Дорис Смит - Песня, зовущая домой

• Название: Песня, зовущая домой
• Автор: Дорис Смит
• Издательство: Библиополис
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7435-0012-6

Книги ирландской писательницы Дорис Смит — это романтический мир, в котором царит любовь, побеждающая все интриги и противодействия. «Песня, зовущая домой» — роман о мире шоу-бизнеса. «Семь сорок» повествует о девушке, чье разбитое сердце пробуждается к новой жизни и настоящей любви.

---

— Теперь уж нам надо побыстрее! — сообщил мне Йен, когда мы вернулись в машину. — Мы должны поглядеть новости. — Он ужасно возбудился при виде телевизионной камеры, и за этим тоже мне впредь надо было присматривать. Неверно было бы полностью отгородить их от мира Колина, но чтобы Йен воображал себя важной персоной — совсем ни к чему.

— Надеюсь, они в Уимблдоне это смотрят, — прокомментировала мама вечером.

Мы смотрели выпуск новостей, и в самом конце промелькнул наш кусочек: обнявший меня за плечи Колин и возбужденно посмеивающиеся на заднем плане Йен и Руфь.

— Жаль, милая, что ты не поправила шляпку. Она совсем съехала, — добавила она.

— Колин Камерон, — сказал комментатор, — перед отлетом в Штаты через несколько часов после его бракосочетания с мисс Деборой Белл, преподававшей здесь экономику домашнего хозяйства. — Я подскочила. Откуда они это узнали? — Для Колина, который в свое время спел множество песен на слова Бернса, это, похоже, «Поцелуй меня покрепче на прощанье».

— О, как мило, — с удовольствием сказала мама, когда Колин с улыбкой повиновался.

Следующим утром мама с Джоном отбыли в Лондон, родители Колина и Ланарк, а Магда — тоже в Лондон. Магда, которая вчера в костюме из золотистого твида гораздо больше меня была похожа на невесту, неожиданно тепло попрощалась со мной.

— Колин заслуживает самого лучшего. Я и за миллион лет не могла бы ему этого дать, а теперь, я думаю, он это лучшее получил.

Сама не знаю почему, я заметила, что Адам, вроде бы, наконец-то готов изменить свое отношение к Колину.

— Гм-м, да. Наверное, этому есть свои причины, — согласилась Магда.

Я смутилась, потому что решила, что она имеет в виду меня. Адам намекнул, что наша дружба помогла ему трезвее смотреть на вещи.

— И к нашему браку он тоже так хорошо отнесся, — сказала я.

— Рада это слышать, — отозвалась она. — Думаю, у него было время остыть перед встречей с вами. Когда ваша мать позвонила, он просто взбесился.

Что-то тут было не так. Мама? Но ведь я сказала Адаму, и он был так поражен, что сначала даже не понял. Он сказал «Когда?» вместо «За Колина?», как я ожидала.

— Вы хотите сказать — он знал еще до этой субботы, когда я приехала домой?

— Еще бы, конечно! — беззаботно отвечала она. — Ваша мать спросила его, не может ли он как-то этому воспрепятствовать.

— Не может быть! — ахнула я, закрывая глаза.

Магда похлопала меня по руке.

— Не волнуйтесь. Поверьте мне, это на нее очень похоже. А теперь уже Колин ей вполне понравился. Это совершенно ясно. Я рада только, что Адам сумел сдержаться. Я боялась, что он собирается устроить неприятности.

— Никто не мог бы приятнее себя вести, — заверила я.

— Это хорошо. — Она чмокнула меня в щеку. — Как-нибудь соберитесь с Колином в Девон. У меня есть что вам показать.

Насколько я поняла, она сняла себе квартиру недалеко от магазина с твидом Адама. Чем она занималась, осталось для меня неясным, и я заподозрила, что мистер и миссис Камерон, испытывая к ней теплые чувства, ощущали в то же время, что знай они больше о роде ее занятий, им пришлось бы выразить самое решительное неодобрение.

Глава тринадцатая

Последовавшие недели оказались настолько заняты, как будто меня затащило в какой-то механизм.

Рабочие устанавливали центральное отопление, а я делала ремонт в комнате Руфи и размышляла насчет своей спальни, которой, считал Колин, тоже надо было заняться. Были неприятности с Йеном, которого на пути из школы домой задирал мальчик старше его, и с Руфью, когда впервые за все время Йен пренебрег ею и поехал кататься на велосипеде со школьным приятелем. Надо было подготовить сад к зиме, выкопать георгины, перекопать и прополоть когда-то прелестный цветочный бордюр, смести в кучу и сжечь опавшие листья. И еще письма детей Колину. Мы отправляли их каждый понедельник.

Не успела я оглянуться, как осталось ждать всего две недели. Центральное отопление будет установлено, я сделала рождественский кекс и пудинг, комната Руфи с розовыми стенами и ковром и с занавесями и постельным покрывалом в цветочек была закончена. Садом мы занимались втроем и добились поразительных успехов. Счастливые недели. Когда я отправлялась спать, у меня болели ноги и случалось так, что от усталости я не могла заснуть, но каждый день я ковала еще одно звено цепи. Я-Дебора-принимаю-тебя-Йена-и-Руфь-и-Слигачан...

— Очень мило, — одобрила Руфь, когда я вешала занавеси в своей комнате, с цветами в двух оттенках синего на голубино-сером фоне. Стены были того же серого оттенка, ковер бледно-медовый, постельное покрывало — переплетение синего и лазурного цветов. Она добавила не очень уверенно: — Это новая кровать.

— Нет, милая. — Мне не очень-то хотелось спать на широкой кровати, на которой предположительно раньше спали Колин и Энн, но покупать новую из-за чрезмерной чувствительности — так разумные и уравновешенные особы не поступают.

— Новая. Ее папа купил, — подтвердила Руфь и потерлась щекой о вельветовую поверхность покрывала. — Он и дедушка вынесли кровать, которая была здесь, в дру1ую комнату.

Я посмотрела на нее.

— Мамину кровать, — флегматично подтвердил Йен. — Ту, которая была у мамы.

— Это милая кровать, верно? — продолжала Руфь, подпрыгивая на постели. Я согласилась, что так оно и есть. — Папа сказал, что в ней вы будете рассказывать нам сказки, — добавила она. Это вроде не оставило место сомнениям. Кровать была куплена для меня, и у меня потеплело на душе.

Вслух я бодро сказала:

— Эй, так чья же это кровать? Моя или ваша?

— Ваша и папина, — просто сказала Руфь. — Но мы будем залезать сюда, верно, Йен?

Он, однако, внезапно превратился в семилетнего мужчину, который собирался в следующем семестре тренироваться с футбольной командой.

— Я не знаю.

— Ну, а я все равно буду, — великодушно сказала мне Руфь, соскальзывая со своего трона. — Папа спал здесь. — Она похлопала по правой стороне большой кровати. — Ему здесь нравилось, потому что он мог смотреть в окно.

— А теперь пойдем, — торопливо сказала я. — Пора ужинать.

За ужином Йен уставился на меня, не говоря ни слова. Что-то занимало его мысли, что-то такое, толчок чему дала болтовня насчет спальни его родителей. Временами он мог быть гораздо старше свой сестренки.

Этим вечером, как обычно, Руфь подобно ангелочку запрыгнула в постель и ждала свою сказку. Как ни странно, сказка оказалась про ангелочка, но не про темноволосого. У этого были золотисто-рыжие волосы и розовые крылья, украшенное петуньями платье и плюшевый мишка на руках. Мне очень нравился этот ангелочек, что было очень кстати, потому что мне никогда не разрешали рассказывать про мистера Льва.

— Только когда папа вернется, — твердо заявила Руфь.

Как раз когда я добралась до платья ангелочка, которое каждый раз приходилось описывать очень подробно, Йен в пижаме бочком пробрался в спальню.

— Теперь мы будем звать вас мама? — без околичностей потребовал он ответа.

Это была дилемма. Если бы все зависело только от меня, я сказала бы «конечно, с удовольствием», но ведь был еще Колин. Я так отличалась от маленькой Энн, любившей не слишком мудро, но слишком сильно. У меня было ощущение, что он хотел бы сберечь ее память для детей.

— Только если вам захочется, — осторожно ответила я.

— Мне все равно, — заверил меня Йен, — но так полагается, я думаю.

— А я захочу, — нетерпеливо вставила Руфь. — Я не помню, как мама выглядела. Только она все огорчала папу. Это было ужасно.

— Нет, милая, — возразила я, — не совсем так. Папа огорчался только потому, что мама болела. И потому что он любил ее и так хотел, чтобы она поправилась.

— А ладно, — сказал Йен, — теперь это неважно. — Его не интересовали ангелочки, так что он побрел обратно в кровать.

— Мама, — прошептала Руфь, когда я поцеловала ее на ночь, — ты никогда не будешь огорчать папу, верно? — Когда я пообещала, от ее удовлетворенной улыбки у меня сердце чуть не разорвалось.

В субботу перед Рождеством у Руфи поднялась температура. Вряд ли это могло случиться в более неподходящее время, но она не выглядела больной и с удовольствием согласилась остаться в постели вместе с Хани, которой тоже нездоровилось.

Предоставленный сам себе Йен бродил возле кухни, пока я готовила ленч. У него был включен транзисторный приемник, и я как раз собралась попросить его уменьшить звук, когда диск-жокей объявил адресата следующей записи: фамилия и адрес в Глазго.

— Для вас, миссис Глеи, с любовью от вашей двоюродной сестры, мисс Луизы Армстронг из Оттавы. В своем письме мисс Армстронг упоминает, что собирается навестить вас, так что сейчас она, очень может быть, уже с вами вместе. Она просила передать «Мои домашние», и мисс Армстронг также шлет свою любовь исполнителю этой песни Колину Камерону.