Дж. Уорд - Возлюбленный мой

• Название: Возлюбленный мой
• Автор: Дж. Уорд
• Жанр: Эротика

Джон Мэтью прошел длинный путь с тех пор как его нашли среди людей. Его сущность вампира была тайной как для него, так и для окружающих. Когда Братство приютило его, никто не знал настоящую историю жизни Джона или подлинную личность. На самом деле, погибший брат Дариус вернулся, но с другой внешностью и судьбой. И поскольку личная вендетта приводит Джона в самую гущу сражений, ему необходимо вспомнить обоих – себя настоящего и того, кем он когда-то был – чтобы встретится лицом к лицу с воплощением зла.

Хекс, симпат-киллер, упорно противилась влечению между ней и Джоном Мэттью. Доведя однажды своего любовника до безумия, она не может позволить стоящему мужчине стать добычей мрака её извращенной жизни. Но когда вмешивается рок, эти двое открывают, что любовь, подобно судьбе, неизбежна для родственных душ.

---

Он шел, бесшумно переступая с носка на пятку, Хекс следовала его примеру, и они двигались по тихому коридору, словно два призрака. И пока они шли, она отметила, что хотя само здание было старым, внутри все было стерильно чисто, начиная с потертого линолеума, заканчивая высокими, окрашенными в бежевый цвет стенами и окнами со встроенной в стекла проволочной сеткой. Не было ни пыли, ни паутины, ни осколков или трещин в штукатурке.

Это давало надежду, что монахини и администрация присматривали за детьми с таким же вниманием.

Когда они с Джоном подошли к дверям, она почувствовала сны мальчишек, спавших за ними, трепет эмоций, что клокотали сквозь сон, щекоча ее симпатские рецепторы.

Джон просунул голову внутрь и посмотрел на тех, кто спал в комнате, в которой когда-то спал он сам, и она поняла, что снова нахмурилась.

Его эмоциональная сетка... ее словно накрыла тень. Параллельные, непересекаемые между собой линии, которые она ощущала и раньше, но сейчас они стали более чем очевидны.

Она никогда не чувствовала ничего подобного, ни у кого другого, и не могла найти этому объяснение... понимая, что Джон сам не осознает, что с ним происходит. По какой-то причине, это путешествие в прошлое вызывало некий разлом в его психике.

Как и некоторые другие вещи. Он похож на нее, потерянный и одинокий, ребенок, о котором заботились чужие ему люди из обязательств, а не из кровной любви.

В какой-то момент, Хекс подумала, что должна попросить его все это прекратить.  Она чувствовала, сколько сил у него отбирает путешествие в прошлое и сколько еще отберет. Но ее захватило то, что Джон показывал ей.

И не только потому, что, будучи симпатом, она кормилась эмоциями других.

Нет, она просто хотела узнать как можно больше об этом мужчине.

Пока он проверял спящих мальчишек, погрузившись мыслями в собственное прошлое, она внимательно изучала его сильный профиль, на который падал свет сенсорной лампы над дверью.

Когда она подняла руку и положила ладонь на его плечо, Джон слегка вздрогнул.

Хекс хотела сказать что-то, что-нибудь умное и доброе, связать вместе слова, которые достигли бы его души так же, как достигло ее души то, что показывал ей он. Однако в откровениях Джона было больше смелости, чем в том, что когда-либо осмеливалась показывать она сама, и в мире, полном потерь и жестокости, Джон разбивал ее гребаное сердце, показывая все это.

Джон был так одинок, и отголоски этой скорби убивали его. И все же он не собирался сдаваться, потому что обещал ей это.

Красивый синий взгляд встретился с ее, и, когда Джон наклонил голову в немом вопросе, она осознала, что в такие моменты слова не значат ни гроша.

Шагнув к его сильному телу, она обернула одну руку вокруг талии Джона, а другой обхватила его затылок, притягивая мужчину к себе.

Джон замешкался, а затем с готовностью потянулся к ней и обнял,  уткнувшись лицом ей в шею.

Хекс сжимала его в объятиях, делясь с ним своей силой, предоставляя ему убежище, которое была способна предложить. Они стояли, прижавшись друг к другу, и она заглядывала через его плечо в комнату, на маленькие темные головы на подушках.

В тишине, она чувствовала, как смешались прошлое и настоящее, но это – не более чем мираж. Невозможно утешить потерянного мальчишку, которым он снова стал сейчас.

Но в ее объятьях был взрослый мужчина.

Он был в ее руках, и на какое-то мгновение Хекс не сдержалась и представила, что никогда, ни за что на свете не отпустит его от себя.

Глава 37

Сидя в своей комнате, в особняке Рэтбунов, Грег Уинн, по идее, должен был чувствовать себя намного лучше, чем на самом деле. Несколько кадров душевного портрета в гостиной, снятых скрытой камерой, , пара снимков из полуночного парка, и Лос-Анджелесские боссы бьются в экстазе от предварительного материала и готовы незамедлительно пустить его в эфир. Дворецкий тоже вел себя прилежно и подписал все юридические документы, дающие разрешение на полный доступ к поместью.

Теперь его оператор мог залезть в каждую чертову дыру в этом проклятом доме и нашпиговать его камерами.

Но все же Грег не ощущал себя победителем. Да, его не отпускало предчувствие «что-то-здесь-не-так», прописавшееся где-то глубоко в животе, а в голове обосновалась напряженная боль, которая разливалась от основания черепа до самой лобной доли. Проблема заключалась в скрытой камере, которую они установили в коридоре особняка накануне вечером.

Тому, что поймал ее объектив, не было никакого рационального объяснения.

Какая ирония – «охотник за привидениями» нуждается в Адвиле[65] и таблетках от изжоги после столкновения с фигурой, которая растворилась в воздухе. Можно подумать, ему полагается быть вне себя от радости, ведь на этот раз ему не пришлось заставлять своего оператора подтасовывать кадры.

А что Стэн? Тот лишь пожимал плечами. О, он был уверен, что призрак настоящий, но это не беспокоило его ни в малейшей степени.

Хотя, этого парня можно привязать к железнодорожным путям, как в «Злоключениях Полины»[66], а он просто подумает – «Отлично, есть время немного вздремнуть, прежде чем меня размажут по земле».

Все-таки в том, чтобы быть придурком-укурышем, есть свои преимущества.

Когда часы внизу пробили десять, Грег встал из-за стола и подошел к окну. Боже, он бы чувствовал себя намного лучше, не увидь он ту длинноволосую фигуру, что бродила по парку посреди ночи.

Да к черту: в идеале, ему бы не видеть этого ублюдка в коридоре, исполняющего свой психоделический трюк «сейчас-ты-меня-видишь-а-вот-теперь-уже-нет».

У него за спиной, с кровати послышался голос Холли: – Ты там что, пасхального кролика высматриваешь?

Взглянув на нее, он подумал, что Холли являла собой прекрасное зрелище, облокотившись на подушки, и уткнувшись носом в книгу. Когда она ее достала, Грэг удивился, заметив, что это была Дорис Кернс Гудвин о кланах Фицджералдов и Кеннеди[67]. Ему-то казалось, что ей по душе биография Тори Спеллинг[68].

– Ага, весь в мечтах о пушистом хвостике, – пробормотал он. – И подумываю спуститься и посмотреть, не оставил ли он для нас корзинку с угощением.

– Только ни в коем случае не бери пасхальные мармеладки. Крашеные яйца, шоколадные кролики и марципановая травка – это вкусно, но от мармеладок меня просто воротит.

– Я попрошу Стэна посидеть с тобой, о'кей?

Холли подняла взгляд от истории высшего света Вашингтона. – Мне не нужна нянька. Особенно та, что курит травку в туалете.

– Не хочу оставлять тебя одну.

– Я не одна. – Она кивнула на камеру в углу комнаты. – Просто включи ее.

Грег прислонился к оконному косяку.  Ее волосы так красиво отражали свет. Несомненно, цвет был результатом работы стилиста... но он идеально подчеркивал оттенок ее кожи.

– Ты не боишься, не так ли? – спросил он, гадая, когда они успели поменяться местами.

– Ты говоришь о прошлой ночи? – Она улыбнулась. – Нет. Я думаю, что «тень» является творением Стэна, который решил подшутить над нами обоими, в качестве расплаты за то, что мы гоняем его из комнаты в комнату. Ты же знаешь, он терпеть не может перетаскивать свой багаж. Кроме того, это вернуло меня в твою постель, не так ли. Хотч и ничего не предпринял по этому поводу.

Взяв свою ветровку, он пошел к Холли. Подхватив ее пальцами за подбородок, он посмотрел ей в глаза. – Ты все еще хочешь меня?

– Всегда хотела, – голос Холли упал. – Я проклята.

– Проклята?

– Да ладно, Грег. – Когда он снова взглянул на нее, она всплеснула руками. – Ты не лучшая партия. Ты женат на своей работе, и душу продашь, лишь бы не останавливаться на достигнутом. Ты опустил всех и вся вокруг себя до уровня наименьшего общего знаменателя, и просто пользуешься окружающими. А когда они становятся для тебя бесполезными? Ты просто забываешь о них.

Господи... а она умнее, чем он думал. – Так почему же ты до сих пор хочешь иметь со мной дело?

– Порой... я действительно не знаю. – Ее взгляд вернулся к книге, но он больше не скользил по строчкам. Она просто уставилась на страницу. – Я думаю, все потому, что я была очень наивна, когда встретила тебя, и ты дал мне шанс, когда никто другой этого не сделал. Ты научил меня многим вещам. И это старое увлечение все никак не сойдет на «нет».

– Говоришь так, будто это плохо.

– Может быть. Я все время надеюсь вырасти из этого... но затем ты опять начинаешь обращать на меня внимание, и я втягиваюсь снова и снова.

Он смотрел на Холли, ее идеальные черты лица, гладкую кожу, великолепное тело.

Чувствуя себя запутанно и странно, словно он хотел попросить у нее за это прощения, Грег подошел к камере, установленной на штативе, и включил запись. – У тебя мобильный с собой?

Она полезла в карман халатика и достала Блэкберри. – Да, здесь.