Владимир Обручев - Григорий Николаевич Потанин. Жизнь и деятельность

• Название: Григорий Николаевич Потанин. Жизнь и деятельность
• Автор: Владимир Обручев
• Издательство: Издательство Академии Наук СССР
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1947

Для широкого круга читателей большой интерес представляет жизнь Г. Н. Потанина — выдающегося исследователя стран и народов Внутренней Азии, культурного деятеля, много способствовавшего просвещению Сибири до Великой Октябрьской революции.

Григорий Николаевич Потанин организовал изучение быта и эпоса бурят и других сибирских народов, устраивал музеи и выставки, хлопотал об открытии новых отделов Географического общества, был в числе учредителей первых высших женских курсов в Томске и общества вспомоществования их учащимся; организовал в Томске Общество изучения Сибири и раздобыл ему средства для отправки экспедиции в Монголию по изучению русской торговли; принимал живое участие в сибирской передовой периодической печати. По окончании путешествий он занялся также обработкой собранных материалов по верованиям и сказаниям тюркских и монгольских народов и пришел к интересным выводам о связи между восточными и западными легендами относительно сына божьего, изложенным в нескольких трудах.

---

В Ном-тологой взяли проводника, запас воды и свеженакошенной травы и пошли под вечер через Гоби; здесь она начиналась песчаными холмами с кустами и полосой редкого леса из разнолистного» тополя. За ним пошла пустыня, но несколько другого типа, чем на первом пересечении. Вместо равнины она представляла мелкие холмики плоско-конической формы, удивительно похожие друг на друга; на их вершинах выступали совершенно выветренные горные породы, распавшиеся на щебень, а склоны и промежутки были покрыты глиной, песком и дресвой.[29] Эти холмы создавали унылый и до-нельзя однообразный ландшафт, тянувшийся за песками до поздней ночи; караван шел по такой местности при луне и остановился, когда луна зашла, так как проводник боялся потерять в темноте дорогу среди холмов.

Утром вскоре встретили широкое русло, представлявшее низовье Гашиун-дзаухэ, и караван пошел вверх по нему, поднимаясь по бэли Алтая; берега русла сначала были плоские, затем сделались скалистыми, и русло превратилось в сухое ущелье глубиной до 20 метров, засыпаемое песком, наносимым ветрами с северо-запада. Наконец, в ущелье появилась солоноватая вода в виде ключей, окруженных тростником и кустами. Здесь пришлось ночевать, хотя вода была плохая, а корма мало. На этот раз Гоби миновали без потерь.

Несколько переходов шли но предгорьям Алтая, часто лишенным всякой растительности; изредка она встречалась вокруг редких ключей, представлявших маленькие оазисы в горной пустыне. Южную цепь Алтая, также бесплодную и скалистую, перевалили по сухой долине, в верховьях которой колодцы были уже в пределах альпийского пояса; но лугов здесь не было, альпийские растения были рассеяны среди голых площадок. Несмотря на это, здесь жило много тарбаганов,[30] и их свист раздавался целый день. Они вылезали из нор, садились на задние лапки, осматривались и, убедившись в отсутствии врагов, выбегали пастись. У некоторых нор оставались караульные; при тревоге раздавался свист, и все тарбаганы спешили к своим норам. Через некоторое время из нор появлялись головы, затем высовывались желтобурые зверьки, становились на задние лапки, и опять начиналось пересвистывание.

Монгольский Алтай в этой части очень широк и состоит из нескольких цепей, разделенных широкими долинами, в которых разбросаны соленые озера, имеются речки, монастыри, ставки монгольских князей и улусы монголов, солончаки, степи и пустынные площади.

Экспедиция употребила 10 переходов, чтобы выйти к северному подножию, к ставке Джасакту-хана.

Хан получил уже бумагу от китайского губернатора с предложением содействовать экспедиции и обещал дать проводника в Улясутай, но от приема путешественников отказался. Он сообщил, что принял лекарство и по совету лам должен воздержаться от свиданий с иностранцами, так как это могло помешать действию лекарства. Он не принял также подарков, посланных экспедицией, которая, в свою очередь, отказалась от барана, присланного ханом

В монастырь путешественников не пустили под предлогом, что он только строится и в нем ничего замечательного нет. Но от лам они узнали, что монастырь построен давно.

Простояв три дня возле ставки, экспедиция с новым проводником отправилась на север, по дороге в Улясутай, до которого было семь переходов. Сначала путь шел через широкую долину, которая отделяет Монгольский Алтай от подножия нагорья Хангай и в географии носит название долины озер, так как в ее пределах в разных местах расположены озера, питаемые реками, стекающими с нагорья. Пересекли большую реку Дзабхын и поднялись по предгорьям Хангая.

Улясутай расположен в широкой долине, у слияния двух рек, и состоит из военной крепости, торгового города и слободы. Торговый город был меньше Кобдо, но оживленнее его, хотя грязнее и построен в беспорядке. Магазины были лучше кобдинских; в них были, помимо обычных ходовых товаров, также и предметы роскоши для монгольских князей.

Потанин совершил поездку из города на теплые ключи, расположенные на северо-восток от него, у подножия высшей вершины Хангая — Отхон-тенгри, покрытой вечным снегом и имеющей небольшой ледник. Ключи вытекали из трещин в граните, их было около 12. Вода имела сильный серный запах и температуру выше 40° С; точнее определить ее Потанин не мог, так как его термометр имел деления только до 40°. Ключи были питьевые и купальные; из последних вода текла в ванны — деревянные ящики, врытые в землю. Таких ванн было более 20. Во время купанья над ванной раскидывали палатку. Над каждым источником красовалось «обо» в виде груды камней с небольшой нишей и торчащими в разные стороны палками, на которых были протянуты шкуры с привязанными к ним бараньими лопатками, покрытыми надписями буддийской молитвы «ом мани».[31] В нишах были поставлены вырезанные из дерева мечи с надписями по лезвию. У каждого ключа была дощечка с надписью по-монгольски и по-китайски, воткнутая в груду камня.

Пора года была поздняя для высокогорного курорта, и Григорий Николаевич застал только 25 больных под надзором одного ламы — доктора. Больные жили в юртах и палатках и лечились от разных болезней — слепоты, боли в ногах, внутренних болезней. Они сидели в ваннах по часу и по три часа, по указанию ламы, а после горячей ванны уходили в палатку или юрту, где их пронизывал холодный ветер, и спали на тонких войлоках.

Из Улясутая экспедиция направилась через нагорье Хангай к озеру Косоголу. Это нагорье состоит из нескольких горных цепей, направленных в общем с запада на восток и разделенных широкими долинами крупных рек. Северные склоны гор большей частью покрыты лесом, который чем дальше к северу, тем гуще, приближаясь к сибирской тайге. Южные склоны и долины степные. Растительность по сравнению с Монгольским Алтаем гораздо богаче и разнообразнее; по всему нагорью были рассеяны кочевья монголов, монастыри и ставки князей. На восток нагорье доходит до реки Орхона, большого притока Селенги, к бассейну которой принадлежит его большая, восточная, половина. В западной части нагорье распадается на отдельные цепи и несколько понижается; орошающие его реки впадают в озера обширной впадины, отделяющей Хангай от высокого Кобдинского плоскогорья между Русским и Монгольским Алтаем. В этой впадине также поднимаются отдельные цепи и группы гор. На севере нагорье примыкает к хребту Танну-ола, отделяющему его от обширной Урянхайской котловины верховий бассейна Енисея, а восточнее — к водоразделу Восточного Саяна. Южный склон нагорья спускается к долине озер, отделяющей его от Монгольского Алтая, и по характеру растительности приближается к последнему. В нагорье известна только одна вершина с вечным снегом и небольшими ледниками; это гора Отхон-тенгри (Очир-вани), достигающая 4000 метров высоты и расположенная к северо-востоку от г. Улясутая на отроге южной цепи.

Экспедиция на пути к озеру Косогол за время с 5 августа по 12 сентября пересекла три цепи Хангая и долины — сначала реки Хойту-терх, которую можно считать началом Селенги, затем рек Этер и Тэльгир-морин, левых притоков Селенги, а также второстепенные долины с озерами Сангин-далай и Эльхир-нор и, наконец, вышла к реке Эгин-огол, вытекающей из озера Косогол.

Лето на высотах нагорья уже близилось к концу, по ночам иногда выпадал иней, изредка снег, вода покрывалась льдом. Местность в горных цепях часто была живописной. Никаких особых приключений на этом пути не было. По реке Эгин-голу прошли до ее истока из озера Косогол. Это озеро — самое крупное в Монголии — вытянуто на 130 километров по меридиану при ширине до 48 километров и большой глубине. Оно расположено на высоте 1615 метров и со всех сторон окружено высокими лесистыми горами, с которых в озеро стекает много речек. Среди озера поднимается большой скалистый остров Далай-куй с буддийским монастырем. Вода пресная. Против северного берега озера, на самой границе с Сибирью, в хребте Восточного Саяна высится вечно снеговая гряда Мунку-Сардык. В озере водится рыба. На восточном берегу, по которому пролегает скотопрогонный тракт в Сибирь, находятся буддийский монастырь.

От озера Косогола экспедиция повернула на запад и за время с 15 сентября по 1 ноября прошла по северной части Хангая до монастыря Улангом близ озера Убса. Была уже осень. Почти каждую ночь, а нередко и днем температура падала ниже нуля. Реки покрылись льдом. Не раз выпадал снег, и гребни более высоких горных цепей покрывались зимним снегом, тогда как в долинах он вскоре исчезал. Топливо на этом пути, кроме последних дней, встречалось в достаточном количестве.

Путь шел сначала через очень гористую и лесистую местность между реками Эгин-гол и Тельгир-морин и между последней и рекой Тес, примыкающей к южному склону хребта Танну-ола. В этой местности земледелие было невозможно, и кочевники пополняли свои зимние запасы пищи, выкапывая съедобные корни одного растения из подземных складов, которые делали себе на зиму полевые мыши на глубине не более 20 сантиметров от земной поверхности. В половине сентября монголы отправлялись на поиски этих складов; стуча палкой по земле, они узнавали, где имеются эти склады. Из каждой норы выкапывали около трех шапок корня. Семья запасала себе на зиму килограммов 30 этого корня.