Сильвия Соммерфильд - Любовная капитуляция

• Название: Любовная капитуляция
• Автор: Сильвия Соммерфильд
• Издательство: Редакция международного журнала «Панорама»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7024-0236-7; 5-7024-0237-5

В романе повествуется о двух юных шотландских аристократках — Кэтрин и Энн Мак-Леод. Волею судьбы они лишаются не только своего состояния, но и прав. Этим пользуется фаворит, только что взошедшего на престол, короля: он хочет жениться на Кэтрин против ее воли. Подчиняясь монаршей прихоти, девушка вынуждена дать брачный обет, но не может смириться с ролью нелюбимой жены, так как Донован Мак-Адам считает любовь сентиментальной выдумкой. Однако…

Брак молодых супругов Кэтрин и Донована Мак-Адама сначала не складывается — должно пройти время, чтобы они победили в себе гордыню, предрассудки, безосновательную ревность. Иная судьба у другой сестры, Энн, которой в основном посвящена вторая книга романа. Она полюбила высокопоставленного английского агента, пытающегося установить прочный мир между Англией и Шотландией. Эндрю Крейтон тоже любит Энн, но пока он не выполнит свою миссию, брак между ними невозможен. Удастся ли им в буре событий сохранить любовь и обрести счастье?

---

— Я здесь совсем одна, — храбро повторила Мэгги, — и была на кухне, когда было замечено сопровождающее вас войско; решение приходилось принимать безотлагательно. Я не приучена к военному делу, замок всегда оборонял мой отец, но он сказал мне, что нужно делать, если на горизонте внезапно появятся неопознанные войска. Я слишком уважаю моего отца, чтобы не подчиниться ему.

— Вы не видели наших знамен?!

— Их трудно было сразу определить, и я, — девушка склонилась в поклоне, сгорая от стыда, — я испугалась…

Король в равной степени был пленен и ее красотой, и смущением. Ему трудно было поверить, что Мэгги и в самом деле испугалась. Якову показалось, что она вообще ничего в мире не боялась.

— А что вы делали на кухне? Это же место для прислуги.

— Я… Делала духи из роз.

Король улыбнулся и невольно потянул ноздрями, пытаясь уловить запах роз. Девушка протянула ему ладонь, и он своей защищенной латными рукавицами рукой поднес ее к губам. Именно эту картину увидел запоздавший лорд Драммонд, когда с грохотом вбежал в коридор.

Запах роз овеял Якова, а красота Мэгги покорила его сердце. Через несколько часов, на пиру, он отвел лорда Драммонда в дальний уголок.

— Милорд, — начал король; поодаль, у потухшего камина, стояла Мэгги, и все время он не спускал с нее глаз. — Ваша дочь, леди Маргарет, снискала мое расположение.

Лорд Драммонд взглянул на дочь. Потирая руки, он переспросил:

— Мэгги?

— Мэгги, — ответил Яков, немного улыбнувшись на это имя.

Драммонд вовсе не был равнодушен к чести, оказанной его семейству, тем более что она могла обернуться немалыми благами. Но существовало одно обстоятельство…

— Ваша милость, — колеблясь, сказал Драммонд, — Мэгги помолвлена.

Яков помрачнел и голосом, резким, как удар кнута, спросил:

— С кем?

— Мэгги — невеста Джеймса Криффа. Он отличный малый, воевал под Саучиберном и проявил себя отменно. Да ваша милость знает его. Вон он, рядом с Мэгги.

Королю хорошо были видны широкие плечи Криффа, его густые светлые волосы. Явное внимание его к невесте раздражало Якова. Крифф, почувствовав взгляд, повернулся; король встал и резко сказал:

— Мы найдем для него не менее достойную невесту.

Король отошел от ошеломленного Драммонда, который пробормотал ему вслед:

— Для нас это такая честь, сир!

Этим вечером Мэгги пришлось ощутить, что жизнь ее делает резкий поворот, что было совсем ей не по сердцу.

Она понимала, что скоро ей суждено предстать перед лицом короля, и знала, что от нее потребуется. Теперь она уже не сможет выйти замуж за Джеймса Криффа. Она глядела на своего нареченного с отчаянием, понимая, что он не в силах помочь ей; такая попытка могла стоить ему жизни. Единственным человеком, который мог бы помочь ей, был сам Яков. Он должен отпустить ее. Вдруг он проявит великодушие? Мэгги никогда никого не любила. Джеймс тоже не был исключением, но она хотела жить так, как жила, безо всяких королей.

Через час после ужина за ней прислали. С бешено стучащим сердцем она отправилась на свидание с королем, рассчитывая вымолить для себя свободу, попытаться разъяснить Якову, что исполнение его желания сломает ей жизнь. Пресытившись ею, он все забудет, она же никогда уже не сможет вернуться к прежней жизни. Девушка вошла в небольшое помещение на первом этаже и увидела короля, с которым ее тут же оставили наедине.

Яков стоял. Интимное приглашение подразумевало отсутствие обычных формальностей, и Мэгги, пользуясь всеми преимуществами ситуации, лишь слегка присела — как перед любым другим знатным мужчиной.

— Милорд! — сказала она.

Он поцеловал ей руку, но Мэгги быстро выдернула ее и, не переводя дух, перешла в наступление.

— Милорд, осознавая оказанную мне честь и невзирая на мою любовь и преданность вашему величеству, я бы просила разрешения говорить с вами в открытую.

Меньше всего Яков ожидал такого поворота.

— Вы получили такое разрешение, — это было все, что он смог вымолвить.

— Это не займет много времени. Просто я вынуждена отклонить оказанную мне честь.

У Якова потемнело в глазах как от удара в лицо, но, как всегда, он решил бороться за исполнение своего желания. Если бы девушка знала эту бойцовскую сторону его натуры, она, возможно, избрала бы другую тактику. Если Яков чего-то хотел, он готов был смести с пути все преграды, и уж меньше всего склонен был считаться с «женскими капризами». Он вспомнил о ее женихе и решил, что тот вызывает ее упрямство.

— Вы любите другого?

— Мы знакомы с Джеймсом Криффом всю жизнь и мечтали пожениться.

Король положил ладони на ее хрупкие плечи.

— И вы полагаете, что это — любовь? Вы же ничего не знаете о любви. — Мэгги побледнела, безмолвно, но храбро глядя ему в глаза; чтобы перечить королю, требовалась незаурядная смелость. — В нашей воле не выдавать вас за Криффа. Так что, сударыня, не желаю впредь слышать о вашей любви к нему. Мне это не по нраву.

Мэгги упорно молчала.

— Вам не нравится мое внимание? — спросил Яков в растерянности: до сих пор женщины сами падали в его объятия, предлагая себя раньше, чем он успевал объявить о своем желании.

Но эта застенчивая красотка, похоже, и впрямь не желает его!

Мэгги собрала все свое мужество:

— Да, ваше величество, не нравится…

Король бесцеремонно рванул девушку к себе и прижал. Она попыталась выскользнуть, но Яков лишь крепче сжал руки и поцеловал ее.

Нельзя сказать, что Мэгги Драммонд не приходилось целоваться и раньше, но этот поцелуй не походил на прежние; это было ни на что не похоже. Губы Якова мягко, но решительно соприкоснулись с ее губами, пробуждая чувство за чувством, каждое — новое и захватывающее. Когда она отпрянула от него, ее губы были приоткрыты, а глаза подернуты поволокой.

Они долго смотрели друг на друга; Яков — гордый и самодовольный, Мэгги — донельзя перепуганная. Он придвинулся ближе.

— Вы все еще отвергаете меня? — спросил он мягко.

— Да, — прошептала она. — Для вас это игра, очередная победа. Для меня же — вся моя жизнь.

Он уловил логическую причину ее женского упрямства.

— Так вы девственница?

Ресницы ее опустились, а щеки порозовели.

— Да, милорд.

— Так вот в чем причина, — улыбнулся он. — Юный Крифф оказался не в пример терпеливее меня.

— Он не настаивал, ваша милость. Он просто был нежным и славным. — Яков нахмурился. — Я вовсе не хочу обидеть вас, милорд. Вы совсем другой. Вы — король.

— К несчастью, да, — прошептал Яков. — Но при этом я еще и мужчина, сударыня. Не забывайте, я…

Он оборвал себя на полуслове и отвернулся.

— Милорд, разве могу я забывать, что вы — мужчина…

Яков обернулся к ней, стремясь увериться, действительно ли он услышал в ее голосе смех. Увидев ее улыбку, он по-мальчишечьи засмеялся: девушка показалась ему сладкой, как мед, и теплой, как летнее солнышко.

— Мне приятно, что вы до сих пор не знали других мужчин.

— Вы мне льстите. К несчастью, я недостаточно смела, чтобы спросить то, о чем наверняка спрашивали вас другие женщины…

Яков Стюарт искренне рассмеялся.

— Вам двадцать шесть, и наверняка у вас уже были…

— Сударыня!

— Я просто немножечко пошутила.

— А я немножечко смягчился. Сколько вам лет?

— Девятнадцать.

— Вы посидите со мной, Мэгги?

Яков уселся в большое кресло и бросил на пол перед собой подушку. Мэгги уселась у его колен. Он легко нагнулся и, ухватив ее за плечи, повернул лицом к себе. Ни звука протеста не последовало с ее стороны, когда он погрузил пальцы в ее золотистые волосы.

Умиротворение окутало Мэгги, спокойное и дремотное, как озеро в знойный летний день, и то же чувство охватило Якова. Он так нуждался в этом покое, так нуждался в той, что присутствовала бы в его жизни, ничего не требуя, ничего не желая от него! Такой, с которой он мог бы свободно говорить, зная, что его слова не будут тут же переданы кому-то, кто воспользуется ими в своих корыстных целях. Свет свечей был уже бледнее, чем лунные лучи, падающие на пол из длинного узкого окна.

Воздух ночи был сладким и чистым, а из сада проникало жужжание насекомых и пение птиц. Мэгги кусала губы, пытаясь удержать жгучие слезы, чувствуя, как ночь вбирает ее в себя, растворяя ее волю. Девушка понимала, что пробудила в этом сильном человеке страсть. Она пыталась понять и простить его, но это не означало, что она сдалась.

Положение ее в любом случае было незавидным. Она отлично понимала, что ее брак с Яковом весьма маловероятен. Что она могла ему принести? Толику богатства, никаких новых земель, никаких реальных политических связей. Нет, такой брак не для Якова, и эту муку — состоять в его любовницах, любить его, чтобы однажды потерять для другой, — она бы не перенесла.