Шарман Рассел - Роман с бабочками

• Название: Роман с бабочками
• Автор: Шарман Рассел
• Издательство: КоЛибри
• Жанр: Биология
• Год: 2005
• ISBN: 5-98720-014-8

«Счастье, если в детстве у нас хороший слух: если мы слышим, как красота, любовь и бесполезность громко славят друг друга каждую минуту, из каждого уголка мира природы», — пишет американская писательница Шарман Эпт Рассел в своем «Романе с бабочками». На страницах этой элегантной книги все персонажи равны и все равно интересны: и коварные паразиты-наездники, подстерегающие гусеницу, и бабочки-королевы, сплетающиеся в восьмичасовом постбрачном полете, и английская натуралистка XVIII столетия Элинор Глэнвилль, которую за ее страсть к чешуекрылым ославили сумасшедшей, и американский профессор Владимир Набоков, читающий лекцию о бабочках ошарашенным студентам-славистам. Настоящий роман воспитания из жизни насекомых, приправленный историей науки, а точнее говоря — историей научной одержимости.

«Бабочка — это Творец, летящий над миром в поисках места, пригодного дм жизни людей. Бабочки — это души умерших. Бабочки приносят на крыльях весну. Бабочки — это внезапно осеняющие нас мысли; грезы, что мы смакуем». Завораживающее чтение.

---

На макушке у гусеницы — еще два органа в форме прутиков: так называемые папиллы. Они издают акустические или вибрационные сигналы. Фил, в прошлом джазовый музыкант, сравнивает эти папиллы с латиноамериканским инструментом гиро, который используется при исполнении сальсы и босса-новы. На гиро играют, водя деревянной палочкой поперек бороздок, вырезанных на тыкве-горлянке. Когда гусеница вертит головой, кольчатая «ножка» папиллы задевает за особые бугорки, или гребешки. Их вибрации имитируют сигналы муравьев, пытающихся привлечь внимание собратьев.

В общем, вокруг эрициниды всегда царит праздничная атмосфера: мед течет рекой, играет веселая музыка, в воздухе развеяны химические сигналы-феромоны. Все это гарантирует гусенице постоянное присутствие добровольных телохранителей. В качестве бонуса гусеница получает доступ к нектарникам растения, которые, собственно, и охраняли поначалу муравьи.

Гусеница австралийской бабочки паралюции проживает в замысловато устроенной подземной камере, которую выстроили и поддерживают в исправности муравьи. В таких камерах может поместиться до двадцати гусениц паралюции или десять куколок. На закате гусеница выползает полакомиться листьями, а на рассвете снова спускается в убежище. Круглосуточно за гусеницей паралюции ухаживают муравьи — вплоть до двадцати пяти нянек на одну гусеницу. В благодарность и гусеницы, и куколки выделяют сладкую жидкость — вкусную смесь глюкозы и аминокислот.

Гусеницы австралийской голубянки ялменус используют целых три сигнала, чтобы подозвать муравьев. Это торопливое шипение, что-то вроде ворчания и нечто типа басовитой барабанной дроби. Ш-ш-ш — слышится в первые пять минут после того, как гусеницу обнаруживает рабочий муравей. Ворчание звучит позже, когда муравьи гладят гусеницу. А вот звук барабанной дроби гусеница издает вне зависимости от того, ухаживают ли за ней муравьи.

Хищная личинка одной азиатской голубянки питается тлями, за которыми, как и за гусеницей, ухаживают муравьи. По-видимому, медвяные выделения этой гусеницы нравятся муравьям больше, чем мед тлей. Последних преспокойно приносят в жертву.

Гусеница одной из европейских голубянок внешне похожа на чудовищную муравьиную личинку. Обнаружив такую гусеницу, муравьи тащат ее в свой муравейник. Там самозванка живет месяцами, питаясь настоящими личинками муравьев, которыми ее снабжают их щедрые родители. Описывая эту сцену, писатель и энтомолог Владимир Набоков в сердцах воскликнул: «Как если б коровы нам давали шартрез, а мы им на съедение младенцев!» Хоть эти гусеницы и выделяют медвяный секрет, в конечном счете они вредят муравейнику. По сути, они не более чем паразиты. Правда, на ранней стадии эволюции этих гусениц и муравьев, вероятно, связывали отношения взаимовыгодного симбиоза.

Трагикомическая «дружба» английской голубянки арион с пенсильванскими муравьями была впервые замечена учеными еще в 20-е годы XX века. Вскоре в интервью Би-би-си писатель Комптон Макензи сравнил гусеницу с Персефоной, которую уносит в подземный мир веселая компания подгулявших муравьев. Под землей «Персефона» питается личинками муравьев, окукливается и наконец превращается во взрослую особь — предстает в своем истинном виде. Медоточивые железы бесследно исчезли. Хозяева приходят в бешенство, но «Персефона» убегает от преследователей, выделяя вязкое вещество, к которому прилипают их лапки. Она спешно выбирается на поверхность и здесь, под бескрайним синим небом, расправляет крылья «и крохотным лоскутком небес улетает прочь. На ползучий тимьян снова откладываются яйца, и в положенный срок новая гусеница… распробует вкус муравьиного мяса».

Муравьи «ухаживают» за гусеницей

В 1979 году английская голубянка арион вымерла из-за того, что кролики Западной Англии, питавшиеся высокотравьем, погибли от эпидемии. Растения высокотравья вымахали еще выше, заглушив низкотравье (в котором предпочитают селиться пенсильванские муравьи) и поглотив те заросли тимьяна, где самки голубянки откладывали яйца. В этом районе стал доминировать другой вид муравьев: обнаружив гусеницу голубянки, они сами ее съедали.

Позднее в эти места по тщательно продуманному плану была вновь переселена и заботливо взлелеяна — вместе с низкими травами, ползучим тимьяном и кроликами — голубянка арион из Швеции, близкая родственница английской (или даже полностью идентичная ей).

— Сложнейшая система. Взаимосвязь очень тесная, — говорит Фил Девриз.

Поскольку он изучает тропических бабочек, исчезающих с лица земли столь же стремительно, как и дождевые леса, где они обитают, Фил сетует:

— Я зарабатываю на жизнь сочинением эпитафий. Видов, о жизненном цикле которых мы хоть что-то знаем, ужасающе мало.

Как правило, гусеницы живут поодиночке. Около десяти процентов видов дружат с муравьями. И лишь небольшая часть видов может быть названа «общественными»: гусеницы у них живут совместно.

Жизнь общественных личинок, которые образуют скопления и кормятся вместе, часто подчиняется теории вероятностей. Чем больше народу, тем безопаснее: особи на периферии «стада», возможно, являются более легкой добычей для паразитов, зато у членов «ядра» шансы на выживание повышаются.

Возможно и другое объяснение: наверное, некоторые молодые гусеницы не в силах поодиночке справиться с жесткими листьями. Коллективу кормиться легче. Часто такие гусеницы имеют предупредительную окраску — всей толпой беззвучно сигнализируют: «Мы невкусные!»

В Мексике на высоте восьми тысяч футов живут колониями гусеницы мадроне (Eucheira sodalis), получившие свое имя от дерева мадроне, оно же земляничное дерево. Ацтеки называли их шикипильчиупапалотль (бабочка, изготовляющая сумки) из-за их сверкающе-белых шелковых гнездышек, где может находиться несколько сотен братьев и сестер. На одном дереве бывает двадцать-тридцать гнезд. На ночь шикипильчиупапалотли покидают гнездо и кормятся, а днем сидят в нем и греются. На одну самку приходится четыре самца. Именно самцы и выполняют большую часть строительных и ремонтных работ. Они же прокладывают и тропинки — шелковые нити, ведущие к местам кормежки, — снабжая их специальными химическими указателями, по которым ориентируются другие гусеницы. Обычно самоотверженные самцы вскоре умирают от недоедания и переутомления. Самки вырастают и становятся вдвое крупнее самцов. Они берегут силы, едят сколько влезет, — ведь, когда они станут взрослыми, им придется откладывать яйца. Весной, когда приходит время окукливания, гусеницы мадроне укладываются бок о бок.

Такой коллективный позыв к окукливанию нетипичен. У большинства видов гусеницы не только предпочитают окукливаться в одиночестве, но также чувствуют потребность покинуть кормовое растение и отыскать какое-нибудь более укромное, не столь очевидное местечко вдали от всяких там объеденных листьев (исключение — гусеницы толстоголовок, сворачивающиеся калачиком в своих гнездышках из листьев).

Сколько же длится пир? Сколько живет гусеница?

Поскольку листья земляничного дерева небогаты азотом, шикипильчиупапалотлю нужно восемь месяцев, чтобы накопить все необходимые для окукливания белки. А вот хищной гусенице (которых, впрочем, немного) может потребоваться всего три недели. Гусеницы, питающиеся цветами или фруктами, съедают достаточное количество пищи за четыре недели. Гусеница-листоедка тратит около восьми недель. На менее питательной траве гусенице придется «пастись» месяца три; на корнях, которые не так-то легко переварить, — вдвое дольше. В очень холодном климате, где сезон роста недолог, личиночная стадия может длиться два-три года.

Продолжительность жизни гусеницы зависит и от того, как долго живет взрослая бабочка. Если твоя несъедобность защищает тебя от врагов, тебе лучше сократить личиночную стадию — ведь в ней ты более уязвима для паразитов. Это означает, что во взрослую жизнь ты входишь с маленьким запасом ресурсов и, значит, должна искать максимально богатый азотом нектар. Возможно, ты даже, подобно геликониде мельпомене и геликониде харитонии, эволюционируешь и научишься питаться пыльцой.

Если же во взрослом возрасте ты, наоборот, уязвимее, чем в личиночной стадии, то, возможно, имеет смысл продлить детство, накопить за это время достаточное количество питательных веществ, чтобы, выйдя из куколки, побыстрее спариться с партнером и продолжить свой род.

Но рано или поздно колокол звонит. Час пробил. Гормоны, отзывавшиеся на рост твоих мембран, управляли ходом каждой линьки. На пятой стадии развития последняя линька в последний раз растянула мембраны между сегментами твоего тела. И вот секреция ювенильных гормонов прекращена. Поступила новая директива. В генах определенных клеток щелкают переключатели.