Марта Акоста - Ночной полдник

• Название: Ночной полдник
• Автор: Марта Акоста
• Издательство: Книжный клуб 36.6
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-98697-117-9

Обаятельной неудачнице Милагро Де Лос Сантос наконец повезло — она нашла приют в компании своего парня Освальда и его симпатичных родственников. Пусть вся семья страдает от редкого генетического заболевания (его еще называют «вампиризмом»), зато повсюду потрясающие пейзажи, а рядом — любимый мужчина. Все усложняется, когда Милагро понимает: окружающие чего-то недоговаривают. Чтобы узнать правду, ей придется пуститься в опасные приключения. Но даже оказавшись в пустыне, она не останется одна. Новые знакомые — политический экстремист, эгоцентричный актер и хитроумный журналист — в конечном счете помогут отыскать дорогу домой.

---

— Эй, ты!

Ко мне приближался коренастый управляющий, который караулил вход в гостиную Бриллиантового клуба.

— И куда же ты поперлась с этими цветами? — поинтересовался он. — Я десять минут назад просил тебя принести полотенца в травяную сауну.

— Э-э… — начала я. Мне было страшно, что он узнает меня, но его глаза смотрели только в ложбинку между моих грудей.

— Ты что, не говоришь по-английски? — рявкнул он. — sНаblо ingles?[85]

— Si, senof,[86] — бесцветно улыбнувшись, ответила я.

Взглянув на цветы, он презрительно улыбнулся:

— Пусть цветами занимаются флористы, а ты должна отнести полотенца в сауну.

Он открыл ключом встроенный шкаф, набитый пушистыми желтыми полотенцами. Схватив целую стопку, управляющий плюхнул их на мой букет.

Затем его рука скользнула ниже. Ухватившись за мою грудь, он с силой сжал ее пальцами, и в его отвратительных глазках сверкнул мерзкий огонек. В моей голове все покраснело.

— Ну, andale, muchacha.[87] — скомандовал он.

Уходя, он хлопнул меня по заднице и пробормотал:

— Тупая горничная.

Я бросила цветы и полотенца и накинулась на него. Управляющий рухнул, основательно стукнувшись головой об пол. Я уселась ему на спину, в моей голове вспыхнули кровавые образы, а в ногах и бедрах родилась восхитительная дрожь, которая тут же поползла вверх.

Мужик явно был оглушен и не реагировал. Тогда я склонилась к его уху и прошептала:

— Больше никогда в жизни не обращайся так с подчиненными.

Он начал трепыхаться, и я рванула его руку вверх, с трудом переборов желание сломать ее и услышать, как треснет кость, разрывая плоть и кожу.

— Кто, черт возьми… — начал он трясущимся голосом. — Пусти меня! У тебя нет никакого права!

— Есть. Я из Комиссии по контролю за дискриминацией в области найма и продажи недвижимости.

— Комиссия по контролю за дискриминацией не…

— Это новый отдел, и мы наблюдаем за тобой. Одни считают нас неуправляемыми негодяями. Другие говорят, что мы слишком многим переломали кости. Но я считаю, что в целях справедливости любые средства хороши. — Мне хотелось оторвать ему уши и попить крови из свежей раны.

— Но это было…

— Ни слова, или дело кончится арестом. Ты больше никогда и ни за что не тронешь ни одну из здешних девушек, тебе ясно?

Я снова рванула его за руку, и он простонал:

— Да!

— Сегодня у меня хорошее настроение, и я, пожалуй, отпущу тебя после этого небольшого нагоняя. — Чтобы сделать акцент на своем хорошем настроении, я долбанула его головой об пол. — Сейчас ты уйдешь, не оглядываясь, потому что если я еще раз увижу твою мерзкую рожу, я просто сдеру с нее кожу на маску, которую на Хэллоуин будет носить моя собака Дейзи.

Я отпустила его, и он поднялся, потирая руку. Управляющий ринулся прочь, а мое сердце учащенно забилось. Я знала, что нельзя получать столько удовольствия, мучая другого человека. И желать того, чтобы этому другому было еще больнее, тоже нельзя.

«Я просто чудовище», — думала я, снова переодеваясь в свою одежду. Затем я спрятала униформу под раковиной. Я боялась, что, стоит мне выйти из основного здания, как сработает сигнализация и навстречу побегут охранники, но мне удалось без всяких проблем вернуться домой.

За время моего отсутствия у соседа — эмоционального вампира — сформировалось несколько требований: я должна была заказать протеиновый порошок для его коктейлей, посмотреть, не похожа ли родинка на его спине на злокачественную опухоль, и позвонить его агентше насчет японской рекламы пива. Я заказала упаковку протеинового порошка, сообщила, что у него на спине прыщ, а не родинка, а потом поболтала с агентшей, которая сказала, что насчет рекламы никаких решений принято не было.

Затем я отправилась в кабинет и заперла дверь. Позвонив Мерседес и дождавшись ее ответа, я рассказала ей обо всем, что видела.

— Я никак не могу сложить воедино всю картину происходящего. Что здесь делает Гэбриел, если это, конечно, Гэбриел? И зачем в «ванных комнатах» хранятся запасы крови? Берни сказал, что в «Парагоне» происходит что-то странное, вот я и подумываю — не это ли он имел в виду?

— Бритва Оккама, — проговорила она.

— Что?

— Бритва Оккама — это принцип, в соответствии с которым самое простое объяснение, охватывающее все факты, скорее всего и есть истина. Гэбриел сказал, что у него отпуск, вот он и приехал на курорт. В неофициальном крыле хранится кровь, а ты видела какого-то типа в бинтах — значит, в гостинице проводят лечебные процедуры. Большое животное утащило убитую овцу. Жители Ла-Басуры периодически сматываются куда-то на несколько дней. Никаких особых тайн я здесь не вижу.

— Эх, Мерседес, Мерседес, Мерседес, видишь, как факты могут ограничить наше восприятие? Здесь происходит что-то еще, связанное с вампирами. Вот смотри: мы с Гэбриелом попали сюда в одно и то же время, — тебе не кажется, что это слишком уж странное совпадение?

— Может, то был вовсе не Гэбриел. Почему ты не удивляешься, что у вас там Жижи Бартон и что она знает Томаса? Ты вращаешься в определенных кругах, где все всех знают. Один математик по имени Джон Аллен Паулос сказал, что отсутствие совпадений — это самое удивительное совпадение.

Ну да, а Далай-лама сказал: «Когда закрывается одна дверь, открывается другая».

Мерседес начала смеяться и смеялась долго. Снова обретя дар речи, она возразила:

— Это сказал не Далай-лама, а Александер Грейам Белл.[88]

— Кто знал, что старик Алекс был таким философом? — Внезапно меня осенило: — Мерседес, а в каких странах на цитрах играют народную музыку?

— На цитрах играют повсюду с незапамятных времен. Согласно легенде, цитра может заколдовать. Она очень характерна для тирольской и баварской музыки. В Словении играли на басовой цитре, но потом ее сменила концертная. Армяне используют широкую цитру, которая называется канун. Есть еще кокле — латвийская цитра, а марокканская…

Кое-что прояснилось.

— Латыши играют на цитрах?

— Конечно. Кокле существует как минимум два тысячелетия.

— Сайлас Мэдисон говорил мне, что кровопускательная церемония основана на обряде, о котором он узнал из латышской рукописи.

— И что же?

— И что же?! Ах ты цитра-мацитра! Да вот что! Парагонский управляющий нанял цитриста и позвал на вечеринку Жижи клиентов Бриллиантового клуба, а в Бриллиантовом клубе есть кровавые ванны.

На том конце провода повисла тишина.

— Мерседес, ты здесь?

— Милагро, знаешь, в чем самая большая проблема выпускников гуманитарных факультетов? У них всегда возникают ассоциации там, где их быть не должно, — заявила она. — Я постараюсь найти что-нибудь о Бриллиантовом клубе «Парагона», но не позволяй воображению брать над тобой верх.

Я бы с удовольствием еще раз обдумала все эти совпадения, но у меня не было на это времени. Работа над сценарием требовала соблюдения сроков. Чем больше я старалась докопаться до важнейших истин в сценарии, тем больше меня терзали мысли о собственной индивидуальности. Я давила их, как букашек.

Томас начал тренировку, и его снаряды стучали и позвякивали. До конца дня наш домик превратился в центр трудовой активности.

Когда мне захотелось сделать перерыв в работе, я переоделась в чистую одежду и сообщила Томасу, что скоро вернусь.

— Куда это ты собралась? — поинтересовался Томас. — Жижи и ее друзья сначала придут сюда, а потом мы поедем в «Клуб Левака». Берни сказал, что там будет вечер караоке.

— Звучит соблазнительно, но у меня есть кое-какие дела.

Я люблю смотреть на небо ранним вечером; мне нравится, как оно темнеет, сменяя оттенки цветов дельфиниума — от светло-синего до багрово-синего. Я наклонилась зачерпнула ладонью землю и пропустила ее между пальцами. Почва была песчаной и рыхлой, однако ничего неприятного в ней не ощущалось. Я скучала по земле с ранчо — вулканической почве красноватого оттенка. Вытерев ладони о свои широкие брюки, я продолжила путь к основному зданию.

Куда бы я отправилась на месте гея, который по необъяснимым причинам отказался от своего потрясного гардероба?

— Интересно, тут есть спорт-бар? — спросила я у дежурного консьержа.

— Нет, ведь в «Парагон» приезжают, чтобы сбежать от соревнований и конкуренции.

Видимо, он заметил мое разочарование, потому что добавил:

— На балконе третьего этажа у нас есть соковый бар, где работает небольшой телевизор. Иногда по вечерам, когда посетителей немного, официанты смотрят там спортивные передачи.

Я нашла и соковый бар, и Гэбриела, который уныло сидел за одним из тамошних столиков. Это был именно он, а не какой-то там клон. Рядом с ним восседала его Королева Шопинга — мисс Белая-и-Пушистая. Больше посетителей в баре не было, если не считать перебинтованного человека в инвалидном кресле — он через соломинку потягивал какой-то напиток.