Вольфганг Нейгауз - Его называли Иваном Ивановичем

• Название: Его называли Иваном Ивановичем
• Автор: Вольфганг Нейгауз
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Это ничего. Вы быстро освоитесь. Когда-нибудь надо учиться говорить перед людьми.

Партизаны окружили их тесным кольцом. Шменкелю не хотелось обижать комиссара отказом, и, не зная, что делать, он неловко переступал с ноги на ногу.

Выручил Шменкеля Догаев:

- Товарищ Шменкель пришел к нам для другого дела. Он проведет занятие по изучению трофейного оружия. Пусть принесут трофейные пулеметы.

- Мы еще поговорим с вами, - не сдавался комиссар.

Провести занятие по изучению пулемета МГ-34 было для Шменкеля делом несложным. И хотя Фриц не знал этих людей лично, он уже прекрасно изучил мысли и желания партизан. Разбирая пулемет на части, Фриц не только давал объяснения, но и спрашивал своих слушателей. Партизаны жадно ловили каждое его слово.

Комиссар молча наблюдал за занятиями. Фриц был собран и строг. Он приказывал партизанам по очереди занимать место у пулемета, меняться номерами, учил подносить патроны, подавал четкие команды.

Партизаны занимались с завидным усердием, нервничали, когда что-то не получалось.

Через час комиссар уже сам начал обучать другую группу партизан. Вскоре Фрицу стала понятна причина особого усердия партизан: оказалось, многие из них - жители соседних деревень и еще не были ни в одном бою. И вот теперь эти люди хотели как можно быстрее научиться владеть оружием.

Шменкель со своей группой ушел с поляны последним.

Повара принесли из кухни большой котел. Партизаны, уставшие, но довольные, курили, тихо переговариваясь. Молодая женщина, повязанная пестрым платком, наполняла котелки.

Шменкель присел на пенек в сторонке и, вытащив ножик, стал обстругивать палочку. Он был не очень голоден и потому не спешил. Однако вскоре молодая женщина, раздававшая пищу, позвала его.

- Фриц, иди кушать.

Он сделал вид, будто не слышал ее, и продолжал свое занятие. "Они должны перестать называть меня "Фрицем". И почему мать не назвала меня Альфредом или Куртом? Или Августом?"

- Эй, Фриц, иди есть! - громче закричала повариха, но Шменкель и на этот раз никак не прореагировал.

Несколько партизан с любопытством наблюдали за ним, заинтересовавшись, что же будет дальше. Однако повариха, видимо, поняла свою оплошность и крикнула уже иначе:

- Остынет же все! Иди, что ли?

Шменкель встал и, отбросив палочку, пошел к подмигивавшим ему партизанам. Суп оказался сытным и вкусным, но аппетит у Фрица сразу же пропал, потому что

он увидел, как из землянки вышел комиссар и направился прямо к нему.

- Митинга в прямом смысле у нас не будет. Просто соберем бойцов у костра. Никакого доклада вам делать не нужно. Сначала я скажу несколько слов, а потом, смотря по обстановке, и вы.

Все шло нормально до тех пор, пока партизаны не стали задавать ему вопросы. Они посыпались как град. А когда кто-то спросил, почему немцы сами не сбросят Гитлера и вообще можно ли на это рассчитывать, развернулась оживленная дискуссия. Фриц растерялся, он не знал, как отвечать на эти вопросы. Однако, собравшись с мыслями, привел один пример.

- У нас в селе жил парень, сын крестьянина. Был этот парень чуть постарше меня. Хозяйство у них было крепкое. Потом к власти в Германии пришел Гитлер и издал закон о праве наследования. - Фриц заметил, что партизаны не понимают этого. - Суть этого закона состоит в том, что право наследования распространяется только на старшего сына. Вы понимаете? Только на старшего сына. Ни на дочерей, ни на других сыновей это право не распространяется. Кроме того, закон категорически запрещает дробить хозяйство на части. Таким образом, после смерти отца старший сын имеет право согнать со двора своих сестер и младших братьев, если те не захотят на него батрачить. Точно так и случилось с моим другом. Он не захотел быть батраком у собственного брата и стал кузнецом. Но тут началась война...

Партизаны, которым никогда не приходилось слышать ничего подобного, внимательно слушали Шменкеля. Лишь иногда кто-нибудь бросал реплику, однако другие тотчас же призывали его к порядку, требуя тишины. Комиссар, который, как оказалось, неплохо говорил по-немецки, сидел рядом с Фрицем и время от времени помогал ему подыскать нужное слово.

- Когда фашисты напали на Советский Союз, моему другу сказали: "Стать хозяином ты не можешь, так как хозяйство унаследовал твой старший брат. А на Востоке земли - сколько твоей душе угодно. Иди воюй и ты получишь землю, обзаведешься собственным хозяйством. Больше того, ты даже будешь богаче своего брата". Шменкель взял козью ножку, которую ему протянул один из партизан, и несколько раз глубоко затянулся.

- Таким образом, фашистам удалось погнать на эту проклятую войну крестьянских сыновей. Вы, конечно, знаете, что значит для крестьян земля. Мой знакомый был добрым человеком, но и он попал на войну.

- До чего же подло обманывают людей! - воскликнул молодой партизан.

В заключение несколько слов сказал комиссар:

- Коммунисты всегда предупреждали мир об опасности фашизма, и реакция обрушила на коммунистов всю свою ненависть. Немецких коммунистов преследовали еще во времена Веймарской республики. Готовясь напасть на другие народы, фашисты решили сначала расправиться со своими противниками в собственной стране. Вы, наверное, слышали о тюрьмах и концентрационных лагерях, слышали о многочисленных процессах над коммунистами и расправах над ними? Однако, несмотря на все репрессии фашистов, Коммунистическая партия Германии живет и действует в подполье.

Дискуссия вспыхнула с новой силой. Только глубоко за полночь разошлись по своим землянкам.

Вернувшись из отряда "За Родину", Шменкель сразу же направился к землянке командира, чтобы доложить о своем прибытии, но там шло какое-то совещание. Увидев Фрица, Тихомиров вышел к нему и, выслушав доклад, отослал Шменкеля к Григорию, которому, по его словам, нужно было срочно в чем-то помочь.

Шменкелю хотелось подробнее рассказать комиссару о собрании в соседнем партизанском отряде, но Тихомиров был так нетерпелив, что даже удивил Фрица.

Еще больше удивился Шменкель, когда пришел на конюшню.

- Ну наконец-то я тебя вижу, - проговорил Григорий. - Я уж думал, ты совсем пропал. Ну чего ты на меня уставился? Давай работать, а то у меня тут голова кругом идет.

И конюх коротко рассказал, что его так беспокоит. Оказалось, командир отряда приказал Григорию отобрать самых лучших верховых лошадей для передачи кому-то. Лошади похуже остаются в отряде.

Шменкель сочувствовал доброму Григорию и не перебивал его вопросами, понимая, что конюху нужно выговориться, тогда ему легче станет.

- Они будут как угорелые носиться на моих конях, - не унимался Григорий, - пока не загонят их, так как никто из них не умеет как следует обращаться с животными. Я же должен оставаться здесь с этими калеками. А я, как мне кажется, гожусь на что-нибудь и получше. Скажи, Иван, а тебя они берут с собой? Меня это хоть немного успокоило бы.

- Я ничего не знаю, абсолютно ничего.

- А ты думаешь, я что-нибудь знаю? Комиссар наш толкует мне тут про какую-то координацию, а я ему свое говорю: как, мол, отдавать лошадей людям, которые не умеют обращаться с животными. Это уж совсем никуда не годится!

Григорий так расстроился, что даже не пошел в столовую, и Шменкель принес ему обед прямо в конюшню.

Вечером Шменкеля и Рыбакова вызвали к командиру. Вид у Заречнова был взволнованный.

- Командование отряда приняло решение провести операцию в районе Духовщины во взаимодействии с партизанскими отрядами имени Суворова и Буденного. Здесь останется только небольшая группа.

От неожиданности Рыбаков даже сел на лавку, но тут же вскочил, потому что командир говорил стоя.

- Партизанский отряд "За Родину", - продолжал Заречнов, - останется пока на своем месте. Было бы глупо полностью обнажать этот район. Товарищ Догаев - опытный воентехник, он-то и испробует наши мины и удлиненные заряды. Вас я вызвал затем, чтобы сообщить, что вы оба будете участвовать в операции по использованию изготовленных вами мин.

Командир подошел к карте.

- А после этого вы догоните отряд в районе болота под Дебово. Вот здесь, смотрите. Проводит вас туда Виктор Спирин. Он завтра утром вернется из разведки. Спирин эти места знает как свои пять пальцев. Может, вам нужно дать еще нескольких человек?

Шменкель отрицательно покачал головой.

Через два дня Григорий распрощался еще с тремя лошадьми. Их получили Шменкель, Спирин и Рыбаков, которые поехали в лагерь соседнего партизанского отряда.

Апрель в тот год был дождливым. Дождь лил как из ведра, а Догаев только радовался этому. Он намеревался взорвать мост через реку Воп и тем самым затруднить фашистам отправку войск в северном направлении. Догаев считал, что если такая собачья погодка, как он выразился, постоит еще денек, то партизанам удастся незаметно подвезти мины прямо к мосту.

Группа подрывников, которую назначил сам Догаев, состояла из десяти человек. Все они, как на подбор, были небольшого роста, и Рыбаков выглядел среди них Голиафом.