Яна Завацкая - Вернуться домой

• Название: Вернуться домой
• Автор: Яна Завацкая
• Жанр: Научная Фантастика

 Аннотация:

Эта книга отвечает на любые вопросы, которые могут возникнуть в отношении человечества. Почему человеческая история двигалась именно таким образом? Почему люди способны как на величайшие злодеяния, так и на гениальные достижения? Правда ли, что двигателем прогресса являются война и торговля? Кто построил древние пирамиды - и для чего? Что представляют из себя НЛО? Существовала ли Атлантида? Существует ли Шамбала? Почему в мировых религиях, а также мифах и сказках так много общего? Что их объединяет? Что ждет человечество в ближайшем будущем? Что такое разум, и так ли он одинаков у всех, как мы привыкли думать? Почему лингвисты ломают голову над загадками языка аймара? Причем на все эти вопросы книга отвечает без всяких попыток привлечь мистику. Никакой эзотерики, никаких колдунов и никакой духовности. Сплошная научная фантастика. Желаю вам приятного чтения!

---

  (Фромм. Анатомия человеческой деструктивности).

  К половине одиннадцатого я встал и поехал к психологу, фрау доктору Хирнштайн.

  Помощница молча указала мне на кабинет - мол, проходите сразу. Странно, я думал, придется посидеть в очереди, пока психолог освободится.

  Фрау доктор оказалась молодой девушкой, стройной, с добрыми карими глазами. Ее внешность сразу располагала к себе. Она указала мне на стул, села напротив, сцепив руки замком на коленке.

  Я бухнул на столик папку с "досье" Лауры. Стал излагать историю. Хирнштайн задавала мне сочувственным тоном наводящие вопросы, словно я был пациентом, и она хотела вызвать меня на откровенность. Наверное, это у нее профессиональное. Но я и в самом деле сказал несколько больше, чем собирался.

  - Судя по этому досье, Лаура была очень трудным подростком. С психическими нарушениями. Я понимаю, что в основном она уже находилась не в вашем ведении, а психиатра, но...

  Фрау доктор покачала головой.

  - Герр Оттерсбах... Я поняла вас. Но что вы хотите от меня? Чем я могу вам помочь?

  - Видите ли, я ищу зацепки... определенные зацепки, чтобы найти девочку, а для этого мне нужны все сведения о Лауре. В первую очередь, конечно, фактические, особенно о ее контактах в последнее время. Но и любые могут быть мне интересны - чем она увлекалась, о чем переживала, о чем мечтала... какого рода проблемы у нее были? Расскажите мне о Лауре что-нибудь!

  Доктор Хирнштайн неожиданно встала, подошла к своему письменному столу. Вернулась назад с небольшим прибором, который поставила на столик.

  - Вы не возражаете, если я включу этот сканер? Это абсолютно безвредно, и мне это нужно для статистики... спасибо, - она включила прибор, направив на меня его маленький черный раструб.

  - Видите ли, герр Оттерсбах... во-первых, я не так много занималась Лаурой. Вы правы, у нее были серьезные проблемы, кроме того, ее мать сочла меня недостаточно профессионально подготовленной. Лаура наблюдалась в другом месте, как вы правильно заметили. Ну а во-вторых... какие бы сведения о Лауре я ни получила, я ведь не имею права с вами делиться ими!

  Я молча положил на стол все ту же расписку фрау Шефер. Психологиня потянула ее к себе и пробежала глазами.

  - Ну хорошо. Собственно, я могу показать вам заключения, акты... но вы их уже, вероятно, видели? Ведь у фрау Шефер есть свои экземпляры.

  - Да, конечно, я видел.Мне интересно ваше мнение.

  - Лаура была травмированным ребенком, - произнесла фрау доктор, и морщина вдруг прорезала ее чистый юный лобик, - при этом... - она замолчала, подыскивая слова, - я не видела возможности. Что-то. С этим. Сделать.

  - Вы хотите сказать, что она плохо чувствовала себя в семье?

  - Да. Но вы понимаете, какая у нее семья.

  - Конечно. Директор отделения банка и глава службы по делам молодежи.

  - С такой семьей не очень просто работать, - заговорщически улыбнулась она. Я кивнул.

  - Она и раньше пыталась бежать из дома. Как вы думаете, не подстроила ли она все это сама? Может быть, у нее был взрослый друг? Вообще - у нее были друзья ,она интересовалась мальчиками?

  - Она не проявляла ни малейшего интереса к мальчикам, - твердо сказала Хирнштайн, - поймите, ее социализация нарушена. Она всегда была аутсайдером, в классе ее дразнили. Она не носит модной одежды, модных причесок, по меркам нынешних подростков она... нет, она симпатична, но понимаете, подросток подает определенные социальные сигналы - я такой же, как все, я хочу быть принятым. Она их не подавала. Ни один мальчик ей никогда не нравился, она, с одной стороны, считала, что недостойна, что хуже всех, и что ее никто никогда не полюбит. С другой - она ведь в самом деле умнее практически всех своих знакомых и друзей, она очень много читала, размышляла, и общение с обычными мальчиками... ей было просто неинтересно. А взрослых друзей у нее быть не могло, так как ее и из дома-то никуда не выпускали. Ей негде было с ними познакомиться. Кроме того, у нее, если вы знаете, не было доступа в интернет.

  Я вспомнил отсутствие компьютера в комнате Лауры.

  - Но тем не менее, ведь нельзя исключать полностью...

  - Нельзя, - кивнула фрау Хирнштайн, - но я вам помочь тут не смогу. Ничего не знаю об этом.

  - Она не принимала наркотики? - спросил я. Психологиня покачала головой.

  - Насколько я знаю, нет.

  - Скажите, а ведь она знала русский язык?

  Психологиня взглянула на меня с некоторым затруднением.

  - М-м... думаю, что да. Мне не приходило в голову спросить. Биологическая мать наверняка говорила с ней по-русски. Но дети иногда в таких случаях забывают родной язык... не знаю, не могу вам сказать.

  - Скажите... вот вы говорите о травме, - начал я, - но какая же тут может быть травма? Ведь ребенок из очень хорошей семьи. Каникулярные поездки по всему миру. На будущий год родители обещали свозить ее в Америку. Любые развлечения. Любые подарки. Приемная мать - педагог, разумный контроль, ровные отношения. Ну конечно, раннее детство, проблемы с матерью... но сейчас у большинства детей бывает что-то подобное, однако же никто не бежит из дома и не устраивает бог весть что.

  Фрау доктор слегка улыбнулась.

  - Все это ни о чем не говорит. Девочка невротизирована, внешние обстоятельства могут восприниматься ею совершенно иначе, чем это представляется нам, здоровым людям. Девочка по сути жила в своем внутреннем мире, и я могу лишь приблизительно сказать, что там у нее происходило.

  Она бросила взгляд на большой круглый циферблат часов над дверью.

  - Спасибо, доктор, - сказал я, - вы мне помогли. Еще только один вопрос. Вы ничего не слышали о фонде Фьючер?

  Нет, она ничего такого не слышала. Описание тоже не помогло. Я вежливо распрощался и вышел из кабинета.

  В комнате ожидания сидела молодая мамаша с коляской и буйным ребенком лет пяти,который как раз швырялся кубиками в стену. Мамаше было не до него - она склонилась над коляской и делала что-то там с хныкающим младенцем.

  - Флориан, перестань, - мерно говорила она время от времени. Юный разбойник меж тем подскочил к вешалке и затряс ее, словно обезьяна кокосовую пальму - и конечно, вешалка опасно накренилась... Я машинально рванулся к ребенку и, отобрав у него вешалку, поставил ее на место.

  - Спасибо, - вяло сказала мамаша, - Флориан, иди сюда.

  - Пожалуйста, - я развернулся, чтобы уйти. И тут увидел проспекты, радужным веером раскиданные на столике.

  На одном из них - только на одном, простеньком, однотонно-зеленом, красовались крупные золотые буквы: ФЬЮЧЕР.

  Таню Бреннер мне удалось поймать прямо после уроков. Две одноклассницы моей клиентки указали мне Таню с выражением брезгливости на нимфетковых личиках. Это выражение, впрочем, было вполне объяснимо.

  В свои 15 лет Таня Бреннер весила, наверное, центнер. Притом она была еще и невысока ростом, так что фигура ее напоминала увесистый колобок из теста. Как говорится, метр на метр. Девочка брела по школьному двору с выражением обреченности и отвращения к миру на полном лице. Судя по всему, это выражение было для нее постоянным - не то, чтобы у нее вот прямо сейчас было плохое настроение.

  Я подошел к Тане.

  - Привет! Ты ведь - Таня Бреннер? Я частный детектив, занимаюсь расследованием по делу твоей подруги, Лауры.

  Лунообразное лицо оживилось, карие глазки остро взглянули на меня.

  - Поможешь мне немного?

  В кафе-мороженом напротив, у итальянцев, я взял себе капуччино, а Тане - молочный коктейль страциателла. Девочка пила через соломинку, шумно втягивая жидкость, временами пухлыми пальцами отодвигая со лба жидкую челку. На вопросы она отвечала коротко, стесненно. Да, Лаура училась с ней в одном классе. Иногда ходили вместе домой. Нет, она ничего не знает о том, с кем Лаура общалась в последнее время. Да, Лаура знает русский язык и даже хорошо читает и пишет по-русски. Нет, насколько ей известно, у Лауры нет русских друзей. И вообще их в гимназии почти нет. Они все живут на Шварценберге, знаете? И там в основном учатся в гауптшуле. У них там все время драки. Хотя в восьмом классе есть русская девочка, но Лаура с ней не общалась.

  - Я слышал, у Лауры были плохие отношения с ребятами в классе? - осторожно спросил я. Небольшие бурые глазки Тани остро блеснули на меня.

  - Она была самая нормальная в нашем классе! Вам наверняка про нее наговорили гадостей, я знаю. Это все вранье. Она была самая нормальная.

  Таня помедлила.

  - Вы же видите, какая я. Толстая. Никого не интересует, что ты читаешь, о чем думаешь, что ты за человек. Все видят только это, и... я для них не существую. Я никто. А для Лауры - ей было все равно, толстый ты или нет. Она... она защищала меня. Она из-за меня один раз подралась.