Рэймонд Браун - Введение в Новый Завет Том I

• Название: Введение в Новый Завет Том I
• Автор: Рэймонд Браун
• Издательство: Библейско–богословский институт св. апостола Андрея
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2007
• ISBN: 5–89647–123–8

«Введение в Новый Завет» Рэймонда Брауна (1928–1998), одного из крупнейших библеистов современности, представляет собой классическое учебное пособие. В этом фундаментальном труде автор не только подробно анализирует все новозаветные книги, но и приглашает читателя поразмыслить над проблемами, которые ставит каждая из этих книг, — о Боге, Христе, новозаветных персонажах, церкви и т. д. Каждая глава содержит обширную библиографию. Книга адресована как студентам богословских учебных заведений, так и тем, кто изучает Новый Завет на курсах, в кружках разного уровня и самостоятельно.

---

В рассказе об эпилептике (17:14–21) Матфей почти вдвое сокращает яркое описание эпизода в Мк[308]. Он не отрицает того, что мальчик был одержим бесом (17:18), но переносит акцент на диагноз эпилепсии (17:15). Объяснение того, почему ученики не могли излечить мальчика, усилено за счет отрывка из Q о недостаточной вере учеников: вера величиной с горчичное зерно способна совершить невозможное, например, сдвинуть гору (преображения). Далее идет второе предсказание о страстях (17:22–23). То, что Мф не удаляет его как дублет (его обычная стратегия с Марковыми повторами), возможно, указывает на фиксированную троичность этого предсказания. Затем Мф включает еще одну сцену с Петром из своего особого материала, связанную с (храмовой?) податью (17:24–27). Этот рассказ отражает устную традицию и содержит фольклорные черты (монета во рту рыбы). Более важна затронутая проблематика. При жизни Иисуса от иудеев ожидалась выплата денег на содержание Храма[309]. Однако Мф не упоминает о Храме, и речь может идти о налоге динариями из 22:15–22. Что касается периода после 70 года (когда был написан Мф), приходят на ум два варианта: римский налог (два динария) на храм Юпитера Капитолийского в Риме, в наказание наложенный на иудеев; сбор на раввинистическую академию в Ямнии. Как бы то ни было, в данном эпизоде Петр — посредник, учащий христиан законопослушно и добровольно выплачивать налог, будучи мирными гражданами (Рим 13:6–7; 1 Петр 2:13–16). Его роль становится еще важнее, если на уровне Евангелия Матфей решает проблему, с которой столкнулись христиане после смерти Петра (о продолжении функции Петра см. пункт (7) в разделе «Для размышления»).

2. Речь: проповедь о церкви (18:1–35). Это несколько разнородное собрание этических учений, значительная часть которых адресована ученикам, составлено таким образом, что оно органично согласуется с фактом учреждения церкви (и определенного типа церкви), о котором говорит только Мф (16:18). Мф сочетает экклезиологию с христологией[310], ибо апостолам предстоит интерпретировать и учить всему, что заповедал Иисус (28:20). Тем не менее, при всей своей концепции структурированной церкви (где хранятся традиция и память об Иисусе), Мф сознает опасность: в мире сем любая структура склонна заимствовать ценности у окружающих структур. Евангелист хочет предотвратить размывание христианских ценностей. Пожалуй, для людей, которые пытаются решить актуальные церковные проблемы, это самая полезная речь в Мф[311].

Проповеди предшествует спор о том, кто больше в Царстве Небесном (18:1–5), который, видимо, взят из Мк (с серьезной адаптацией). В служении Иисуса он, возможно, имел отношение к окончательному установлению Царства Божьего с приходом Сына Человеческого. Однако, повторимся, в Мф говорится о ЦарствеСына Человеческого в этом мире, поэтому мы слышим полемику, актуальную и для церкви (где неизбежно возникали устремления к власти). В системе ценностей Иисуса смиренные важнее могущественных, ибо упование на Бога открывает человека владычеству Божьему; не случайно в пример приводится ребенок. Осуждение соблазнов (18:6–9), ввергающих в грех, было актуально и для читателей Мф, если судить по спорам в Павловых общинах (1 Кор 8:13; 11:19; Рим 8:13). Адаптация евангелистом притчи Q о заблудшей овце (18:10–14), то есть о заблудшем грешнике, также имеет институциональное значение, ибо, по обычным земным меркам, организации успешны в той степени, в какой им удается позаботиться о большинстве. Политический лидер, способный сохранить 99% своих избирателей, имел бы высочайший рейтинг в истории, что отражает «принцип Каиафы» (Ин 11:49–50): лучше сгинуть одному человеку, чем всему институту. Однако у Иисуса, который пришел спасти заблудших (Мф 10:6; 15:24), — иные ценности, и Он «непрактично» (и в эсхатологическом ключе) заповедует: если 99 целы и невредимы, а один потерялся, надо все оставить и искать одного[312]. Ни одна крупная церковь (или, в наше время, крупный приход) не может постоянно следовать этому правило, поскольку 99 возмутятся, что ими пренебрегают. Все же стоит помнить о ценностях Иисуса: когда они реализуются (пусть это бывает редко), именно в то мгновение и в том месте Царство Божье становится реальностью.

Далее идут, в основном, особые материалы Мф. Наставления о процедуре выговора «брату [и сестре]», о полномочиях учеников и частоте прощения (18:15–22) явно адаптированы к церковной ситуации, ибо после неудачных попыток отдельных людей переубедить оступившегося предполагается отчет перед «церковью» (= местной общиной; ср. иное значение «церкви» в 16:18). Целью этой процедуры было предотвратить слишком быстрое или слишком частое использование власти (опасность в любой структурированной общине). Карантин непокорного «как язычника и мытаря» (18:17) может показаться окончательным, особенно в свете права связывать и разрешать (18:18)[313]. Однако не будем забывать, что община Мф состояла из иудеев и неиудеев, и великое поручение заповедует идти и учить язычников (28:19). Более того, Иисус выказал особый интерес к мытарю по имени Матфей и позвал его за собой (9:9; 10:3). Поэтому отвергнутый христианин может оставаться предметом внимания и заботы. В пользу такого понимания говорит и 18:21–22 (о необходимости непрестанно прощать брата/сестру, который/которая «согрешает»; то же выражение использовано применительно к человеку, которого следует обличить, в 18:15). Петр снова (см. 17:24–27) фигурирует как человек, наделенный полномочиями, и получает от Иисуса наставления о том, как действовать. Хотя в своих вопрошаниях он выглядит слишком въедливым (просит точную цифру!), он весьма великодушен: далеко не каждый способен прощать до семи раз кого‑либо, кроме членов своей семьи. Ответ Иисуса поразителен: не семь, а семьдесят семь, то есть неопределенно большое число раз (ср. Быт 4:24). Христианин должен подражать бесконечной способности Бога к прощению, о чем говорит и яркая притча о немилосердном заимодавце (18:23–25), которая призывает Божий суд на отказывающихся прощать. Все это глубоко актуально в церковной жизни, ибо огромное число людей отворачиваются от церкви, не находя там прощения. Но лишь постольку, поскольку церкви прислушиваются к наставлениям Иисуса в данной главе, они хранят Его живой дух, а не только увековечивает Его память. И тогда исполняются слова из Мф 18:20: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них».

Часть 5. Путешествие в Иерусалим и служение в Иерусалиме (19:1–25:46)

1. Повествование смешано с большим количеством диалогов (19:1–23:39): учение, притчи о Суде, третье предсказание о страстях, вход в Иерусалим, очищение Храма, столкновения с властями. Иисус объявил об установлении церкви и объяснил, какой она должна быть. После этого Он отправляется в Иерусалим, где предстоит осуществиться предсказаниям о смерти и воскресении Сына Человеческого.

Повествование о событиях по дороге в Иерусалим[314], начинается с примера того, каким меркам учит Иисус. Вопрос о разводе (19:1–12) поставлен в контекст испытания Иисуса фарисеями. Самая яркая особенность у Матфея здесь состоит в добавлении оговорки (19:9): «Кто отпустит жену свою не по причине блуда [porneia] и женится на другой, прелюбодействует [глагол: moichasthai]» (КП); такое уточнение появляется и в Мф 5:32, но отсутствует в других формах запрета на развод (Лк, Мк, 1 Кор, хотя два последние текста по–своему адаптируют заповедь Иисуса). Данная фраза важна, прежде всего, для тех христианских церквей, которые считают запрет Иисуса на развод нормативным. Что такое porneia? Это греческое слово охватывает многие виды безнравственности, и если здесь имеются в виду все они, то запрет вроде бы обессмысливается. Некоторые экзегеты применяют данную оговорку к супружеской измене, тем самым допуская развод и повторный брак невиновной стороны. Однако супружеская измена обычно обозначается словом moicheia (как в однокоренном глаголе moichasthai, использованном в Мф). Скорее, речь идет о браках, которые у иудеев запрещались из‑за слишком близкого родства[315]. Мф хочет сказать, что запрет на развод не относится к таким бракам, заключенным язычниками, уверовавшими во Христа: более того, их следует расторгать как не бывшие (см. FTAG 91–97). Ужас учеников от подобной строгости описан только в Мф (19:10–12). В ответ Иисус говорит о возможности быть евнухами (то есть соблюдать полное воздержание) ради Царства. Как и брак без возможности развода, такой целибат имеет эсхатологическую ценность (см. Ис 56:3–5); и то, и другое налагает требования, которые мир сей считает нереальными.

Рассказывая о том, как ученики не пускали детей (19:13–15), Матфей не только опускает упоминание (Мк 10:14) о возмущении Иисуса действиями учеников, но и создает более церковную атмосферу, оправдывающую присутствие детей: «чтобы Он возложил на них руки и помолился». Рассказ о богатом юноше и последующем наставлении (19:16–30) добавляет к заповедям Декалога требование любить ближнего как самого себя (19:19); все же и это не сделает человека совершенным, если он не откажется от имущества и не пойдет за Иисусом. И опять строгость эсхатологических требований вызывает испуг учеников. В ответ Иисуса в Мф 19:28 включает важное обетование из Q о великой будущей роли учеников: в «возрождении» (palingenesia) они сядут на двенадцать престолов судить двенадцать колен Израилевых. Относительно того, имеется ли в виду под двенадцатью коленами ветхий Израиль или христианская церковь, экзегеты спорят, но в более широком смысле суд может включать всех чтущих Господа Бога (см. также Откр 21:14). Конечная награда так же переворачивает обычные роли, как и Царство: она дается не первым и могущественнейшим мира сего, но последним, кто отказался ради Иисуса от дорогих вещей (Мф 19:29–30). Мотив первого/ последнего и награды красной нитью проходит через притчу о работниках в винограднике (20:1–16), которая есть только в Мф и некоторыми учеными считается интерпретирующей иллюстрацией, с помощью которой евангелист показывает Божье владычество и милосердие, не основанное на человеческих заслугах[316].