Иван Сербин - Собачий Рай

• Название: Собачий Рай
• Автор: Иван Сербин
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03072-7

Москву захватили стаи бродячих собак. Спастись от них невозможно: направляемые чьей-то злой волей, они с дьявольской изощренностью охотятся на людей. Парализованный город начинает жить по законам джунглей: новоявленные диктаторы, мародеры, убийцы получили свой шанс. Но не все согласны жить но правилам беспредела — банкир Осокин и выслеживающий его киллер, милиционер Волков и безымянный армейский капитан, пенсионер Гордеев и слепая девушка Наташа начинают свою войну, в которой одичавшие собаки далеко не самые страшные враги…

---

— Хорошо, — согласился Волков. — Адресок банкирской жены дайте мне.

— Да это недалеко тут, — заметил Журавель, прежде чем назвать адрес.

— Погодите, это… — лейтенант прищурился, — …новый дом, недалеко от пустыря как раз?

— Нет. Там двор глухой. И дом — пятиэтажка. Беседка еще во дворе.

— Беседка, — пробормотал Волков. — Беседовать и пить чай «Беседа».

— Ну, в той беседке другие напитки все больше в ходу, — улыбнулся Журавель.

— Вот и проверим, — ответил лейтенант. — Все, не будем тратить времени.

— Хорошо.

Сержант зашагал к выходу со двора. Волков же повернулся, еще раз оглядел окна. Никого, пусто и безжизненно. Если бы он обошел дом и посмотрел на окна с той стороны, откуда доносились звуки сирены, он бы увидел, что в доме есть люди, и немало, но… Волков стоял там, где стоял, а с этой стороны окна были пусты. Вздохнув и пожав плечами, лейтенант зашагал в глубину двора, туда, где маячил забор не то детского сада, не то еще какого-то заведения с черной неровной брешью. Наверное, через него можно было выйти на параллельную улицу, ведущую к станции, к новому кварталу, вытесняющему старенькие пятиэтажечки.

Он успел пройти метров пятьдесят или чуть больше, когда услышал за спиной сухой щелчок, потом звонкий, раскатистый хлопок ружейного выстрела, а через несколько секунд второй щелчок. Волкову приходилось стрелять и в учебке, и в армии, и в школе милиции. И ошибиться он не мог. Дважды стреляли из «Макарова» — штатного оружия большинства сотрудников органов внутренних дел. И он, Волков, сомневался, что сейчас здесь, в этом пустынном, заброшенном райончике, на каждом шагу разгуливает пара милиционеров, постреливающих в воздух забавы ради. Лейтенант едва успел об этом подумать, как хлопнули еще два выстрела.

Волков развернулся и побежал, придерживая одной рукой фуражку, второй доставая на бегу пистолет. Возможно, стрелял и не Журавель, но милиционер, а значит, свой. Может быть, и не брат, но друг.

Он бежал, и в голове крутилась одна и та же мысль: «Выстрели еще раз. Где ты? Выстрели еще раз!» И, словно в ответ на просьбу, хлопнул пятый выстрел.

Стреляли за соседней зеленоватой семнадцатиэтажкой, выходящей «лицом» на улицу Митрофанова. Волков побежал быстрее. В легких плескался жар, хотелось остановиться, вдохнуть полной грудью, восстановить дыхание, но вместо этого он бежал.

Журавель лежал у самой обочины, а вокруг него «танцевал» пяток крепких псов. Две овчарки, третий вроде ретривер, или как их там. Две оставшиеся — дворняги, но крупные. По размерам вполне сопоставимые с овчарками. Ну, может быть, чуть-чуть ниже.

Волков на ходу вскинул пистолет и выстрелил в воздух. Он мог бы стрелять и в собак, но боялся угодить в напарника. Псы откатились метров на пятнадцать, скалились и лаяли. Шерсть на загривках стояла дыбом.

Волков подбежал к Журавелю. Тот морщился. Откуда-то из-под спины быстро натекала кровавая лужица.

— Черт, — лейтенант опустился на колено. — Владимир Александрович, вы ранены? Подняться сможете?

— Сейчас. — Журавель тяжело перевернулся на бок, уперся свободной рукой в асфальт. — Больно сбоку. Вот тут, слева.

Продолжая удерживать пистолет направленным в сторону своры, Волков наклонился и увидел… пулевую дыру.

— Ексель-моксель, — пробормотал он изумленно. — Это же огнестрельное.

— Я знаю. — Сержант постоянно задерживал дыхание на вдохе, стараясь хоть немного ослабить боль в боку. — Это не собаки. Ребята какие-то. Помоги-ка встать, Андрей. А то валяюсь, как этот… Неудобно даже. Подумают еще, пьяный мент лежит.

— Да кто подумает-то? Никого же нет.

Одна из собак, припадая на брюхо, попыталась подобраться поближе. Журавель выстрелил в нее и, конечно, промахнулся. Пуля сколола кусок асфальта, выбила черное крошево. Пес поспешно ретировался на прежнее место.

— Патронов почти не осталось, — посетовал сержант. — Все расстрелял. Плохо.

— Погодите, Владимир Александрович, — перебил Волков, подхватывая Журавеля, помогая ему подняться. — Какие ребята? Откуда он и взялись?

— Да мимо проезжали, когда… Ой!.. — Сержант поморщился. — Когда собаки эти на меня набросились. Молодые совсем. В таких… пятнистых куртках. — Волков слушал. Камуфляж — не примета. Сейчас из десяти человек восемь в камуфляже. Косят под бывших солдат или просто для понта таскают. — Остановились, стекло опустили, говорят: «Смотрите, псы козла дерут», — продолжал тяжко Журавель. — Ну а один высунул ружье в окно, да и стрельнул. И в бок мне попал. Не нарочно, наверное. В собаку, поди, целил.

— Конечно, в собаку, — темнея лицом, процедил Волков. — В легавую.

— Ну зачем так сразу? — Журавель повис на нем, хотя и старался держаться на своих двоих. — Если бы это были какие-нибудь знакомые, кого я в отделение доставлял или еще чего, тогда бы, может, и нарочно, а так пацаны совсем.

— Блин, Иисус Христос выискался, — процедил Волков.

Его грызли досада и раздражение. Досада на самого себя.

В сущности, да хрен с ней, с этой банкирской женой. Поговорил бы с ней завтра или послезавтра. Пошел бы с сержантом, сейчас, глядишь, совсем бы все по-другому было. Может, пацаны бы эти стрелять не стали, если б увидели, что мент не один. А хоть и стали бы, он-то, Волков, не промахнулся бы точно. С двадцати пяти метров в милицейской школе восемьдесят семь из ста выбивал. Это вам не хрен собачий. Вмазал бы пулю в башку стрелку тому. А лучше бы сперва в колесо, чтобы дальше не уехали, спеленали бы, да и в отделение. Атам уж потолковали бы с ребятишками по-свойски.

Собаки не отставали, упрямо шли позади, метрах в пятнадцати. Стоило людям остановиться, повернуться, хотя бы бросить взгляд через плечо — откатывались на пару-тройку метров. Тем не менее Волков заметил, что дистанция между ними становится все короче — взбесившиеся твари явно выбирали момент, чтобы броситься наверняка, повалить, вцепиться клыками. Несколько раз ему даже приходилось останавливаться и стрелять в землю, перед лапами псов. Те сразу увеличивали дистанцию метров до десяти и тут же начинали ее вновь сокращать.

Далеко, за домами, грянула автоматная очередь. Защелкали одиночные — тяжелой артиллерией залаяли ружья, чахоточно-сухо затявкали пистолеты. И снова затрещал автомат, а через секунду к нему присоединилось еще два. Закончился этот странный концерт парой глухих гулких взрывов.

Волков изумленно качнул головой. Он не верил своим ушам. С каждым пройденным шагом сержант казался ему все более тяжелым. Наверное, так оно и было. Журавелю все труднее было держаться на ногах. Колени у него подгибались, и Волкову показалось, что кровотечение у сержанта усилилось.

— Куда мы идем? — спросил Журавель, тряхнув головой.

— Сейчас машину какую-нибудь возьмем, и я отвезу вас в отделение. Вызовем «Скорую». А потом стрелков этих за жабры возьмем. Вы марку и цвет машины запомнили? Может быть, номер?

— Черная иномарка. «Тойота» вроде. Номер нет. — Журавель качнул головой. — Номер не запомнил. Я же… на земле лежал в это время.

Волков отметил, что речь у сержанта стала рваной, с длинными паузами. Дышал он более часто и мелко. Да и голову ронял на грудь постоянно. Плохо. В больницу нужно, да поскорее. Пока не отдал напарник богу душу.

Они пошли по дворам под заупокойный плач сирены, сопровождаемые сворой, только и ждущей, пока один из них упадет. Или хотя бы споткнется. Это и будет момент истины. Мгновение, когда теорема становится доказанной и вывод звучит так: «Самый высокий — необязательно самый сильный. И самый умный. И самый живучий».

И как назло, ни одной стоящей машины. Лишь полусгнившие развалюхи, вросшие в землю по самые ископаемо-ржавые брюха, дырявые от дождей и времени. Смешно даже надеяться, что в баках у них сыскалась бы хоть капля бензина. А если и сыскалась бы — выкапывать замучаешься.

И лишь за детским садом, тем, с дырявым забором, с глухим внутренним двориком, в дальнем углу которого из лиственной кучи торчали горлышки водочных бутылок, в трех кварталах от места ранения, Волков наконец нашел то, что искал, — запертый на внушительный замок гараж-«ракушку». Он чувствовал себя выжатым как лимон.

Волков с громадным облегчением снял с плеча руку почти уже бесчувственного сержанта, прислонил его к гаражу.

— Владимир Александрович, вы только сознание не теряйте. А то эти четвероногие друзья нас мгновенно по клочкам растащат.

Собаки уселись в сторонке, вывалив языки и наблюдая за действиями людей. Что-то изменилось. Добыча остановилась. Возможно, это от усталости, крайней вымотанности. Можно было бы, конечно, броситься и сейчас, но лучше все-таки выждать, пока двуногие упадут. Инстинкт подсказывал им, что еще рано. И силы у добычи еще есть. Во всяком случае, на достойное сопротивление.

Волков обернулся, обвел взглядом выжидательно рассевшихся псов.