Элизабет Макгрегор - Дитя льдов

• Название: Дитя льдов
• Автор: Элизабет Макгрегор
• Издательство: Ридерз Дайджест
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2002
• ISBN: 5-89355-055-2

Много чего таят в себе вековые льды Арктики — и новые открытия, и романтику, и смертельную опасность, и надежду на спасение.

---

— У него лейкемия?

— Нет, — ответил Эллиотт. — Не думаю.

Джо вздохнула с облегчением:

— Слава богу!

— Видимо, у Сэма апластическая анемия, — сказал врач.

Джо шмыгнула носом.

— Анемия… Просто анемия. Это же не страшно, да? Она же лечится, правда?

— Миссис Харпер, давайте продолжим разговор завтра. Для полной уверенности анализы нужно повторить.

— Но диагноз «лейкемия» вы исключаете.

— У вас был тяжелый день, — сказал Эллиотт и встал. — Идите домой, отдохните. И Сэм пусть отдохнет. Жду вас завтра утром.

Джо осталась сидеть, где сидела.

— Апластическая анемия, — проговорила она.

Эллиотт нахмурился:

— Это предварительный вывод. Обследование еще не окончено. Я хочу быть уверен на сто процентов.

Наконец и она встала.

— Апластическая анемия… — Голос Джо задрожал. — Что это за болезнь. Это не то, что я думаю, да?

— Яне…

Она с трудом сдерживалась, чтобы не закричать на него.

— Ответьте мне прямо, прошу вас.

— Сядьте, — велел врач.

Джо повиновалась. Эллиотт тоже сел.

Вот оно, начинается, думала Джо.

— Апластическая анемия — очень серьезное заболевание. Не менее опасное, чем лейкемия. Смертельно опасное.

Джо глубоко вдохнула. Сердце гулко колотилось, каждый удар отдавался острой болью в груди.

— Апластическая анемия, — пробормотала она. — Впервые слышу.

— Это редкое заболевание. Во всей Великобритании таких случаев встречается сто, сто двадцать в год. В основном страдают люди в возрасте от пятнадцати до двадцати четырех лет и те, кому за шестьдесят.

— Но Сэму ведь только два года.

— У больных апластической анемией нарушена деятельность костного мозга — он не вырабатывает необходимого количества клеток крови.

— Но откуда у него эта болезнь? — спросила Джо. — Он от кого-то заразился?

— Нет. Это не заразное заболевание. Но, возможно, выяснится, что у Сэма не в порядке иммунная система.

Джо задумалась.

— Когда я ходила беременная, погиб его отец, — вдруг прошептала она. — Могло случиться так, что потрясение каким-то образом отразилось на нем?

— Мало вероятно.

— Но не мог же он заболеть сам по себе.

Эллиотт развел руками:

— Точно неизвестно, но есть подозрения, что это заболевание вызывают облучение, бензол, антибиотики…

— Антибиотики? Сэм принимал их при воспалении легких.

— Болезнь наступает внезапно. Больной быстро утомляется, становится бледным, у него сами по себе появляются кровоподтеки. У Сэма очень характерные синяки.

— Ничего не понимаю. Я вижу, что он быстро утомляется, что он весь в синяках. Но ведь он бегает. Играет.

— Признаки апластической анемии отчетливо просматриваются в мазке крови.

— Но ведь результаты еще надо перепроверить.

— Безусловно. Мы сделаем пункцию. Утром Сэма усыпят на пять минут. Возьмем кусочек костного мозга у него из бедра.

Джо непроизвольно содрогнулась.

— Главное, не отчаивайтесь, — добавил Эллиотт. — Еще десять лет назад семьдесят процентов людей с таким диагнозом умирали. Теперь столько же выживает. Новые методы терапии…

— Вы будете лечить Сэма лекарственными препаратами?

— Сначала он пройдет курс иммуносупрессивной терапии, — начал Эллиотт. — Ему будут вводить антилимфоцитарный глобулин и циклоспорин. Эти препараты подавляют Т-клетки.

— Значит, всему виной эти Т-клетки?

— Т-клетки поражают костный мозг. Организм начинает разрушать сам себя. Мы пытаемся это предотвратить.

— А если это не даст результата?

— Мы сделаем все возможное, чтобы результат был, — заверил ее Эллиотт. — Иногда костный мозг восстанавливается и начинает функционировать нормально. Мы будем еженедельно брать анализ крови, чтобы следить за процессами в организме Сэма. Будем переливать ему кровь и вводить тромбоциты. И будем надеяться на лучшее.

— Но если ничего не выйдет?

— Не думайте о плохом, — ласково произнес он.

— Но каков наихудший исход? — настаивала она. — Скажите, чего ждать в худшем случае?

В последних числах июня 1847 года участники экспедиции разбили лагерь на побережье Земли Кинг-Вильям, на мысе Филикс, в шести километрах от «Террора». В состав берегового отряда вошли двенадцать офицеров и сорок матросов, в том числе Гас. Они установили три палатки, изнутри утеплили их медвежьими шкурами и одеялами, снаружи возле каждой соорудили по очагу.

Крозье не стал брать на мыс Филикс консервы, решив, что береговой отряд будет самостоятельно обеспечивать себя пропитанием — ловить рыбу, охотиться на лис и куропаток.

— От такой пищи вам станет только лучше, — говорил Крозье матросам. — Местные индейцы не страдают цингой. Будем подражать им, научимся выживать, как они.

Матросов его речь не воодушевила. Они не желали перенимать образ жизни эскимосов. Они англичане, а не дикари. Им с детства внушали, что долг христианина обращать в свою веру отсталые племена. Опуститься до туземцев — значит признать свое поражение. Но они не смели ослушаться Крозье, хотя его проповеди раздражали их сверх всякой меры.

— Эскимосы не всегда готовят пищу на огне, — говорил Крозье. — Они охотно едят сырую оленину и сырого лосося. Ничего нет зазорного в том, чтобы жить как индейцы. Скоро сами увидите, пойдет ли вам это на пользу.

Ему не поверили. Решили, что Крозье сходит с ума. Однако новая диета и впрямь сотворила чудо — больные цингой начали поправляться.

— Ешь рыбу, — говорил Крозье Гасу. — Даже внутренности, кишки, голову. Ешь все.

И Гас ел, но кости все-таки выплевывал.

Однажды рано утром часть берегового отряда покинула лагерь, отправившись по следу оленя. Не прошли они и полутора километров, как начал опускаться туман. Видимость резко ухудшилась, и было решено возвращаться. Гас, замыкавший шествие, отстал от своих товарищей и заблудился. Он плутал, пытаясь выйти к лагерю, пока не сообразил, что лучше зарыться в снег.

Укрывшись в снежном углублении, Гас забылся сном. В какой-то момент, думая, что проснулся, он увидел сквозь пелену тумана миловидное женское лицо. Оно почти целиком было покрыто татуировками, но все равно показалось ему красивым.

Полузамерзшего, его нашли в полдень.

Гаса принесли в лагерь. Матросы развели огонь и, укутав его в медвежьи шкуры, посадили перед очагом.

— Итак, Огастус, ты решил организовать собственную экспедицию? — спросил Крозье.

— Я упал, — объяснил Гас. — А потом заснул. Простите меня, сэр.

— Тебе повезло, что остался жив.

— Я видел женщину. С татуированным лицом.

Крозье помолчал, морща лоб.

— Что это были за татуировки?

— Узоры из линий, как морщины, когда мы улыбаемся.

Крозье обвел взглядом собравшихся вокруг матросов.

— И ты действительно ее видел?

— Не знаю, сэр. Может, мне и привиделось.

— Это была эскимоска?

— Да, сэр.

С минуту Крозье пристально смотрел на мальчика, затем вышел из палатки.

В то утро на холме сложили пирамиду. Потребовалось время, чтобы выворотить из промерзшей земли камни. Особенно трудно давались плиты, из которых выкладывали основание. Крозье написал отчет о последних событиях.

Корабли Ее Величества «Эребус» и «Террор», 25 июня 1847 г.

26 июня отряд в составе 12 офицеров и 40 матросов предпринял пешую экспедицию в южном направлении, продолжая обследование местности, начатое лейтенантом Гором.

11 июня 1847 г. скончался сэр Джон Франклин, 14 июня 1847 г. — лейтенант Г. Гор. Всего на этот день умерли два офицера и семь матросов.

Корабли блокированы льдами в точке с координатами 70°05′ с. ш., 98°23′ з. д.

Записку Крозье запечатали в бутылку, которую затем спрятали между камнями пирамиды.

По пути от пирамиды к лагерю Крозье услышал крики. Потом он увидел Огастуса. Тот по-прежнему сидел у огня. Его маленькое личико, выглядывавшее из шкур, было обращено к приближавшейся группе туземцев. Один из матросов выскочил из палатки с ружьем в руках.

— Не стрелять! — крикнул Крозье.

Лагерь окутала звенящая тишина. Крозье вдруг остро осознал, сколь они беззащитны и ничтожны — горстка замерзших, больных англичан, со скудным запасом еды, заброшенных в безжизненный суровый край, который простирается на сотни, тысячи километров вокруг. Люди, пожаловавшие к ним в гости, напротив, были тепло одеты, упитанны и очень любопытны.

Трое эскимосов подошли к Крозье. За ними сгрудились их женщины, дети, ездовые собаки.

Крозье знал несколько слов на местном наречии:

— Каммик-тооми. Мы — друзья.

Эскимос, стоявший к Крозье ближе других, ткнул его смуглым пальцем в грудь. Улыбаясь во весь рот, он обернулся и крикнул что-то своим соплеменникам. Мужчины, женщины, дети — все разом кинулись вперед.