Кэрол Макклири - Алхимия убийства

• Название: Алхимия убийства
• Автор: Кэрол Макклири
• Издательство: АСТ, Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-074858-7, 978-5-271-37595-8, 978-5-4215-2580-6

Всемирная выставка 1889 года в Париже могла обернуться кошмаром.

От рук неуловимого убийцы один за другим гибли люди — и одновременно в столице разразилась странная эпидемия, уносившая все новые жизни…

Полиция оказалась бессильна, врачи — тоже. Кому же удалось предотвратить катастрофу?

Группе интеллектуалов, каждый из которых в совершенстве владел какой-то информацией, важной для расследования.

В составе группы были:

Луи Пастер — гениальный ученый, основатель микробиологии.

Жюль Верн — писатель-фантаст, одержимый новыми возможностями науки.

Оскар Уайльд — умный циник, способный вызвать на откровенность любого человека.

А во главе стояла мисс Нелли Блай, первая знаменитая журналистка XIX века, не раз доказывавшая в своих статьях, что обладает талантом прирожденного детектива-любителя…

---

Я ожидаю, что в результате моего повествования о странных происшествиях в голове одного из самых одаренных богатым воображением писателей мира возникнут вопросы, но мсье Верн остается невозмутимым как содержатель похоронного бюро.

— Как вы, вероятно, догадались, Джозефина не вернулась той ночью, когда пошла в дом доктора, — продолжаю объяснять, как я оказалась в хижине на пирсе и обнаружила лабораторию. Мой рассказ не вызывает ни малейшей реакции, даже движения бровей.

В горле у меня пересохло, и я с хрипом выговариваю слова.

— В стеклянных сосудах находились окровавленные органы — возможно, вырезанные у Джозефины.

На секунду я закрываю глаза, словно для того чтобы не видеть возникшую передо мной ужасную картину.

Не сказав ни слова, мсье Верн выходит из-за стола и возвращается со стаканом. Он наливает вина в стакан и ставит его передо мной. Я не пью спиртного, но это исключительный случай. Я заставляю себя продолжить рассказ, как я едва спаслась, и о пожаре.

— Огонь уничтожил всё. Все следы Джозефины, доктора, его лаборатории и все грязные дела, которыми занимался этот монстр. Все улетучилось с дымом. За несколько минут и хижина, и пирс рухнули в реку, и их унесло потоком воды. Из-за моего временного воспаления головного мозга никто не поверил мне. Затем, несколько позже в том же году, точнее — в октябре прошлого года, я отправилась в Лондон, после того как Джек-потрошитель начал совершать убийства. Мое внимание привлекло то, как он расправлялся со своими жертвами. Он кромсал их точно так же, как была убита Джозефина. В Лондоне я отслеживала преступления, совершенные этим убийцей, и смогла познакомиться с ведущим следователем по этому делу. Он сказал мне, что подозрения падают на врача, и сообщил, при каких обстоятельствах скрылся доктор: он бежал из своей квартиры, охваченной огнем, — иначе говоря, произошло то же самое, что и на острове Блэкуэлл. Мои подозрения подтвердились, когда на пожарище нашли микроскоп и высокие стеклянные сосуды, в которых ученые хранят препараты. Это указывало на то, что этот человек, как и доктор Блюм, имел лабораторию.

Я делаю паузу, ожидая лавины вопросов, но мсье Верн стоически не меняется в лице.

— В Лондоне, осве… то есть изучая эти события, я беседовала с человеком, который оказался репортером, работавшим в Париже. Он сказал, что там было совершено такое же зверское убийство.

Интерес проявлен, но опять никакой реакции.

Я упрямо продолжаю рассказывать, что мне удалось выяснить после прибытия в Париж, и как человек, которого я считаю убийцей, чуть не прикончил меня. Опять-таки никакой реакции. Я упоминаю об отношении полиции ко всему этому, но обхожу молчанием тот факт, что скрываюсь от правосудия.

— Я решила во что бы то ни стало припереть к стенке убийцу Джозефины и положить конец зверствам этого безумца. К сожалению, у полиции есть другие важные дела, и она не станет помогать мне и по-настоящему заниматься делом.

Я делаю паузу, теребя свой шарф. Сейчас или никогда.

— Вы согласны принять участие вместе со мной в выполнении этой задачи, мсье Верн? Вы поможете мне поймать убийцу, прежде чем он лишит жизни еще одну ни в чем не повинную женщину?

Свершилось. Я сказала то, что ужасно хотела сказать с самого утра, и уверена: теперь реакция последует. Он поднимает бровь, и я задерживаю дыхание.

— Вы рассказали мне многое, мадемуазель… Браун, но не сообщили главного.

О Боже, неужели о моем аресте напечатали газеты?

— Вы не объяснили мотивы, по которым вы пришли ко мне.

— Простите? — Я поражена его ответом.

— Причина, побудившая вас обратиться ко мне в «Прокопе».

— Гастон… — произношу я, надеясь, что больше ничего говорить не надо.

— Гастон?

— Репортер рассказал мне об одном происшествии здесь, в Париже, несколько лет назад. Ваш племянник возвращался домой вечером и услышал какой-то шум в переулке. Он пошел туда и увидел человека, склонившегося над женщиной, лежащей на земле. Этот человек убежал при появлении Гастона, который, к своему ужасу, обнаружил, что женщина была зарезана.

Это трогает его.

Красивые, сверкающие, то что называется смеющиеся, глаза Верна темнеют и становятся строгими.

— Мой племянник страдает психическим заболеванием, как и вы!

Я открываю рот, чтобы возразить, но он не обращает внимания и продолжает:

— Когда его допрашивали в полиции, он ответил, что видел меня убегающим с места преступления. Полиция признала, что у бедного Гастона развилась мономания относительно меня, и дело закрыли.

— Что, конечно, стало причиной того, что Гастон стрелял в вас.

— Эти события хорошо известны полиции и моей семье. Трагедия, разыгравшаяся с Гастоном на почве его больного воображения, была исчерпывающе описана в газетах. Вы явно пытаетесь шантажировать меня, но у вас ничего не выйдет. Вы добьетесь лишь одного: я обращусь в полицию.

— Шантажировать вас? Это просто смешно! Я просто пришла просить у вас помощи и дать вам возможность помочь самому себе.

Я достаю из сумочки свою козырную карту и кладу ее на стол. Если это не возымеет действия, то не поможет ничто.

— Вас не смущает, мсье Верн, что вы так похожи на психа-убийцу, что ваши фотографии кто-то показывает на улицах, чтобы выведать сведения о нем?

Наконец-то я пробудила внимание великого человека, а не просто его гнев. Он опускает глаза на фотографию. Сходство не абсолютное, но надо отдать должное художнику — он хорошо поработал. Я вполне довольна подделкой.

Мсье Верн вскакивает, опрокидывая стул.

— Кто учинил это безобразие?

— Я… я… — заикаюсь я, подыскивая слова, но ничто не приходит на ум. Ясно как божий день, правду сказать не могу. — Я не знаю.

— Где вы это взяли?

— На улице у проститутки.

Все кафе затихло. Я смотрю вокруг, ища пути побега.

— Сядьте, — говорит Верн твердым тоном, который напоминает мне отца, когда он сердился на меня. Он поднимает стул, садится и кладет руки на стол перед собой. — Теперь скажите мне точно, зачем вы пришли ко мне?

Я поднимаю вверх подбородок.

— Я пришла просить вас помочь мне выследить убийцу. Я думала, что ваше знание города, языка, ваши аналитические способности… но, как видно, ошиблась. Вам, похоже, нет дела до того, что убивают ни в чем не повинных женщин или чернят ваше доброе имя.

— Мадемуазель, не пытайтесь свалить вину на меня. Вы не имеете представления, как я отношусь к этой клевете. Или что я сделаю с тем, кто возводит ее на меня, когда поймаю его. Вы утверждаете, что видели два убийства в городе в течение двух дней и вас тоже чуть не убили. — Он вскидывает брови. — Если это так, то, может быть, вам следует вернуться в Америку в интересах вашей безопасности?

— Тогда убийца Джозефины останется безнаказанным а ваше имя — запятнанным.

Я решаю выдвинуть еще один довод. Он не может отказать женщине, оказавшейся в беде. Это не в его характере.

— Мсье Верн, я женщина, одна в чужом городе. Мне нужна ваша помощь. Вместе мы сможем выследить этого убийцу, чтобы свершилось правосудие. Что вы скажете? Вы присоединитесь ко мне?

— Вы принимаете меня за дурака, мадемуазель?

— Вы производите на меня впечатление очень рассерженного человека, человека, который всю жизнь создавал репутацию всемирно известного писателя, чьи книги читают на всех континентах и кого сейчас смешивают с грязью. Вы будете и дальше сносить клевету, возводимую на вас, порочащую ваше доброе имя, и равнодушно смотреть, как продолжают убивать ни в чем не повинных женщин? Что бы вы почувствовали, если бы его следующей жертвой была я?

— Облегчение.

Я прикусываю язык. Надо привыкнуть к его сарказму.

Он качает головой.

— Оно действительно заразное.

— Что заразное?

— Воспаление головного мозга, которым страдаете вы и бедный Гастон. Я им заразился.

Он поднимает в мою честь стакан.

— Нет, мадемуазель, я не собираюсь сдаваться. Говоря словами вашего соотечественника Эдгара Аллана По, «игра еще не закончена».

26

Мы идем по бульвару. Жюль заметно хромает, но не так чтобы опираться на трость, с которой он ходит, тем не менее хромает. Думаю, это последствие пули племянника.

Слабый голос совести укоряет меня в том, каким способом я добилась его согласия помочь. Я велю замолчать этому голосу и говорю себе, что поступаю во благо.

Пока мы отходим от нашего кафе, мы слышим, как анархисты и полиция шумно спорят между собой относительно того, кто будет править миром. Сейчас мне кажется, что полиция берет верх, и я искренне надеюсь, что Луиза Мишель не попалась к ним в лапы. В голосе Жюля уже нет заносчивости, когда он спрашивает о моем визите к доктору Дюбуа.

— Что доктор сказал вам о причине смерти проститутки?