Яна Завацкая - Вернуться домой

• Название: Вернуться домой
• Автор: Яна Завацкая
• Жанр: Научная Фантастика

 Аннотация:

Эта книга отвечает на любые вопросы, которые могут возникнуть в отношении человечества. Почему человеческая история двигалась именно таким образом? Почему люди способны как на величайшие злодеяния, так и на гениальные достижения? Правда ли, что двигателем прогресса являются война и торговля? Кто построил древние пирамиды - и для чего? Что представляют из себя НЛО? Существовала ли Атлантида? Существует ли Шамбала? Почему в мировых религиях, а также мифах и сказках так много общего? Что их объединяет? Что ждет человечество в ближайшем будущем? Что такое разум, и так ли он одинаков у всех, как мы привыкли думать? Почему лингвисты ломают голову над загадками языка аймара? Причем на все эти вопросы книга отвечает без всяких попыток привлечь мистику. Никакой эзотерики, никаких колдунов и никакой духовности. Сплошная научная фантастика. Желаю вам приятного чтения!

---

Яна Завацкая Вернуться домой

Если мы хотим, чтобы было куда вернуться,

Время вернуться домой.

БГ, "Поезд в огне".

    

Пролог.

  5 апреля 1945 года, Хаден. 

  Бригаденфюрер СС герр Штрукмайер свалился как снег на голову. Начальник тюрьмы запаниковал было, но усталый, с ввалившимися глазами, однако молодцевато-подтянутый, как положено эсэсовцу, бригаденфюрер, вяло отсалютовав в ответ на приветствие, лишь молча протянул пакет. Оберштурмбанфюрер Шефер поспешно вскрыл, взрезав печать, скрыл дрожь, увидев имя в шапке документа, и быстро пробежал текст глазами. Поднял взгляд на бригаденфюрера.

  В самом приказе не было ничего необычного. Говорить об этом запрещено, но все понимали - грядет что-то страшное. Настолько страшное, что оберштурмбанфюрер даже в мыслях не формулировал этого. Подобные приказы ныне перестали быть редкостью. Тюрьма, переполненная все последние годы, очищалась от накопившегося в ней сброда, заключенных то и дело увозили, были случаи, когда по приказу сверху кого-то утилизировали прямо на месте, быстро и чисто.

  Единственная странность - что за этим заключенным приехал лично бригаденфюрер.

  Но ведь и заключенный был необычный. Чего-то подобного Шефер ожидал.

  - Когда вы хотите забрать заключенного? - спросил он деловито. Бригаденфюрер нетерпеливо взглянул на часы.

  - У меня мало времени. Прямо сейчас.

  - Доставить его к вашей машине?

  - Я бы хотел лично проконтролировать, - веско произнес бригаденфюрер. Начальник тюрьмы поспешно кивнул.

  - Да-да, конечно! Я могу проводить вас прямо к камере. Конвой возьмете свой или...

  - У меня есть люди. Пойдемте, - бригаденфюрер СС Штрукмайер приглашающе указал в сторону двери.

  Заключенный номер 655 был в своем роде достопримечательностью тюрьмы в небольшом немецком провинциальном городе. Тайной достопримечательностью, внутренней. Он выделялся среди всех этих коммунистов, беглых русских и поляков, скрытых евреев, неблагонадежных граждан, тунеядцев и пидарасов, которые потоком шли через коридоры и тесные камеры Хаденской тюрьмы, чтобы самое большее через несколько месяцев слиться в выгребную яму одного из окрестных лагерей, а если особо отличились - под нож гильотины или в петлю.

  А номер 655 в тюрьме прижился. Не было приказа, и никуда его не отправляли, служащие уже даже как-то привыкли к нему.

  Сидел он уже пять лет. Шефер помнил биографию этого парня - местный, из приличной семьи, правда, родители делали вид, что такого сына у них нет. Был активным членом гитлерюгенда, группенляйтером, образцовый немецкий юноша - а в 36м отчего-то с общественной деятельностью завязал, а потом и вовсе пошел по скользкой дорожке. Чем он занимался, установить толком не удалось, нашли только одного полуеврея, который опознал в этом типе руководителя подпольной группы. Да и то сомнительные были показания, если честно сказать. Но одно было бесспорно: в 40м, когда сам райхсфюрер Гиммлер посетил проездом Хаден, будущий заключенный номер 655 организовал покушение, только чудом не удавшееся - райхсфюрер замешкался на тротуаре, бомба взорвалась, и погибли пять эсэсовцев из его сопровождения. Случай этот напоминал аналогичный с "личным заключенным фюрера" Георгом Эльзером, который теперь содержался в Дахау; только тот покушался прямо на фюрера, и на Эльзера в конце концов махнули рукой, решив, что он и в самом деле действовал в одиночку.

  В случае заключенного 655 это было бы никак невозможно. Там наверняка была целая организация. Но установить это за прошедшие пять лет так и не удалось, несмотря на то, что райхсфюрер держал дело под личным контролем. Преступник на допросах молчал, как рыба. В последнее время его уже не допрашивали, да откровенно говоря, было не похоже, что заключенный 655 протянет еще долго. Продовольствия в тюрьме давно не хватало. Правда, благодаря содержанию в одиночке, 655й счастливо избежал разразившейся недавно эпидемии тифа.

  По дороге оберштурмбанфюрер Шефер невольно размышлял, не совершил ли он каких-нибудь ошибок. В отношении заключенного 655 его порой мучила не то, чтобы совесть - наверное, совесть тут неподходящее слово - но какая-то неудовлетворенность, было ясно, что вверенное ему, Шеферу, заведение не выполнило свою задачу в отношении этого заключенного, здесь было что-то не так. Но ведь он все делал, как положено, не так ли? То, что гестапо безнадежно завязло в его деле и даже не получило от него никаких полезных показаний - это вовсе не проблема Шефера. Его... гм... совесть перед бригаденфюрером совершенно чиста. Да если даже,с неожиданной злостью подумал Шефер, ему приспичит дать мне втык - а не пошел бы он со своими втыками в глубокую задницу? У меня вон сорок заключенных под бомбами погибло, все левое крыло разнесло, а скоро мы все тут сдохнем к чертям свинячьим, а я еще должен выслуживаться перед этим жополизом.

  Эсэсовец, подчиненный Штрукмайера, открыл узкую дверь, бригаденфюрер осторожно заглянул в камеру. На лице его родилось выражение острой брезгливости.

  Обычная одиночка, каменный закуток полтора на три метра. Своеобычная вонь - моча и кал, козлиный запах немытого тела и гноя. Койка была поднята, как положено днем, но заключенный валялся прямо на полу. Выглядел преступник соответственно - шрамы, рожа разбита. Лет ему было по метрике 27, а смотрелся он на все 50. Между прочим, в свое время - Шефер еще помнил, каким его сюда привезли - парень был плакатный образец арийской расы. Белокурый, голубоглазый, рост под два метра, череп идеальной формы; сейчас эту идеальную форму стало удобно изучать, сухая морщинистая кожа натянута на череп, как на барабан, а голубые глаза выкатились, как при базедовой болезни.

  Эсэсовцы принялись поднимать заключенного. Тот послушно встал на ноги, сделал шаг, начал заваливаться и упал. Видно, совсем дошел. Его ткнули было ботинком в ребра, заключенный привычно скрутился в клубок, ожидая побоев. Но бригаденфюрер брезгливо махнул рукой.

  - Прекратить. Не может стоять - несите.

  655-го понесли - вернее, потащилили по коридору, держа за руки, длинные костлявые ноги волочились по полу, штанины задрались, обнажив пергаментную кожу пугающе тонких лодыжек. Глядя на эти волочащиеся конечности, оберштурмбанфюрер испытал что-то вроде сентиментальной грусти - вот и не будет больше заключенного 655, пристрелит его бригаденфюрер СС лично, выстрелом в затылок, и лично доложит райсхфюреру - так мол и так...

  - Дегенерат, - проворчал бригаденфюрер. Начальник тюрьмы кивнул.

  - Да, безусловно, вы правы, бригаденфюрер. Я надеюсь, у вас нет к нам претензий? - спросил он аккуратно. Высший чин метнул на него взгляд, блеснувший, как пуля в лучах солнца. Выпрямился официально.

  - Все, что касается вас и вверенного вам учреждения, оберштурмбанфюрер, вы получите письменно, по обычным каналам. Хайль Гитлер!

  На улице двое эсэсовцев подняли костлявое тело заключенного и легко, как бревно, забросили его в темное нутро "Фольксвагена".

  Заключенного звали Вернер, все остальное, включая свою настоящую фамилию, он так долго и сильно старался забыть, что это ему почти удалось. По крайней мере, вот так автоматически он ничего даже о себе самом уже вспомнить не мог.

  Вернер понимал, что его везут на смерть, и эта мысль не вызывала у него никаких эмоций. Ни малейших. Машина ехала очень долго, временами останавливалась. Однажды у Вернера даже мелькнула мысль, что это странно - зачем его везут так долго? И куда? Не собираются же они выводить его на открытый процесс. И судя по тому, что он слышал из обрывков разговоров, и по тому, как участились бомбежки - сейчас нацистам вообще не до процессов. Ну а пустить пулю в затылок - для этого не нужно везти его к черту на кулички.

  Однако всерьез он об этом не думал. Он уже давно ни о чем не думал всерьез.

  Наконец машина остановилась. Люди в эсэсовской форме вытащили Вернера наружу. В этот раз его не волокли по земле, а аккуратно поддерживали под локти, и он шел своими ногами. Он увидел обыкновенную городскую улицу - не понять, в каком городе, такие улицы везде бывают, двухэтажный дом в грязно-желтой штукатурке. Конвоиры подхватили его с двух сторон, подняли и таким образом преодолели лестницу на второй этаж.

  Бригаденфюрера что-то нигде не было видно.

  Вернер оказался в обычной городской квартире. Без всяких решеток, без наручников, и без охраны - эсэсовцы посадили его на обшарпанный табурет в прихожей и быстро исчезли за дверью. К Вернеру подошла женщина - заключенный вздрогнул, он уже пять лет не видел ни одной женщины. Она ласково коснулась его плеча.

  - Пойдемте. Я вам помогу.