Кэролайн Стивермер - Хранители магии

• Название: Хранители магии
• Автор: Кэролайн Стивермер
• Издательство: Домино, Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 5-699-19958-6

Университет Гласкасл недаром считается одним из красивейших мест в Англии. Его изящные башни, изысканные шпили и мелодичные колокольные звоны навсегда остаются в памяти любого, кто там побывал. Если, конечно, ему посчастливилось без ущерба для себя покинуть стены, внутри которых всем и всеми правит могущественная магия.

Бывшему ковбою Сэмюэлю Лэмберту, приглашенному в Гласкасл для участия в испытаниях, связанных с неким таинственным проектом, предстоит на собственном опыте убедиться, что за внешней привлекательностью университета таится смертельная опасность и даже зеленые газоны здесь представляют угрозу для людей непосвященных.

Книги Кэролайн Стивермер, написанные в лучших традициях детской фэнтези, тем не менее по-своему уникальны и, несомненно, доставят удовольствие всем любителям жанра.

---

Джейн откашлялась и ласково проговорила:

— Я позже объясню Лэмберту истоки и причины Гражданской войны, если он не знаком с нашей историей. А пока вы могли бы продолжить рассказ.

— Как хотите. — Фелл немного обиделся. — Эджертоны, хоть и были намного богаче многих, не отличались от множества других семейств. Один брат встал на сторону парламента, а второй — на сторону короля. Остаться в стороне от конфликта оказалось невозможно. Леди Элис Эджертон оказалась перед перспективой потери как минимум одного из братьев, а возможно, и обоих. Это общепризнанные факты. А вот дальнейшее может повлечь судебный иск по обвинению в клевете. Чтобы защитить семью и сохранить замок, который они считали своим домом, она ваяла жезл и стала изучать магию, чтобы воспользоваться его силой.

— И где она училась? — вопросила Джейн. — Не могла же она просто взять жезл и сама научиться им пользоваться!

— Знаю, знаю! — Фелл воздел руки, призывая ее прекратить протесты. — Это невозможно. Однако существует много видов волшебства и самые разные виды природных способностей. Факт остается фактом: замок Ладлоу ни разу не оказался в осаде. Ее братья благополучно пережили войну. И семейству Эджертон с той поры всегда сопутствовала удача. Можете посмотреть хотя бы на достижения нынешнего графа Бриджуотера, который является дальним внучатым племянником леди Элис. Этот человек — настоящий универсал. Он покорял горные вершины, плавал у множества разных берегов, освоил живопись, поэзию, одиннадцать языков и колокольный звон. Люди, подобные ему, встречаются не особенно часто, но личности такого масштаба вообще не встречалось уже сто лет.

— Так жезл Эджертона принадлежит графу Бриджуотеру? — Лэмберт нахмурился, рассматривая чертежи, разложенные у него на коленях. — А как он попал в устройство «Аженкур»?

Фелл резко отодвинулся от стола, и Лэмберт понял, что в кои-то веки все внимание друга сосредоточено на нем.

— О чем вы говорите?

Лэмберт продемонстрировал ему подробный чертеж устройства. Заинтригованный Фелл взял у него чертежи и разложил их у себя на столе, а Джейн и ее иллюзия вытянули шеи, стараясь их рассмотреть.

— Комус не смог одолеть дочь графа, а только приковал ее к креслу. Девственность все еще остается защитой в некой системе теорий, — с удивлением констатировал Фелл.

Лэмберт содрогнулся.

— Эти ограничения по-прежнему в силе, — продолжил Фелл. — Вы сказали мне, что созданное Войси оружие не оказало воздействия на мисс Брейлсфорд. Это странное кресло — единственное, что ее удерживает. Откровенно говоря, я был удивлен, узнав, что за это кресло ответствен только Войси.

— Вы не ответили на вопрос Лэмберта, — сказала Джейн. — Как этот артефакт оказался частью устройства «Аженкур»?

Фелл дернул себя за кончик уса.

— Мне бы хотелось спросить об этом у Бриджуотера. На самом деле у меня есть даже несколько вопросов, которые мне хотелось бы ему задать.

— Бриджуотер читал ту лекцию, которую вы посещали в Лондоне, — вспомнил Лэмберт. — А математика входит в число его талантов?

— Господи, я на какое-то время даже забыл про мои расчеты. Бриджуотер — специалист по истории армиллярных сфер, а не по их использованию. Он вполне может знать математику лучше, чем вы, Лэмберт, но, боюсь, я в нем сильно разочаровался. — Фелл отложил в сторону чертежи устройства «Аженкур» и снова занялся своими бумагами. — Спасибо за напоминание. Мне надо вернуться к работе.

— Я так и знала, что это ненадолго, — мрачно заявила Джейн.

— Мне тоже следовало бы знать. — Лэмберт свернул чертежи и снова спрятал их себе в карман. — Наверное, я снова постараюсь быть видимым, но неслышимым.

Фелл посмотрел на Лэмберта — и его глаза вспыхнули пронзительно-ярко:

— Что вы сказали?

Джейн выгнула бровь:

— Он что-то услышал. Это можно считать прогрессом.

— Вы сказали что-то вроде «видимым, но неслышимым». — Фелл прищурил глаза. — А что, если бы вы сказали: «слышимым, но невидимым»?

— Если бы я сказал это, — осторожно ответил Лэмберт, — то это была бы бессмыслица.

— В чем не было бы ничего нового. — Фелл задумчиво разгладил усы. — Я это не конкретно про вас, Лэмберт. Люди вообще редко говорят что-то осмысленное. К счастью, мы так привыкли к этому факту, что даже, несмотря на это, неплохо понимаем друг друга.

— Насчет себя я не уверен, — заметил Лэмберт.

— Я сосредоточился на расчетах того, что могу видеть. — Фелл провел рукой по бумагам, разложенным перед ним. — А ключ был передо мной все время, пока я наблюдал за вращением граммофонной пластинки. Математику можно не только видеть, но и слышать!

— Как музыку? — Лэмберт посмотрел на граммофон. — «Маленькую фугу соль минор» Баха?

— Как музыку сфер, — рассеянно отозвался Фелл.

Лэмберт пристально посмотрел на него:

— О чем вы говорите?

— Спасибо вам за идею, Лэмберт. — Казалось, Фелл устремил взгляд куда-то очень далеко. — Теперь я хотел бы, чтобы меня пару мгновений никто не отвлекал…

Говоря все тише, он вернулся к работе. Через несколько секунд Фелл уже настолько погрузился в свои расчеты, что не замечал никого вокруг. Спустя некоторое время Джейн и ее иллюзия снова вернулись к проверке его вычислений на предмет ошибки. Лэмберт расхаживал по комнате, пока не избавился от приступа беспокойства, а потом снова уселся на пол и прислонил разболевшуюся голову к креслу Джейн. Хорошо хоть, что у граммофона кончился завод.

Лэмберт пошевелился. Судя по боли в шее, он задремал, прислонясь к креслу Джейн. Он не спеша зевнул, потянулся и протер глаза. В конце концов, ему нечем было заниматься, кроме как спать. Он только надеялся, что храпел не слишком громко.

Сквозь единственное зарешеченное окошко пробивался солнечный свет, но это был рассеянный свет облачного дня. Чувство направления у Лэмберта действовало не лучше, чем во время пребывания в лесу. Он не мог определить, на какую сторону выходит окно, и не видел через него ничего, кроме деревьев. Оставшись без указаний внутреннего компаса, Лэмберт обнаружил, что ему трудно верить в то, что его окружает. Он вполне мог находиться среди декораций или в ателье живописца. Свет был неправильный, но не удавалось точно понять, что именно в нем неправильного, — или хотя бы объяснить себе, откуда возникла такая уверенность. Разлад в окружающей атмосфере был слишком глубоким, чтобы его можно было определить. Лэмберт знал только, что это крайне его беспокоит.

Джейн и Фелл все еще работали. Фелл придвинул свой рабочий стол к креслу Джейн, чтобы ей лучше были видны его расчеты. Иллюзорная Джейн по-прежнему оставалась там, благодушно взирая на них. Настоящая Джейн, выглядящая еще более измученной, чем раньше, читала записи, которые Фелл поднимал так, чтобы ей было удобнее их видеть. Николас казался раздраженным. Он отодвинул стул от стола. Именно скрип ножек стула по полу и разбудил Лэмберта.

— Вы не следите за моей логикой! — заявил Фелл, обращаясь к Джейн.

— Ничего удивительного в этом нет, — отозвалась она. — По-моему, тут и следить не за чем.

Лэмберт потер шею. Он явно не проспал ничего важного.

— Вы не видите более широкой картины, — продолжал упреки Фелл. — Восприятие и воля — это основы магии. Я не могу исправить искажения, пока их не восприму. А единственный способ полностью достичь этого состоит в том, чтобы найти должное описание структуры мира в том виде, в каком она должна находиться, причем наш мир окажется в центре небесных сфер. Затем, если мне удастся описать структуру мира в том виде, в каком она на самом деле находится после нарушения равновесия, мне нужно будет проявить достаточно воли, чтобы воспринимать эти две структуры в ходе их совпадения.

— А мне казалось, вы говорили, что нарушение равновесия заключалось в искажении времени. А вы сейчас описывали пространство.

Джейн не могла сделать жест в сторону расчетов, так что вместо нее это сделала иллюзорная копия.

— А откуда берется магия? Почему восприятие человека или воля человека должны повлиять на что бы то ни было? Магия проистекает из противопоставления небесной структуры мира, идеальных сфер, соединенных в гармонии, передаваемой армиллярными сферами, и структурой реальной модели, в которой планеты вращаются вокруг Солнца. Любое истинное восприятие включает в себя и то и другое. Волевое усилие, необходимое для использования этого влияния, меняется в зависимости от того, насколько велики или малы различия в этом противопоставлении.

— В Гринло эти вещи преподают иначе, — сказала Джейн.

Фелл не обратил на ее слова никакого внимания.

— Я не могу переставить стрелки часов, пока не узнаю точное время. Я пытаюсь сопоставить модель того мира, какой мы имеем в настоящий момент, модель, в которой содержится искажение, с моделью небесной структуры. Вместо идеальных сфер я пытаюсь найти возможность применить спираль. Если бы только мне удалось воспринять эти две структуры одновременно, я был бы готов усилием воли заставить их совпасть.