Неизвестно - Оптинский патерик

• Название: Оптинский патерик
• Автор: Неизвестно
• Жанр: Религия

День рождения — 15/28 января 1782

Мирские именины — 22 января /4 февраля

День тезоименитства — 28 августа /10 сентября

Иерейская хиротония — 25 декабря 1822 /7 января 1823

Постриг в схиму — 6/19 июня 1862

Кончина (день памяти) — 16/29 июня 1862

Обретение мощей — 13/26 декабря 1994

---

Имея, по слову святого Исаака Сирина, сердце, растворенное жалостью ко всякой твари, отец Варлаам при виде страданий не только человеческих, но и животных проливал обильные слезы, ибо, несмотря на свою внешнюю суровость, был прост и добр, как ангельское дитя. Рассказывал сожительствующий с ним послушник Иродион, впоследствии скитоначальник отец Иларион: "Увидит он, бывало, птичек в лесу и скажет: "Вот, бедные, хлопот-то им сколько, чтобы кормиться!". Или завоют волки — он и их жалеет: "Вот им холодно и поесть хочется, а где им пищи достать?" — и даже заплачет. Или видит — едет мужик в телеге и хлеб черный ест. "Вот, — скажет мне, — смотри, сухим хлебом питается. А мы? Наварят нам щей, каши, наготовят целую трапезу, и едим готовое. Древние отцы трудами снискивали себе пищу. Выработает и через несколько дней ест, да и то еще не все — чтобы оставить нищим. Жалостливы и сострадательны они были, а мы едим до полной сытости"". Впрочем, этими смиренными словами он только прикрывал свое крайнее воздержание.

Держась уединения и крайнего молчания, по слову, слышанному преподобным Арсением Великим: "Всех люби и всех бегай", отец игумен со всеми и всегда был миролюбив. Беседа же его была отрывистая и краткая от желания краткими словами выразить многое и сократить беседу. Уклоняясь по смирению вообще от учительства в случаях обыкновенных, он с радостью и готовностью спешил на помощь смущенному чем-либо брату, и беседа его действовала всегда успокоительно. Впрочем, и кроме таких случаев отец Варлаам не всегда уклонялся дать полезный совет какому-либо новоначальному брату. Вышеупомянутый послушник Иродион, как только еще начинавший монашескую жизнь, по мирской привычке сообщал иногда отцу Варлааму новости дня. "Придешь, бывало, к нему, — так он рассказывал, — начнешь передавать: "Батюшка! То и то я слышал, то и то я видел", — а отец игумен в ответ: "Что же от этого пользы-то? Лучше ничего не видеть и не слышать. Старайся чаще проверять свои мысли, свое сердце"". Такие и подобные замечания духовно-опытного старца служили для молодого послушника одним из средств приобучения к монашескому благочинию.

Всегда серьезный и сосредоточенный, отец Варлаам не прочь был иногда и шуточное слово сказать. Рыли в скиту колодезь на восточной стороне Предтеченской церкви. Тут вместе с другими стоял и скитский иеросхимонах Иоанн. Проходя мимо этого места, отец Варлаам остановился и начал говорить: "Ну, что вы тут роете? Древние святые отцы молитвой изводили воду". На это схимник сказал: "Эдакая право-да (поговорка отца Иоанна), поди-ка ты, изведи молитвой-то". — "Ну, мое дело подначальное", — ответил наскоро отец Варлаам, повернулся и ушел.

Интересно было видеть обращение простодушного, но по виду грубого отца Варлаама со смиренным и по виду, и по сердечному расположению скитоначальником, иеромонахом отцом Антонием (Путиловым). В конце 1839 года отец Антоний назначен был настоятелем Малоярославецкого Черноостровского Николаевского монастыря. Братия по обычаю приходили к нему прощаться. Пришел и отец игумен Варлаам, и пришел запросто, как был в лесу и рубил дрова, в простом старом полушубке и с заткнутым за пояс топором. Увидев его, смиренный отец Антоний, считавший настоятельство непосильным для себя бременем, сквозь слезы начал говорить (выговор у него был на "о"): "Простите, батюшка, помолитесь о мне, грешном". А отец Варлаам, вместо того чтобы посочувствовать скорбящему, неожиданно проговорил: "Да! Тут-то ты был свят, поди-ка там на юру-то поживи".

Затем, поживши несколько времени на новом месте в сане игумена, отец Антоний приехал в Оптину навестить своего брата, оптинского настоятеля отца игумена Моисея и прочих оптинцев, с которыми давно сроднился душою. При входе в скит первым попался ему на глаза отец игумен Варлаам, который сходил по приступкам с крыльца церковного, так как в церкви была служба и только что окончилась вечерня. Обрадовался отец Антоний, увидев почтенного старца отца Варлаама, и обратился к нему с обычным приветствием: "Здравствуйте, батюшка! Как ваше здоровье?". А суровый отец Варлаам отвечает по-суровому: "Нашел о чем спросить: как здоровье. Спросил бы: как Варлаам живет?". — "Простите, батюшка, Бога ради, — послышался плаксивый голос отца Антония, — я ведь монах-то штатный".

"Замечательно, — говорил нередко отец Варлаам, — что два помысла постоянно борют человека: или осуждение других за умаление подвигов их, или возношение при собственных исправлениях". Это одно показывает, как высоко было духовное устроение старца, ибо, по свидетельству отцов, зрение таких помыслов может быть только у истинных подвижников.

До самой блаженной своей кончины отец игумен Варлаам отправлял чреду священнослужения в скиту и соборно в монастыре. Любил по принятому в Оптиной пустыни обычаю в Страстную седмицу петь среди церкви светилен: "Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный". Назидательно было слышать, как отец игумен Варлаам своим старческим голосом изливал пред Господом скорбь души своей о своей греховности, взывая в то же время из глубины болезнующего сердца к милосердию Божию: "Просвети одеяние души моея, Светодавче, и спаси мя".

В последний (1849) год своей жизни при наступлении праздника Рождества Христова он готовился на соборное в монастыре служение. Но вышло так: пошел он в монастырь к утрени, одет был не особенно тепло, а мороз был сильный. Ворота монастыря были еще не отперты, и потому отцу Варлааму пришлось несколько времени постоять на холоде, пока не отперли ворота. Старец продрог, но все еще имел силы во время утрени выйти на соборное величание. Затем внезапно он почувствовал, вследствие простуды, сильную слабость и тотчас отвезен был в скит, потом особорован и приобщен Святых Христовых Таин. После сего он уже не принимал земной пищи и лекарства и мирно отошел ко Господу на другой день праздника Рождества Христова 26 декабря в 12 часов ночи 73 лет от роду, а 27-го числа совершено соборное погребение его тела.

Памятником подвижнической жизни отца Варлаама останется в скиту на пасеке, на восточной стороне ограды, уединенная маленькая беседка, сколоченная им самим из досок, где безмолвнолюбивый старец, "тщася худшее покорити лучшему и плоть поработити духу", проводил без сна летние ночи в уединенной молитве и в крайнем утомлении принимал краткий отдых, сидя на малой лавочке, устроенной им в той же беседочке. Там на стенке и до днесь висят медные складни со святыми изображениями — свидетели тайных его воздыханий и обильных слез, которые обличали лишь веки глаз его, опухшие и лишенные ресниц.

По поводу кончины сего подвижника и еще нескольких пожилых оптинских монахов старец отец Макарий (Иванов) писал так:

"Жаль старичков, особенно отца Варлаама. Без них как будто пусто. Молодые хороши при старичках".

Послушник Василий

(†2/15 мая 1845)

1845 года мая 2-го дня в 8 часов пополудни скончался в скиту страждущий послушник Василий Степанов, 57 лет от роду, отпущенный на волю бывший камердинер тайного советника Рахманова. Первоначально принят в скит в 1838 году, послушание проходил в поварне, сначала помощником повара, а потом и главным поваром. В 1842 году в сентябре отправился за послушанием в Мещевский Георгиевский монастырь с назначенным туда строителем иеромонахом Никодимом, но через год у него там заболела левая нога, и потому в сентябре 1843 года он переведен обратно в скит. Терпел боль жестокую. Нога у него испускала материю, и он всегда был в лежачем и почти неподвижном положении и весь ужасно выболел; но благодарил Бога за посещение его болезнью, уповал чрез терпение получить отпущение грехов своих. Был особорован. Нередко сообщался Святых Христовых Таин, и за 6 часов перед самою кончиною удостоился приобщиться Святых Таин в чистой памяти; по прочтении канона на исход духа не более как через 20 минут предал дух свой с миром Господу. В течение болезни удостоился и облечься в ангельский образ.

Иеромонах Вассиан

(†28 мая /10 июня 1859)

Родом был из экономических крестьян одного из селений, близких к Московскому Пешношскому монастырю. Еще в юношеских годах часто посещал сию обитель и, научившись в ней грамоте, чтению и пению, получил вместе и первые семена стремления к жизни иноческой. Обителью Пешношскою управлял в то время опытный старец Максим (1819–1836), о котором отец Вассиан сохранил самые светлые воспоминания. Вступление в монашество соединено было для него со многими препятствиями со стороны родителей, но при помощи Божией они все устранились. Начало монашеской жизни отец Вассиан полагал в Пешношском монастыре, но затем перешел в Троицкую Сергиеву Лавру, где в 1826 году и пострижен был в мантию. Впоследствии же из Лавры перешел в Московский Данилов монастырь. По влечению своему к пустынной жизни он не мог удовлетвориться и в этой штатной обители; и, приехав однажды на богомолье в Оптину пустынь, пленился ее местоположением, чином и любовью старцев и всего братства, с которою принят был в обители. С тех пор почти ежегодно стал навещать ее и гостить по несколько недель, а в 1853 году и совсем переместился в здешний скит на постоянное жительство.