Сергей Иванов - Остров Невезения

• Название: Остров Невезения
• Автор: Сергей Иванов
• Жанр: Современная проза

Это дождливая островная история о людях, оказавшихся по разным причинам неспособными побеждать и быть хозяевами на родине, которую хватко подмяло под себя алчное бычьё, а поэтому, вынужденных тихо выживать в чужих странах.

События настоящей истории происходят в Англии, в 2000–2001 годах. Участники — преимущественно граждане Украины с их горячей «любовью» к своим отечественным слугам «народным», личными переживаниями, шпионскими ухищрениями и неизбежно угасающими, под воздействием времени и расстояния, эмоциональными связями с оставленными близкими и с самой родиной-уродиной.

По сути, в таких странах, как Украина, эта категория потерянных граждан представляет собой отчётливо сформировавшийся многомиллионный социальный слой — «заробітчанє». Игнорировать такое массовое явление невозможно, ибо большинство этих сограждан по своим качествам ничем не хуже, а порою, и более образованы и порядочны, чем украинские нардепы (народные» депутаты), президенты и прочая «элита». И они достойны внимания и уважения, хотя бы за ту школу выживания, через которую неизбежно проходят на чужбине.

Я надеюсь, что непатриотичные настроения участников этой истории будут правильно поняты, и трезво сравнимы с официальной национально-патриотической вознёй, истинными мотивами которой являются лишь власть, корысти ради.

Эта история также и о том, что изначально общая планета Земля оказалась гнусно поделена и перегорожена всевозможными политическими, идеологическими и религиозными границами-заморочками с проволочными орнаментами, разделившими людей на союзников и врагов по их гражданству, которое те не всегда сами выбирают.

О том, что все и всё в этом мире взаимосвязано, что независимо от идеологии и гражданства, у всех людей единая биология. Мы едины, независимо от национальности и языка, хотя бы в том, что все мы осознанно или неосознанно, в той или иной степени, нуждаемся в понимании, ищем близкого, себе подобного, страдаем от одиночества.

А рядом с нашим видимым материальным миром, вероятно, существуют ещё и другие невидимые тонкие миры, которые также полны живых душ, и они также взаимосвязаны с нами и влияют на нас…

Эта история подобна записке, вложенной в бутылку и запущенной с острова в океан миров и душ…

С искренней надеждой, что бутылку когда-нибудь кто-нибудь выловит, записку прочтут, и мировая взаимосвязь станет прочнее и гармоничней.

Сергей Иванов.^{[email protected]}

---

Я никому ничего не сказал. И без меня, все торопливо и нервно что-то говорили по своим телефонам. Обстановка начинала угнетать.

Наконец, ворота обезьянника отворили, и нас пригласили на выход. Двое полицейских повели нас на посадку. Наши документы они несли в пакетах. Они провели нас к пункту посадки, передали служащим украинской авиакомпании список особых пассажиров и пакеты с нашими документами. И проконтролировали, чтобы все мы, без сопротивлений, перешли на другую территорию.

Бортпроводник, или пилот, с нашими документами, провёл нас на борт. Там нам указали выделенный для нас сектор в хвосте самолёта. Мы расселись. Все притихли. Каждый думал о своём. Супруги продолжали ругаться, но шёпотом.

Вылет из аэропорта Гэтвик состоялся в часов семь вечера по местному времени. В Украине было уже девять вечера. В Киев должны прибыть к полуночи.

Я летел в компании Ивана. Нас объединял горький опыт пребывания в центре Хаслар. Другие наши попутчики не были знакомы ни с этим местом, ни с нами. Но все выглядели сникшими.

Стюардессы угостили всех нас обедами, но отказали в спиртном. Таковое не включено в условия нашей доставки.

В течение трёх часов перелёта из Лондона в Киев, Иван рассказывал мне о своих планах.

Незадолго до ареста, его друзья перебрались из Англии в Ирландию. Якобы, они собрались рожать, и долго не могли решить, где им лучше это сделать?

В Англии, им — нелегалам из Украины, ничего не светило. В Украине — их ожидали родители, готовые встретить, поддержать и помочь. А далее — безнадёга на родине!

Об Ирландии они прослышали, что, якобы, в связи с рождением там ребёнка, родители могут рассчитывать на какой-то статус и социальную поддержку. И они, уже очень беременные, какими-то путями перелетели с одного острова на другой. Прилетели и сразу же родили.

Пока Иван парился в Хасларе, его друзья кое-как социально определились на родине своего ребёнка, и обещали помочь Ивану.

Он летел в Украину в качестве демографической компенсации. Принудительно восполняя потерю в лице двух молодых граждан и рождённого ими ребёнка, которые уверенно пожелали сменить страну проживания.

Но Иван клялся, что не задержится дома. Он весь был уже в Ирландии со своими друзьями.

Я лишь слушал его. Уже созрел до того, чтобы спокойно лететь, ехать и плыть по течению.

Если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах.

42

Недостижение того, что хотел, иногда является самым лучшим подарком судьбы.

Когда самолёт начал снижаться на посадку, в иллюминатор можно было разглядеть заснеженные просторы во тьме. Зона сумерек. Я мысленно поблагодарил тюремную мать Терезу за подаренную куртку.

Представил себя в Киеве в летней одежде и обуви. И в качестве удостоверения личности — некий листок, выданный консульством Украины в Лондоне, с ограниченным сроком действия.

Благополучно приземлились. Слава Богу и Её Величеству!

Стюардесса просила нас оставаться на своих местах. Остальных пассажиров вежливо пригласили на выход. Высадив нормальных пассажиров, призвали и нас покинуть борт.

Никакого транспорта к трапу самолёта нам не подогнали. Такое неуважительное отношение меня вовсе не удивило и не оскорбило. Я не нуждался в этом.

От самолёта до вокзала мы шли пешком по заснеженному бетону. Полночь. Мороз. Я и сам не заметил, как дарственная куртка оказалась на мне, застёгнутая по горло.

Войдя в помещение, мы оказались перед пропускными пунктами. Паспортный контроль пассажиров, прибывших нашим рейсом, ещё не закончился. Какой-то служащий приказал ждать, пока нас не пригласят.

Мы стояли и ждали. Как бедные родственники, приехавшие ночью, которых никто не встречал.

Наконец, пропустили всех пассажиров. Служивые сделали перекур, а затем, лишь трое из них заняли места в своих будках, и стали вызывать нас к пропускным пунктам.

Пограничник сонно взглянул на меня, сравнивая с фотографией, которую я сам никогда не видел. Внёс что-то в компьютер, и поставил штамп о прибытии в какой-то листок тетрадного размера. Выдав мне этот документ, просил проходить на территорию Украины.

Было уже хорошо за полночь. Полупустой аэровокзал Борисполь.

Мы все стихийно сбились в группку, и вместе последовали в зал ожидания. Я шёл со спортивной сумкой на плече, рассматривая своё временное Свидетельство о возвращении в Украину.

Фотографией служил наспех сделанный в тюрьме снимок. Я был одет в казённую спортивную мастерку серого цвета. Кисловато улыбался.

Одна страница этого Свидетельства содержала обращение на пяти языках:

Обращение

Министерство Иностранных Дел Украины просит власти зарубежных государств содействовать возвращению домой лица, указанного в Свидетельстве на возвращение в Украину.

Почти как для освободившегося из мест лишения свободы! Не потерять бы.

Мы пришли в зал ожидания, и вместе расположились на свободных местах. Я огляделся. В зале находилось немало людей. Бросалось в глаза количество огромных цветных, клетчатых сумок-баулов. Зал ожидания напоминал некий перевалочный товарный склад или камеру хранения. Некоторые ожидающие спали. Наши все стали куда-то звонить, сообщать о своём прибытии. Мне некому было позвонить в час ночи. Но я проверил свой мобильный телефон. Британский оператор Vodafone в Украине не функционировал.

Какой-то пожилой мужчина с меховой шапкой на голове, скучавший на соседнем месте, сам обратился ко мне.

— Что, не работает? — спросил он.

— Не работает, — ответил я.

— Надо вставить СИМ карту украинского оператора, — просветил он меня.

Я ничего не ответил.

— У нас два оператора. «ЮМС» и «Киев Стар» — начал уверенно консультировать он меня, вероятно, определив по моей летней одежде, что я ничего не знаю обо всём этом.

Я помалкивал.

— Когда поставишь местную СИМ карту, помни, что со счёта снимается плата за исходящие и входящие звонки, — предупреждал он меня об особенностях украинских услуг.

Я рассеянно слушал его, не вникая в детали.

— Откуда вы прилетели? — задал он мне вопрос, видимо, заметив, что я не слышу его консультаций об украинской мобильной связи.

— Из Англии.

— И чего вас сюда понесло? — удивился он.

Но не стал задавать вопросов. Оставил меня в покое, не найдя в моём лице собеседника.

Кто-то из наших посетил обменный пункт и поменял фунты на гривны. За один фунт в аэропорту давали семь украинских гривен.

Я тоже обменял небольшую сумму, так как местных денег у меня не было ни копейки.

Рейсовые автобусы, курсирующие между аэропортом и городом, начинали ходить только с шести утра. Кто-то из нашей группы неосторожно поинтересовался о такси, но отказался от их услуг. За ночную доставку в Киев хотели плату, близкую цене авиабилета Лондон-Киев.

Мы решили дождаться утра. Но таксисты, или их зазывалы, приметили нас и уже не оставляли без своего назойливого внимания. Они просто дежурили возле нас, контролируя всякого, кто отлучался куда-то.

В нас видели аппетитную группу потенциальных пассажиров.

— Зачем деньги меняешь?! Я принимаю доллары, или что там у вас, — хамски покрикивали они нам вдогонку, когда кто-то отходил к обменному пункту.

— Вы здесь больше потеряете на грабительском обмене и выпитом кофе, — ворчал таксист у нас над душой.

Мы игнорировали их. Даже не пробовали торговаться с ними. Никто из нас не желал довериться этим барыгам, и ехать в ночь, с одного вокзала на другой.

За ночь мы сблизились и уже знали, кому из нас — куда добираться.

Пребывание в ночном аэропорту Борисполь послужило для нас неким психологическим карантином.

Я невольно наблюдал этот сонный зал ожидания, слушая грубые упрёки и поучения таксистов, которых, мы якобы заставляем ждать.

Всё это едва ли походило на столичный аэропорт.

Как только на стоянке перед вокзалом появился первый автобус, следующий в Киев, мы стали собираться. Таксисты обозвали нас жлобами и проводили с бранными пожеланиями.

— Интересно, из какой страны они прилетели? — услыхал я вопрос одного из них. — Какие-то перепуганные и глухонемые! — заметил наблюдательный зазывала.

Автобус вёз нас по заснеженной, укатанной трассе. Вдоль дороги часто и густо стояли освещённые рекламные щиты, предлагающие услуги мобильной связи и парфюмерию. Крикливая реклама казалась мне неким недоразумением. На кого рассчитана вся эта коммерческая дорогостоящая суета? Неужели, на тех людей с баулами, которых я наблюдал в зале ожидания?

Все мы вышли на площади у железнодорожного вокзала. В утренних сумерках стояло освещённое здание обновлённого вокзала. Только войдя вовнутрь, и, оказавшись, перед фонтаном, я понял, что здесь что-то изменилось.