Алан Клейсон - Ринго Старр

• Название: Ринго Старр
• Автор: Алан Клейсон
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-11102-6, 5-699-12174-9

История «The Beatles» — без всяких сомнений, группы № 1 в мировой поп- и рок-музыке — это прежде всего история четырех простых ливер­пульских парней, перевернувших сознание и жизнь целых поколений

Алан Клейсон, авторитетный музыкальный историк и обозреватель, «кутюрье от поп-музыки», бывший рок-музыкант, представляет в этой книге подробную биографию Ринго Старра, которого называли «сердцем группы», ударника, души компании и неунывающего весельчака, автора песни «Octopus's Garden», легендарного исполнителя культовой песни «Yellow Submarine».

---

Подарив своему бывшему барабанщику демо–версии четырех своих новых песен, включая «Life Begins at 40» и «Nobody Told Me», и дав обещание участвовать в записи альбома в январе, Джон поинтересовался мнением Ринго по поводу того, насколько хороша фирма Portrait как распространитель продукции, поскольку выпускать «Double Fantasy» он намеревался на собственном лейбле. В тот момент Старр был недоволен деятельностью Portrait. Компания, которую не устраивали продажи «Bad Boy» 1978 года, намекала на то, что Старру было бы лучше сменить лейбл. Взбешенный тем, что CBS также отказалась распространять его продукцию, Ринго безуспешно пытался наладить контакт с другими компаниями, пока не остановился на Broadwalk — филиале Casablanca, которой руководил Нил Богарт — для Соединенных Штатов и RCA для других стран. Его первый альбом, вышедший на Broadwalk, назывался «Stop and Smell the Roses», хотя изначально у него было несколько других вариантов названия: «Ringostein», «Stop!», «Can't Fight Lightning» и «Private Property». Последнее было также названием одной из двух песен, подаренных Полом: Ринго в очередной раз решил пойти своим любимым путем и «впихнуть» в альбом побольше знаменитостей.

Пол решил оставить себе «Take It Away», полагая, что «она мне больше подойдет, особенно это касается припева. Я не думаю, что песня будет здорово смотреться на альбоме Ринго». Как бы то ни было, «Attention», подходившая «Wings» еще больше, чем «Private Property» с ее синтезаторными духовыми, была типичным творением Маккартни, на которые первая реакция Ринго — как и на «Snookeroo» — была: «Ну уж нет. Я ехал в лифте отеля и поймал себя на том, что насвистываю эту песенку, и я подумал: «Черт бы ее подрал. Он всегда пишет такие прилипчивые мелодийки». «Attention» базировалась на «простом, но гениальном» саксофонном риффе, состоявшем всего лишь из двух нот, — его сыграл Хоуи Кейси, который, с тех пор как возглавил «The Seniors», стал одним из самых знаменитых сессионных музыкантов Лондона; Пол часто нанимал его для студийной работы и поездок в турне. В студийном комплексе Superbear в горах Ниццы Пол спродюсировал «Сап't Fight Lightning» и кантри–версию Ринго «Sure to Fall» Карла Перкинса; когда–то, еще в составе «The Quarry Men», ее любил петь Пол. Теперь же его голос был хорошо слышен на подпевках — в унисон с женой Кейси, Линдой Маккартни и Барбарой Бах.

Альбом не обошелся без влияния свинга — с помощью Харрисона в Париже была записана «You Belong to Me» Джо Стэффорда. Под впечатлением харрисоновского «Somewhere in England», в который Джордж включил любимые песни своего детства, Ринго вполне прилично исполнил этот хит. Он также достойно потрудился над его «Wrack My Brain»; еще одной композицией Харрисона для «Stop and Smell the Roses» была «All Those Years Ago», однако Старр не смог осилить в ней верхние ноты. Когда этот хит выпустил Джордж в 1981 году, он посвятил его памяти Леннона — после трагических событий тот так и не принял участие в январских сессиях Ринго.

«Джои КТО?!!» — раздался из ванной вопль ее мужа, когда Кэтти Бест на одном дыхании выпалила новости, только что услышанные по радио в то зловещее декабрьское утро в Мерсисайде. Тем временем барабанщик, которого Леннон в свое время спас от поденной работы, был далеко от Ливерпуля и Нью–Йорка, когда дочь Барбары Франческа сообщила ему об убийстве Леннона.

Джона застрелил на тротуаре рядом с отелем Dacota бывший охранник — опустим эпитеты, которыми наградил его потрясенный Ринго, — который помешался на «The Beatles» в самом прямом смысле этого слова.

Морин и Синтия Леннон в Maida Vale — они были разбужены на рассвете звонком Ринго с Багам. Затем Ричи, напуганный до смерти, как и Пол с Джорджем, что его тоже может кто–нибудь подстрелить, наняли целый полк охранников, который сопровождал их с Барбарой в течение перелета через Майами в Нью–Йорк, куда они устремились, чтобы выразить соболезнования Йоко. Эти несколько сотен миль полета над атлантическим побережьем были единственным убежищем для Ринго, который пытался сконцентрироваться и вспомнить самые счастливые моменты, проведенные с другом, столь нелепо ушедшим из жизни.

Пятеро телохранителей сопровождали Ринго и Барбару из самолета в «Кадиллак», который был готов в любое мгновение сорваться с места. Сквозь тонированные стекла они разглядывали заголовки газет и изображения Леннона на экранах телевизоров, выставленных в витринах магазинов, пробиваясь сквозь пробки из аэропорта им. Кеннеди в центр города. Они подъехали к Dacota и только тогда поняли весь ужас происходящего: на прилегающей территории яблоку негде было упасть от понаехавших машин, без конца щелкали вспышки, тянулись руки с блокнотами для автографов, а пронырливая газетная братия топталась на мостовой, где еще не высохла кровь Леннона. Хотя Старр почувствовал атмосферу всеобщего горя за полицейскими кордонами, он «не слишком обрадовался при виде всего этого сборища. Эти люди не имели никакого уважения к Джону и Йоко. Это было отвратительно».

Внутри отеля Ринго ждала очередная неприятность — вдова настаивала на том, чтобы говорить с ним одним. Барбара может подождать в другой ком нате. Сдерживая ярость, Ринго попытался объяснить, что, раз они с Джоном были одним целым, то и его с Барбарой разделять нельзя. После того как ссора утихла, так и не начавшись, Ринго поиграл с Шоном, сыном Леннонов, и улыбнулся ему на прощанье, однако, как отмечал один из друзей Оно, «он явно не простил Йоко, хотя вел себя очень вежливо и доброжелательно. Впрочем, как всегда».

«Когда мы вышли, — рассказывал позже Ринго, — мне совсем незачем было выслушивать людей, пытавшихся втолковать мне, как сильно они любят «The Beatles», — я приехал не для того, чтобы повидаться с битлом. Я приехал повидаться с другом».

То, что это было своего рода ритуалом «битловского поколения», который был сохранен ценой жизни их кумира, — было одной из аналогий, которая могла прийти ему голову, но, сидя в аэропорту Майами в ожидании приглашения на посадку, он понял дурацкую истину, открывшуюся ему в словах одного из подростков: «По крайней мере, наконец прекратятся слухи о том, что вы собираетесь воссоединиться». «Хотя, может быть им никогда не будет конца. Уже сейчас мы выслушиваем все это дерьмо о том, что мы собираемся выпускать альбом в память Джона».

В результате появился лишь сингл, «All Those Years Ago», на котором Ринго и «Wings» аккомпанировал Джорджу, но в остальном оставшиеся в живых битлы и их старые приятели — такие, как Тони Шеридан, который не разговаривал с Ленноном с 1964 года, — вели себя так же, как любой из поклонников во всем мире, которые, по просьбе Йоко, хранили десятиминутное молчание в первое воскресенье после убийства. Ринго «сидел дома и думал: «Джон умер…» Возможно, это единственный способ отдать дань почтения Джону — хранить молчание». С того самого дня он дал себе обещание никогда не выпускать те песни Джона, которые тот подарил ему в отеле «Plaza», и воздерживаться от любых выступлений в прессе, которые бы выходили за рамки туманных предположений, столь же неинформативных и бессодержательных, как и волна «памятных» альбомов, накрывшая оба континента, пока, что называется, «тело еще не остыло». По представлениям Старра, Леннон попал в некий справедливый рай для поп–музыкантов, туда, «где уже были Джимми Хендрикс, Элвис и вся остальная братия». Старр всякий раз вызывал истинное удивление публики, начиная интервью с обращения к незримому Леннону, а затем уверял всех присутствующих, что «теперь он с нами, смотрит на нас оттуда».

Были ли эти представления игрой на публику или нет, куда более серьезное отношение к себе внушали клыки овчарок, в любой момент готовых сорваться с поводков охранников, которые двадцать четыре часа в сутки обходили резиденцию Старки в Лос–Анджелесе. Как какой–нибудь мафиозный барон, их патрон раздражался, когда к ограде приближался даже самый безобидный прохожий. Естественно, не шло даже речи о том, чтобы пускать посетителей, если они не позвонят и не доложат о своем визите хотя бы за час до прихода.

«Вдруг я почувствовал, что могу оказаться следующей жертвой какого–нибудь сумасшедшего».

Однажды весенним вечером 1980 года совершенно случайно Ринго и Барбара оказались на волосок от смерти, когда ехали из Дорчестера на вечеринку в Суррей. На скорости шестьдесят миль в час Ринго успел свернуть и чудом избежал столкновения с грузовиком на двухполосной кингстонской обходной дороге, которая стала скользкой из–за дождя. Проехав юзом пятьдесят ярдов и сбив два фонаря, он, не обращая внимания на поврежденную ногу, вытащил Барбару из перевернутого «Мерседеса», а затем спокойно вернулся к нему за сигаретами. Когда он шел к ошеломленной Барбаре, в ближайших домах раздвигались шторы; кто–то вызывал полицию и «Скорую помощь». Окруженный мигающими синими огнями и толпой зевак в дождевиках, Ринго успокаивал Барбару, пока констебль с мрачной физиономией записывал факты и в конце концов решил не предъявлять ему обвинений. Ремарка Старра «мы побывали в аварии — это круто» стала наиболее часто цитируемой, после того как их с Барбарой — с ее синяками, порезами и ушибленной спиной — срочно доставили в рохэмптонскую больницу, откуда их выпустили еще до того, как проснулся весь остальной мир. Несмотря на то что Старр стал побаиваться скоростных автомобилей, в следующем месяце он приобрел себе точно такую же модель. Разбитую же машину Ринго выставил на всеобщее обозрение на постаменте в Tittenhurst Park. Ринго также распорядился, чтобы из осколков ветрового стекла были сделаны две броши в форме сердца — для него и Барбары; их решение никогда не расставаться после этого случая окрепло многократно.