Владимир Листов - Чекисты рассказывают. Книга 4-я

• Название: Чекисты рассказывают. Книга 4-я
• Автор: Владимир Листов
• Издательство: Советская Россия
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1979

Первые три книги «Чекисты рассказывают» были тепло встречены читателями. Новый сборник тематически как бы продолжает этот рассказ. На страницах книги рассказывается о борьбе с контрреволюцией в первые годы Советской власти, разоблачаются происки империалистических разведок, правдиво и ярко пишется об отваге и патриотическом мужестве советских людей.

Книга воспитывает у советских людей высокую политическую бдительность.

---

Чекисты рассказывают. Книга 4-я

Владимир Листов РЕВОЛЮЦИЯ ЗАЩИЩАЕТСЯ

ЧЕТВЕРТАЯ ОСЕНЬ

Поздним вечером 19 октября 1920 года секретарь Ленина Фотиева принесла Владимиру Ильичу очередную почту. Писем было много, из разных концов России. На тех, которые требовали срочного ответа, Фотиева сделала пометки. Ленин взял телеграмму с такой пометкой. Она была краткой: председатель Тамбовского губисполкома Шлихтер сообщал о захвате антоновцами Рассказовских суконных фабрик.

Ленин задумался. Голодная Москва замерла во мгле за стенами Кремля. Было ненастно и тревожно. Не хватало продуктов, одежды, обуви, хлеба, чтобы накормить армию и население.

Ленин вспомнил свой недавний разговор с писателем Уэллсом. Подумал: «Интервенты разбиты. Государство рабочих и крестьян продолжает жить и развиваться, несмотря на всякие пророчества. Уж очень много развелось пророков!»

Владимир Ильич вспомнил о своем выступлении на четвертой конференции губернских чрезвычайных комиссий.

«Мы до и после Октябрьской революции стояли на той точке зрения, что рождение нового строя невозможно без революционного насилия, что всякие жалобы и сетования, которые мы слышим от беспартийной мелкобуржуазной интеллигенции, представляют собой только реакцию. История, которая движется благодаря отчаянной классовой борьбе, показала, что когда помещики и капиталисты почувствовали, что дело идет о последнем, решительном бое, то они не останавливались ни перед чем…»

Ленин взял ручку и стал быстро писать. Закончив, он поднял трубку телефонного аппарата, попросил соединить с ВЧК.

— Товарищ Дзержинский? — спросил он, когда услышал голос в трубке.

— Слушаю, Владимир Ильич.

— Сейчас я направлю вам записку, в которой кое-что набросал. Речь идет о банде Антонова. Прошу сегодня же рассмотреть и принять меры. С антоновщиной нужно быстро покончить. Свяжитесь со Склянским и действуйте вместе.

— Хорошо, Владимир Ильич. — Дзержинский отвечал кратко.

Спустя час Феликс Эдмундович прочитал записку Ленина:

Спешно.

Тов. Дзержинскому

Захвачены Болдыревские (Рассказовские) фабрики (Тамбовской губернии) бандитами.

Верх безобразия.

Предлагаю прозевавших это чекистов (и губисполкомщиков) Тамбовской губернии

1. Отдать под военный суд,

2. Строгий выговор объявить Корневу[1].

3. Послать архиэнергичных людей тотчас.

4. Дать по телеграфу нагоняй и инструкции.

Ленин.

Дзержинский поднялся из-за стола, походил по кабинету. Он хорошо помнил ту информацию, которую в течение сентября — октября получал из Тамбова и Воронежа. 19 августа в селе Каменка Кирсановского уезда крестьяне, подстрекаемые кулаками, отказались сдавать хлеб по продразверстке. 30 августа волнение охватило села Кирсановского, Тамбовского, Борисоглебского, Козловского, Моршанского уездов Тамбовской губернии и частично Воронежскую губернию. Движение возглавил авантюрист Антонов, эсер, который при царизме отбывал наказание за экспроприации. В его банду стали стекаться, наряду с кулаками, дезертирами и уголовниками, обманутые крестьяне, недовольные продразверсткой.

На подавление мятежа были брошены местные гарнизоны Красной Армии, мобилизованы чекисты. Но они терпели поражения.

9 октября антоновцы расстреляли захваченных коммунистов и активистов, не пощадили даже женщин. У захваченного в плен красноармейца, имевшего орден Красного Знамени, бандиты вырезали знамя на груди.

Дзержинский вызвал к себе начальника секретного отдела ВЧК Самсонова.

В кабинет вошел, словно бы протиснулся в дверь, широкоплечий человек, одетый в гимнастерку, полувоенные брюки и поношенные сапоги. Подошел к столу.

— Слушаю, Феликс Эдмундович. — На Дзержинского смотрели спокойные, умные глаза. Дзержинскому нравился этот мужественный человек. Он искренне любил Самсонова и верил ему, зная, что Самсонов так же, как и он, прошел царские застенки, сибирские каторжные этапы. Был грузчиком и лесорубом. Потом сражался с Колчаком. Только такой профессиональный революционер, как Дзержинский, мог понять, откуда Самсонов брал время и силы для самообразования.

— Читайте. — Дзержинский дал Самсонову записку Ленина. Поправил шинель, прошелся еще раз по кабинету. — Вам не холодно в гимнастерке? У меня тут не очень натоплено.

— Нет, Феликс Эдмундович, — улыбнулся Самсонов, — я привык.

Самсонов прочитал записку и положил ее на стол.

— Что нового сообщают из Тамбова? — спросил Дзержинский.

— К антоновцам послали двух человек. Но их не подпускают к штабу. Это люди не того масштаба… К тому же на многих руководящих постах в Тамбове засели эсеры и снабжают антоновцев информацией.

Феликс Эдмундович подошел вплотную к Самсонову, словно намереваясь сказать что-то по секрету, хотя прекрасно понимал, что в этом кабинете никто не мог их подслушать. Это была его давняя привычка. Тихо проговорил:

— Нужно найти такого человека, который способен не только собрать сведения об антоновской армии, разведать тылы, количество войск, вооружение, но и уговорить главарей банды приехать в Москву или хотя бы в Воронеж, где их можно арестовать и тем самым обезглавить движение. Со своей стороны наши войска будут готовить разгром этих банд…

Походив немного по кабинету, Дзержинский продолжал:

— Наш человек, которого мы направим к антоновцам, во-первых, должен сам быть из крестьян, так как антоновщина — движение эсеровско-кулацкое по содержанию, а по форме — крестьянское. Основные кадры там — среднее крестьянство. Это те люди, что были в царской армии — бывшие унтер-офицеры, вахмистры, поддавшиеся на эсеровскую удочку. Начальник штаба — Эктов — бывший штабс-капитан царской армии. К ним примкнули откровенно уголовные элементы. Вот вам лицо этой банды. Во-вторых. Это должен быть очень грамотный человек, так как там не дураки руководят этим движением, если сумели устроить такую заваруху. И действуют достаточно умело. Части Красной Армии пока терпят поражения.

В-третьих. Это должен быть боевой, очень боевой человек, так как там ему будет несладко.

И наконец, этот человек должен был раньше обязательно состоять в партии эсеров. Другого они не подпустят к себе близко. Но такой бывший эсер, который целиком и полностью, с кишками и потрохами перешел на нашу сторону.

Дзержинский остановился, улыбнулся.

— Много я вам наговорил? Есть у вас такой человек?

— Да-а… — сумел только произнести Самсонов и потер рукой свой подбородок.

Самсонов понимал, что «проникнуть и разведать» — это куда ни шло. Но вывести в Москву главарей! Какими волевыми качествами должен обладать человек, чтобы справиться с этой задачей? На какой риск он должен пойти?!

Немного выждав, он спросил:

— Можно подумать, Феликс Эдмундович?

— Да. Только не затягивайте.

Самсонов возвратился в свой кабинет. Это была довольно просторная комната с печным отоплением, в которой, кроме большого конторского стола, старого дивана, обтянутого черной кожей, и нескольких стульев, ничего не было. Эта «мебель» пропиталась пылью и табачным дымом. В холодное время года в печь подбрасывали кокс. Сейчас был еще октябрь, кокс экономили и поэтому в комнате было зябко.

Самсонов достал из сейфа какие-то списки и стал листать. Потом читал дела. Откладывал в сторону — все не то! Дело оказалось труднее, чем он даже предполагал. Найти человека с такими качествами, как приказал Феликс Эдмундович, оказалось не так просто. Спустя несколько дней он вызвал к себе нового работника:

— Дерибас, зайди!

В кабинет вошел худощавый человек, в пенсне, с рыжеватыми усами и бородкой клинышком. Он пригладил рукой свои длинные волосы, сел на стул. Ему было тридцать семь лет, но выглядел он старше. Самсонов вытащил из ящика стола пачку табаку. Он курил редко, больше посасывал свою почерневшую трубку: с куревом было плохо. А угощал только тогда, когда хотел подчеркнуть тем самым что-то важное. Сейчас он набил трубку и протянул пачку Дерибасу:

— Кури.

Дерибас взял пачку, оторвал листок бумаги, насыпал щепотку табаку, свернул самокрутку, прикурил от зажигалки. Самсонов раскурил трубку и подошел к окну. Дерибас, не отрываясь, следил за ним взглядом. И все это делалось сосредоточенно молча. Наконец Самсонов заговорил:

— Ты хоть и недавно в Чека, но я решил поговорить именно с тобой. Ты изучил все материалы?

— Да.

— Дело очень секретное. Нужен человек к антоновцам. Они примут только своего, эсера, — ты это знаешь. Ты хорошо разбираешься в людях, Терентий Дмитриевич, и знаешь многих бывших эсеров, порвавших с этой партией. Кого мы можем послать?