Коллектив авторов - «Пломбированный вагон» подборка воспоминаний

• Название: «Пломбированный вагон» подборка воспоминаний
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: История

http://leninism.su/index.php?option=com_content&view=article&id=4093%3Aqplombirovannyj-vagonq-podborka-vospominanij&catid=25%3Amemory&Itemid=2&showall=1

---

Приближался момент русской революции 1917 года. Если уже в 1915—1916 гг. и в начале 1917 г. большевики пользовались большим влиянием в Швейцарии, то в момент Февральской революции стало ясным, что швейцарские рабочие большевизированы в широчайшей степени. Большевистское движение и контакт большевиков с швейцарскими товарищами яснее всего выявляются из открытого письма Ленина к швейцарским рабочим до его отъезда в Россию. Какое большое значение он придавал движению в Швейцарии видно по тому, что он выработал для нас, т. — е. для циммервальдской левой, программу, на основании которой мы должны были развертывать эту работу.

Поездка Ленина в Россию связана была с большими Затруднениями. Большевики должны были избегать всего, что могло бы послужить поводом к клевете и нападкам на них. Вы знаете, что английское правительство решило подвергать тщательному контролю всех отправлявшихся в Россию; большевиков было решено не пропускать вовсе. Таким образом, морским путем проехать было невозможно. Необходимо было изыскать другие пути для того, чтобы дать возможность товарищам–большевикам выехать из Швейцарии в Россию.

На основании желания политических эмигрантов председатель циммервальдской конференции Гримм приступил к переговорам с германским правительством. Но в самый разгар его переговоров с германским послом Ромбергом Ленин заявил, что Гримм ведет двойную игру. Охваченный недоверием Ленин предложил мне вести переговоры с Ромбергом для того, чтобы он мог быть в курсе дела.

Я временно отказался от своей должности секретаря партии и решил начать переговоры по организации поездки Ленина. При переговорах с Ромбергом подтвердилось, что недоверие Ленина было обосновано. Я со своей стороны ограничивался точным соблюдением данного мне Лениным мандата. Были согласованы условия проездки, при чем, как известно, удалось добиться так называемой экстерриториальности для едущих.

При отъезде Ленина на вокзале собралось большое количество публики. Рабочие весьма сочувственно приветствовали поездку, в то время как 50—60 русских националистов устроили скандал, протестуя против проезда Ленина через неприятельскую Германию. Ленин, обладавший большой физической силой, лично выкинул из вагона некоего Блюма, явочным порядком пытавшегося поехать вместе с нами… Меня поместили перед вагоном для того, чтобы отражать русских националистов. Не буду описывать проезд через Германию. Мне хочется указать лишь на то, что впоследствии в Швейцарии была сделана попытка выставить меня в качестве германского агента, точно так же, как со стороны Керенского и других была сделана попытка в Петрограде выставить Ленина германским агентом. После моего возвращения в Швейцарию президиум швейцарской социал–демократической партии рассмотрел на заседании мой вопрос и большинством четырех пятых постановил выразить мне доверие.

Я должен указать, что Ленин прилагал все усилия, чтобы добиться для меня права въезда в Россию, но в силу закрытия границы это не удалось. В Швейцарии мне в течение почти четверти года приходилось вести борьбу против обвинений.

В 1918 г. я предпринял свою вторую поездку в Россию (уже советскую). В связи с этим я вкратце остановлюсь на покушении на Ленина, при котором я получил незначительное ранение. Характерен ответ, данный мне Лениным в связи с моими упреками, что он подвергает себя такой опасности: он заявил, что в настоящее время ни один большевик в России не может уклониться от опасности.

В феврале 1919 г. в Швейцарии состоялась знаменитая первая социал–патриотическая конференция II Интернационала. В идеологической борьбе левым удалось разбить как правых С. — д., а также центр. Я поспешил для доклада и Москву, чтобы указать на опасности, связанные с дальнейшей оттяжкой основания III Интернационала. В марте Коммунистический Интернационал был основан. Затем для меня начались странствования, длившиеся два года, я течение которых и перебывал в самых разнообразных тюрьмах.

В 1923 г. я переселился в Москву. По личному желанию Ленина, которое он высказал в свое время, я взял с собой группу сельскохозяйственных рабочих, которые должны были организовать сельскохозяйственную коммуну. Я считал обязанным продолжительное время оставаться во главе коммуны.

* Из автобиографии тов. Фрица Платтена, рассказанной им на чистке.

Платтен Фриц САМОСТОЯТЕЛЬНЫЕ ДЕЙСТВИЯ ЛЕНИНА В ДЕЛЕ ВОЗВРАЩЕНИЯ РУССКИХ ЭМИГРАНТОВ, ПРОЖИВАЮЩИХ В ШВЕЙЦАРИИ

Ленин из эмиграции в Россию. М., 1925. С. 34—51

По инициативе Радека швейцарский корреспондент «Франкфур–тер Цайтунг»1 пытался выяснить в немецком посольстве в Берне, как отнесутся немецкие власти к возвращению русских эмигрантов через Германию. Получился ответ, что власти готовы по этому поводу вступить в переговоры. Так как дело касалось всех стоявших на почве Циммервальда эмигрантов, то по этому делу выступил Центральный комитет по возвращению на родину русских политических эмигрантов, проживающих в Швейцарии.

Так как непосредственные сношения эмигрантов с немецкими властями были признаны нежелательными, то решено было поручить ведение переговоров тов. Гримму — председателю Циммер–вальдского комитета.

Уже в первых числах апреля было достигнуто принципиальное соглашение. В силу занимаемой им фракционной позиции, Гримм принял во внимание желание меньшевиков отсрочить окончательное решение до получения согласия Милюкова. Ленин возмутился таким саботажем. Медлительный темп переговоров создал в Ленине убеждение, что тут кроются какие‑то влияния и что можно, пожалуй, заподозрить наличие тенденций, отнюдь не отвечающих его целям. Он решился расследовать дело через свое доверенное лицо.

Однажды, в 11 часов утра, мне позвонили по телефону в секретариат партии и попросили быть в половине второго для беседы с тов. Лениным в помещении рабочего клуба Эйнтрахт. Я застал там небольшую компанию товарищей за обедом. Ленин, Радек, Мюнценберг и я отправились для конфиденциальной беседы в комнату правления, и там тов. Ленин обратился ко мне с вопросом, согласился бы я быть их доверенным лицом в деле организации поездки и сопровождать их при проезде через Германию. После короткого размышления я ответил утвердительно. Как перед Лениным, так и передо мною возникал вопрос о политическом значении этого шага. У меня возникло сомнение, смогу ли я оказать Ленину эту партийную услугу, не отказавшись от своей должности секретаря швейцарской социал–демократической партии. Я должен был задать себе вопрос, не будет ли благодаря этой поездке моя дальнейшая партийная деятельность значительно затруднена. Я глубоко сознавал, что мой долг — оказать всяческое содействие возвращению в Россию моих политических друзей. Отбросив всякие колебания, я решился взять на себя эту роль доверенного лица. Еще в тот же день после обеда мы с трехчасовым поездом поехали в Берн, предварительно сговорившись по телефону с Гриммом, которого я просил прийти для переговоров в бернский Народный дом.

Объяснение с Гриммом было короткое и решительное. Разговаривали стоя в Народном доме в Берне. Гримм заявил, что он считает вмешательство Платтена нежелательным. Хотя Фриц и искренний революционер, однако плохой дипломат. А это, в связи с могущими возникнуть вопросами, чревато осложнениями. Это заявление еще более усилило в Ленине прежнее недоверие, и мы оба заявили, что завтра я буду просить аудиенцию у Ромберга и что, в случае отказа в аудиенции, мы должны будем заключить, что имеется основание сомневаться в миссии Гримма. Роберт Гримм ничего не предпринял против задуманного нами шага, и министр Ромберг принял меня для переговоров по делу о переезде русских эмигрантов, проживающих в Швейцарии.

В комнате Ленина, в номерах при Народном доме в Берне, вопрос о поездке подвергся основательному и детальному обсуждению.

Так как не имелось в виду — да и не было основания для этого, — чтобы я выступал в роли уполномоченного по ведению переговоров наряду с Гриммом или даже вместе с ним (Гримм был выбран всем комитетом), то надлежало выяснить, в качестве чьего представителя я буду вести переговоры. Хотя в принципе немецкие власти не должны были знать имен уезжающих эмигрантов. Ленин уполномочил меня заявить, что первая партия поедет во главе с Лениным и Зиновьевым и что мне поручено вести переговоры по этому делу и сопровождать уезжающих

Мы не были осведомлены насчет того, в какой плоскости велись переговоры Гриммом. Необходимо было поэтому формулировать те условия, на которых должен был совершиться в случае разрешения наш проезд.

В результате нашего совещания я, по поручению Ленина и Зиновьева, на другой день представил министру Ромбергу следующие условия, на которых эмигранты согласны совершить переезд:

«1. Я, Фриц Платтен, руковожу за своей полной личной ответственностью переездом через Германию вагона с политическими эмигрантами и легальными лицами, желающими поехать в Россию.