Райдо Витич - О чем молчит лед

• Название: О чем молчит лед
• Автор: Райдо Витич
• Жанр: Фэнтези

---

— Наг напал? — понял Волох.

— Да.

Воины Ванна на алтарный стол положили и вышли. Дуса к парню, рез вытащила, рубаху вспорола. Смотрит: кожа в разводах и грудина припухла.

— Ребра сломаны, — заметил Волох.

— Спина, — прошептал парень. У девочки глаза огромными от страха за Ванна стали и жаль его до слез. И чем помочь? Тут Волоху по силам, а ей разве ж рядом постоять, благим словом поддержать да по голове сочувствуя погладить.

— Отедь, — отодвинул девочку ведун, помог одёжу парню скинуть и на живот перевернутся.

— Ой, Иван, родненький! — всхлипнула невольно, по голове погладила. Парень голову поднял, уставился на девочку ласково и внимательно. Губы чуть в улыбке дрогнули. — Больно? — прошептала Дуса.

— Очень, — заверил тот шепотом.

Волох усмехнулся в бороду и пальцами по спине Вана пробежал, отыскивая повреждения в хребте. Однако ж, поломал наг русого, позвонков пять вышло. Ладно перелома нет и на том благодарствуем.

Капнул из своих запасов масла травного на кожу и начал осторожно массировать мышцы, вправляя поврежденные позвонки.

Дуса же гладить сокола по голове принялась, успокаивать, будто тот переживал. А Ванну того и надо: смотрит на деву, улыбку прячет в глазах. Трепетная ладошка у девочки, ласковая. Тепло от нее и душе покой, а на сердце вовсе будто вишняк зацвел, дурманом благоухает, кровь бередит, разум туманит.

Волох спину мнет так что хруст стоит, а Ван не чует ничего кроме тепла и ласки ладони девичьей. Подумалось вдруг: прав Странник — чего ждать, ясно все. Люба Дуса Ванну и тот ей по нраву. Мала? Он подождет, но женихом. Пусть расцветает под его присмотром, ему отданная.

— Моей станешь? — спросил Дусу тихо. У той ладонь дрогнула.

— Опять ты за свое? — укорила, а сама улыбнулась невольно.

— Далече же ты полетишь, сокол, раз и побитый хорохоришься, — заметил Волох и парень смутился, отвернулся. Ведун знак солнечный в воздухе над спиной Вана начертал, заклятье от хворобы и болячек прочел и накрыл полотном. — Полежи чуток, пущай закрепятся. Эк угораздило тебя.

— Силен наг, — с унынием сказала дева.

— Да уж, помял на славу. Много их?

— Много. Кишат.

— Ой, Щур помоги! — у Дусы глаза от страха огромными стали. — Как же пойдем-то? Как Странник Финну и остальных привесть думает?

— Не знаю, — посмотрел на Волоха парень: что ты скажешь? Тот молчал, разглядывая его. — Мы с одним справится всем гуртом не смогли, хоть и молодой попался, полусонный. Поранили и только. Если бы не саламандры — не ему, нам конец.

— Скверно. Но идти придется. Пусть не род перевесть так врата закрыть. Иначе всем погибель станет. Коловраты долго их не сдержат, сила их от солнышка, а его давно нет и когда будет неведомо.

— Значит, поспешать надо.

— Оружие сегодня заговорю, у Щуров подмогу нам спытаю и двинемся. Ежели со Странником разберемся. Баят заговоренный. То нам на руку в пути. Однако ж и поберечься надо — навьев развелось вокруг, им каверзу нам устроить, что снегу вона землицу припорошить. Разгулялась Стынь.

— Не по сердцу мне Странник, без него сподручней Отец Волох.

— Что так сокол? А ну, Дуса, кыш-ка отсель, нам поговорить надобно.

Дева недовольно на мужчин глянула и вышла.

Ни тяти ни мати в доме не было. На лавке Мал и Хоша сидели, мечи свои оглядывали, чистили, тряпицами до зеркального блеска сталь натирали. Рядом Сев пристроился, следил за мужами и свой малый рез в руке крутил. Мужчины увидели девочку, замерли:

— Как там? — спросил Хоша.

— Все живы, но помяты. С нагом встренулись.

— Чего деится, — головой качнул укоризненно Мал. — Змеюки по миру расползлись, из крепища не выйди.

— Оружие Волоху надобно сдать, он мечи закалит на нагов.

— Это славно, — закивали мужчины, а Сев странно уставился на сестру. Взгляд мальчика был недетским и даже нечеловеческим: пустым, холодным до мурашек по коже и непримиримым. Дуса только нахмуриться успела да подумать: что с Севом? Какой-то миг и мальчик воткнул свой рез в ногу Хоша.

Никто не ожидал от него подобного и, в первую секунду Дусе показалось, что происходящее видение — не явь. Хош сжал руку мальчика пытаясь убрать вместе с резом и сцепил зубы от напряжения — сил у него с мальцом оказалось вровень, что еще больше привело девочку в растерянность. Мал же наоборот, очнулся и пришел на помощь другу — оторвал Сева от него, вместе с Хошем насилу вытащив рез из ноги.

Мальчик забился в руках мужчины, с ожесточением колотя кулаками и ногами по нему. Оскал брата напомнил Дусе морду Шахшимана и она качнулась вперед, дунула в лицо Сева, поспешно отправляя его в сон, больше от страха чем в желании помочь мужчинам. Малыш обмяк, выронил рез и повис на руках Мала.

— Что это было? — прошептал он в тревоге и непонимании. Хош зажимая изрядно кровившую рану в ноге, с тем же недоумением смотрел то на девочку, то на товарища.

— Наги, — выдохнула побелевшая от догадки девочка. — Они что-то сделали с ним.

— Или Ма-Ра, — подхватил ее мысль Хош.

— А если Странник все же приведет скраденных Марой детей? — уставился на них Мал. Дуса рот открыла и замерла, не в силах озвучить страшную версию.

— Щур меня, — выдохнул раненный, сообразив тоже самое. И все всполошились. Дуса рванула во двор, стремясь прочь из городища. Мал положил мальчика на лавку и, схватив меч, помчался к кнежу. Хош наскоро перетянув рану полотном, встал на страже с мечом, в каждую секунду ожидая, что кнежич проснется и опять кинется.

Дуса бежала не чуя ног к Синь — Меру. Воины на вратах удивленно посмотрели вслед дочери кнежа и переглянулись: видать опять беды жди. Не зря Дуса сама не своя вон ринулась.

И за Ма-Геей послали.

Девочка же в ужасе от мысли к чему приведет появление в городище омороченных Ма-Рой, звала мысленно Рарог, умоляя явится и объяснить: почему не упредила об опасности, не сказала, что Сев оборотнем стал.

Влетела в заповедный круг вокруг валуна и, впечатав ладонь в синеву каменной поверхности, закричала на весь лес:

— Зову Мать Рарог!! Явись, передо мной проявись!!

Легкий звон окрасил воздух туманом и из темноты неба проявилась золотистая дымка, осыпалась золотыми перьями на землю рядом с Синь-камнем и превратилась в Рарог.

— Чего блажишь Ма-Дуса? — прищурила мерцающий красным огнем глаз.

— Что с Севом, Рарог?! Почто не упредила, что не в себе малой?! То не по чести Рарог!..

— Не мала мне пенять? — скривилась хозяйка огненного племени.

— Ты договор заключила!..

— С тобой?

— А и со мной! — осмелела девочка: не до робости!

— Дерзка ты, — процедила та, окинув Дусу недовольным взглядом и, отвернулась. — Надо было оставить нагам кнеженка?

— Надо было о беде упредить! — чуть не заплакала Дуса. — К чему скрыла?

— Шибче шевелится станните, а то кой день сидите без дела.

— У нас Странник объявился, обещал остальных привесть. Что будет, понимаешь? Так мы вовсе не пойдем к вратам! Некому будет!

— Так не пущайте.

— Как же своих не пущать? Как же можно кинуть?.. Хотя, может и не сладится у него…

— Сладится, — отрезала Рарог, спиной к девочке повернувшись.

— Знаешь что о нем? — насторожилась Дуса.

— Много. Да словом связана и молчать стану.

— Как это? Ты?… Как можно после верить тебе?…

— Как и вам. Время идет, а от вас толку нет. Мои ваших от нага отвадили — на том и квиты.

— Ох, изменчива ты, мать Рарог, будто Мокша.

— Не тебе судить дитя человечье. Вы тяните — себя губите, а нам почто с вами гибнуть?… Слабну я — Стынь идет. Чуть и закроет все льдами, а оттого и вам и нам худо. Ни дивьего ни арьего племя здесь не останется — навье властвовать станет. Глянь вокруг: что видишь?

Снег от края и до края укрывал лес. Сугробы становились все выше, а поток снега не кончался. Немного и сам Синь-Меру погребен будет.

— Я матушке скажу, — только и нашла, что сказать Дуса.

— Она у тебя за спиной стоит и все прекрасно слышит.

Девочка обернулась и расстроено поникла: как же ей далеко до Ма-Геи. Стоит та в паре шагов от дочери, а та и не услышала ее, не почуяла.

Женщина на девочку и не смотрела — на Рарог строго, но спокойно взирала.

— Чем дети опояны? — спросила тихо, но так, что гордая царица огня от ответа уйти не посмела.

— Мертвой водой. Они теперь рабы Кадаса.

Ма-Гея пошатнулась да взгляд горьким стал, потерянным, но и только. Лицо как камень маску спокойствия держало.

— Ма-Ры рук дело? — голос ровный, тихий.

— Ее.

— И только?

Рарог развернулась к женщине:

— Нет. Еще и наги помогли. Про их оморочный взгляд ты знаешь. Завели они детей на подчинение, сжали как пружину думы их. Когда то, что им в головы вложено наружу выйдет — только нагам и известно, как и то, что вложено.