Дж. Уорд - Возлюбленный мой

• Название: Возлюбленный мой
• Автор: Дж. Уорд
• Жанр: Эротика

Джон Мэтью прошел длинный путь с тех пор как его нашли среди людей. Его сущность вампира была тайной как для него, так и для окружающих. Когда Братство приютило его, никто не знал настоящую историю жизни Джона или подлинную личность. На самом деле, погибший брат Дариус вернулся, но с другой внешностью и судьбой. И поскольку личная вендетта приводит Джона в самую гущу сражений, ему необходимо вспомнить обоих – себя настоящего и того, кем он когда-то был – чтобы встретится лицом к лицу с воплощением зла.

Хекс, симпат-киллер, упорно противилась влечению между ней и Джоном Мэттью. Доведя однажды своего любовника до безумия, она не может позволить стоящему мужчине стать добычей мрака её извращенной жизни. Но когда вмешивается рок, эти двое открывают, что любовь, подобно судьбе, неизбежна для родственных душ.

---

– Набери мне, если произойдет что-нибудь странное, о'кей?

Она нахмурилась. – Ты в порядке?

– Почему ты спрашиваешь?

Она пожала плечами. – Никогда не видела тебя таким...

– Встревоженным? Да, я думаю, с этим домом что-то не так.

– Я хотела сказать ... причастным, что ли. Как будто ты увидел меня в первый раз.

– Я всегда на тебя смотрю.

– Но не так как сейчас.

Грег подошел к двери и остановился. – Могу я задать тебе странный вопрос? Ты... красишь волосы?

Холли подняла руку и потрогала светлые волны. – Нет. И никогда не красила.

– Они на самом деле такие светлые?

– Ты же сам знаешь.

Когда она выгнула бровь, он покраснел. – Эмм, женщины могут красить волосы везде... ну ты знаешь.

– Я не крашу.

Грег нахмурился и подумал о том, кто, черт возьми, управляет сейчас его мозгом: эти странные мысли витали в эфире, словно его станцию захватили враги. Махнув ей рукой, он вынырнул в коридор и посмотрел налево, потом направо, внимательно вслушиваясь. Нет ни звука шагов. Ни скрипа лестницы. Никто не бегал по коридору с простыней на голове, притворяясь привидением.

 Грег натянул  ветровку и направился к лестнице, ненавидя эхо собственных шагов. От этого звука ему казалось, что его преследуют.

Он обернулся. Никого. Пустой коридор.

Внизу, на первом этаже свет горел везде. В библиотеке. В холле. В гостиной.

Нырнув за угол, он остановился, чтобы взглянуть на портрет Рэтбуна. По неясной причине, картина больше не казалась ему такой уж чертовски романтичной и притягательной.

Ага, по неясной, как же. Он пожалел, что показал ее Холли. Может, образ этого парня не въелся бы в ее подсознание, не приходил к ней во сне, чтобы заняться сексом. Господи... какое у нее было выражение лица, когда она рассказывала об этом сне. Не как о кошмаре, а как о сексе, прекрасном реальном сексе. Она когда-нибудь выглядела так после того, как с ней спал Грег?

Он когда-нибудь останавливался, чтобы убедиться хорошо ли ей с ним?

Было ли ей вообще когда-нибудь с ним хорошо?

Открыв входную дверь, он вышел на улицу так целеустремленно, будто на задание, хотя в действительности, ему некуда было идти. Ну, может, если подальше от компьютера, той записи... и той тихой комнаты с женщиной, которая была более материальна, чем он всегда полагал.

Как будто призрак стал реальным человеком.

Господи... какой здесь чистый воздух.

Грэг шел прочь от дома, и, оказавшись от него в сорока ярдах, он остановился и оглянулся. Он видел, как на втором этаже в его комнате горит свет, и представил Холли, лежавшую на подушках с книгой в длинных, тонких руках.

Он продолжал идти, направляясь к растущим в ряд деревьям и ручью.

Есть ли души у призраков, задумался он. Или они и были душами?

Есть ли души у телевизионщиков?

Сейчас этот вопрос был очень актуален.

Грег неторопливо обошел особняк, время от времени останавливаясь, чтобы подергать испанский мох и потрогать кору на стволах дубов, вдохнуть запах земли и тумана.

Он был уже на пути к дому, когда на третьем этаже зажегся свет... и в окне показалась высокая, темная тень.

Грег ускорил шаг. А затем побежал.

Он взлетел на крыльцо, бросился к двери, оставив ее распахнутой, и побежал вверх по лестнице. Ему было похрен на предупреждение о том, что на третьем этаже появляться запрещено. И на то, что он мог разбудить людей во всем доме.

 Поднявшись на второй этаж, он понял, что не имеет ни малейшего понятия, какая дверь может вести на мансарду. Несясь по коридору, Грег осознал, что цифры на дверях были явным признаком того, что он ломится через гостевое крыло.

Затем он увидел Склад. И хозяйственный блок.

Слава тебе, Боже. ВЫХОД.

Он рванул дверь и оказался на черной лестнице. Стал подниматься, перепрыгивая через несколько ступенек. Добравшись наверх, Грег обнаружил запертую дверь, из-под которой сочился свет.

Он громко постучал. Ответа не последовало.

– Кто там? – крикнул он, дергая за ручку. – Эй!

– Сэр! Что Вы делаете?

Грег повернулся и взглянул вниз, на дворецкого, который, не смотря на позднее время, был все еще в смокинге.

Наверное, он спал не в кровати, а повиснув на вешалке в шкафу, чтобы не помять костюм за ночь.

– Кто там? – потребовал ответа Грег, тыча пальцем за плечо.

– Я сожалею, сэр, но на третьем этаже находятся частные владения.

– Почему?

– Это Вас не касается. Теперь, если Вы не возражаете, я вынужден попросить Вас вернуться в свою комнату.

Грег открыл рот, чтобы поспорить, но потом закрыл его. Существовал другой способ справиться с этой ситуацией.

– Да. Окей. Хорошо.

И он демонстративно прошагал вниз по лестнице, задев дворецкого плечом.

Как приличный гость, он направился к своей комнате и тихо проскользнул внутрь.

– Как прогулялся? – спросила Холли, зевая.

– Что-нибудь произошло, пока меня не было?

Ну, скажем, не приходил ли сюда какой-нибудь мертвый парень с намерением тебя обидеть?

– Нет. Разве что кто-то бегал по коридору. Кто это был?

– Не знаю, – пробормотал Грег, подходя к камере и выключая ее. – Понятия не имею...

Глава 38

Джон принял форму рядом с уличным фонарем. Столб, вероятно, сам был не рад своей работе – свет лился из-под его длинной, как у жирафа шеи, на фасад жилого дома, который смотрелся бы намного лучше в полной темноте: кирпичи были не красные, а коричневые, а строительный раствор между ними имел не белый, а бурый оттенок. Трещины в окнах заклеены неровными полосками скотча и забиты дешевыми одеялами. Даже меленькая лесенка, что вела в вестибюль, была ободранной, как будто по ней прошлись отбойным молотком.

Все выглядело так же, в ту последнюю ночь, которую он провел здесь. За исключением одного момента: входная дверь перетянута желтой лентой, уведомляя о непригодности этого дома для жилья.

Ну так еще бы. 

Когда Хекс вышла из тени, присоединяясь к нему, Джон сделал все возможное, чтобы источать только спокойствие... и знал, что это ему дается весьма плохо. Грандиозный тур по колдобинам его прошлой жизни проходил тяжелее, чем он предполагал, но это как аттракцион в парке развлечений – как только ты садишься в кабинку, и она начинает двигаться, на кнопку стоп ты уже нажать не можешь.

Кто же знал, что на этикетке его существования должно стоять предупреждение – не рекомендуется беременным женщинам и людям, страдающим эпилепсией.

Да, и процесс был необратим – Хекс полностью настроилась заставить его пройти этот путь до конца. Казалось, она знала все, что с ним происходит, а значит, она сразу поймет, когда он решит, что затея была провальная и пора дать задний ход.

– Потом ты оказался здесь? – прошептала она.

Кивнув, он повел ее вдоль передней части здания в проулок за углом. Он направлялся аварийному выходу, гадая, сломан ли до сих пор замок…

Рычажок поддался от небольшого усилия, и они вошли внутрь.

Ковер в прихожей скорее напоминал земляной пол в заброшенной хижине, слежавшийся, весь в пятнах, которые въелись в волокна и намертво засохли. В коридоре валялись пустые бутылки из-под выпивки и окурки, а спертый воздух пах  подмышками бомжа.

Боже... даже танкер, полный Febreze[69], не в силах побороть этот ароматический кошмар.

Когда Куин проследовал за ними, Джон повернул налево к лестничной клетке и начал подъем, во время которого ему хотелось закричать. Пока они шли наверх, под ногами с писком разбегались крысы, и аромат трущоб становился все гуще и острее, как будто с каждым проемом его брожение усиливалось.

Когда они добрались до второго этажа, он повел их по коридору и остановился перед узором на стене в виде звезды. Господь Всемогущий, пятно от вина по-прежнему было здесь, хотя чему, черт возьми, он удивляется? Как будто сюда могли заявиться Merry Maids[70] и все оттереть.

Минуя еще одну дверь, он распахнул следующую, ту, что вела в однокомнатную квартирку, в которой он когда-то жил, и вошел... внутрь...

Боже, здесь ничего не изменилось после его ухода.

После него здесь никто не жил, и это, по его мнению, имело смысл. Когда он снимал эту квартирку, жильцы здесь часто менялись – те, кто, наконец, мог позволить себе место для проживания получше, сразу съезжали. Оставались только наркоманы. А освободившиеся лачуги занимали в основном бомжи, которые просачивались сюда, как тараканы – сквозь разбитые окна и дверные щели. И кульминацией этого демографического взрыва послужило уведомление о непригодности здания для жилья. Официально оно теперь мертвое, рак упадка и безысходности пожрал все, оставив лишь каркас.

Когда его взгляд упал на номер Flex[71], что он оставил на односпальной кровати у окна, реальность словно сломила его, затягивая обратно в прошлое, несмотря на то, что он твердыми ногами стоял здесь, в настоящем.