и английских томиков и вернулся в гостиницу.

Три дня он не выходил никуда, еду заказывал в номер. Читал, спал, снова читал. Курить старался поменьше, окна держал открытыми, но к концу третьих суток так продымил свое жилье, что официантка из ресторана, принеся ужин, спросила, жмуря глаза: «Вы еще не задохнулись?»

На четвертый день все книги были прочитаны. Гай выполз на белый свет и решил позавтракать у Манинга. Народу в баре было много.

— Я уж думал, что ты уехал, — обрадованно встретил его Микаэл. — Гулял?

— Отлеживался.

— Э, я вижу, у тебя настроение неважное.

— Тоска.

— Заходил бы вечерком. Мы тут с Фрицем в картишки балуемся.

— Я не играю.

— Напрасно. Иногда помогает. Что будешь есть?

— Как в прошлый раз.

— Понравилось, значит? Уважил старика!

Он проводил Гая в свою комнатку, крикнул Вильму.

Не успела она принести заказ — вернулся Манинг. Открыв дверь и не заходя, он сказал:

— Ты не против позавтракать в обществе Фрица? Он звонил, что сейчас придет, а у меня там не протолкнешься…

У Гая было такое ощущение, будто старик специально все это подстроил: глазки у Манинга как-то лукаво поблескивали.

— А почему я должен быть против?

— Ну и хорошо!

Манинг исчез, а вскоре Вильма принесла на подносе ветчину, хлеб, кофе и сливки — все на двоих. Через пять минут появился Фриц.

Он очень вежливо поздоровался и, сев на диван, спросил:

— Не помешаю?

— Что вы, что вы, наоборот!

По всему было видно, что Фриц чувствует себя здесь как дома.

Кончив завтрак, они закурили — Гай сигарету, Фриц трубку. Гай все ждал, когда Фриц начнет разговор, ради которого была затеяна совместная трапеза, ибо по каким-то неуловимым признакам догадывался, что Фриц пришел не просто позавтракать. И не ошибся.