Евгений Щукин - Тропинкой человека

• Название: Тропинкой человека
• Автор: Евгений Щукин
• Жанр: Научная Фантастика

---

Пристроившись у заднего окна, я безразлично смотрел на дорогу. Как будто не дорога это, а моя, никому не нужна жизнь. Странное опустошение внутри. Все вокруг куда-то торопились — или, устав от трудного дня, прикрывали глаза. Я же был свеж, полон сил — и несчастен: жизнь представлялась мне неправильной, бессмысленной.

Я был одинок. Одинок и, возможно, никому не нужен. Хуже всего, что и себя я таким — не устраивал.

…Дома я еще раз «покушал»: налил в тарелку немного супа и некоторое время старательно молотил ложкой, стараясь, чтобы звуки возникали с нужной частотой. Потом встал из-за стола, взял тарелку и аккуратно слил все ее содержимое обратно в кастрюлю — в первый раз, что ли?

Выполнил таким образом свой гражданский долг, я переместился в зал, где составил компанию близким, лицезреющим очередной американский боевик.

Ну что за жизнь у ребят? Всё время драки, стрельба. Лично я давно уже сбежал бы с ихней Америки. Пусть в Сибири и морозней, но жить как-то спокойней.

Хотя — «новым русским» тоже не сладко: наберешь себе много денег, а тебя потом конкуренты хоп… наградят знаком внимания. И нету «нового русского»!

Криво ухмыляясь, я опустил ноги на прохладный пол; поднялся с заскрипевшего дивана и, открыв одну из дверок «стенки», стал рыться в заинтересовавшем меня отсеке.

— Что ты там ищешь? — поинтересовалась мама, когда я начал выкладывать мешающие предметы на пол рядом с собой.

— Так… — неопределенно отозвался я, продолжая поиски.

Нашел! Вооружившей синей лампой, я прошествовал на кухню, провожаемый недоуменным взглядом родительницы. Рассудив, что чадо достаточно взрослое, мать решила оставить отпрыска в покое и вновь повернулась к телевизору.

Положив излучатель ультрафиолета на кухонный стол, я воткнул вилку в розетку. Взял в левую руку орудие будущей экзекуции. Изготовился, внутренне холодея: что, если легенды не врут?

Можно было подождать, пока вольфрам накалится, но, предпочитая не рисковать, я сразу поднес ладонь к стеклу.

АЙ! Жжется.

Переложив лампу в другую руку, я простер перед ней освободившуюся конечность. Логики в этом не было никакой, захотел лишний раз убедиться в правдивости сказок.

А-А-а! Ууу… Зажимая обожженную ладонь между колен, я ковылял по кухне. Больно, еще как больно! Кожа побагровела, словно под действием острых, пронзительно длинных иголок.

Что ж, отрицательный результат — тоже результат. По крайней мере, теперь я знаю, что этого нужно опасаться.

И все же — воздействие ультрафиолета оказалось несопоставимо с тем оцепенением, которое охватывало меня при восходе солнца. Получается, существует еще одна разновидность негативно действующего на меня излучения.

Сомневаясь, впрочем, что на меня вдруг станут охотиться толпы супергероев с наспех переделанными фонариками. Тем более что я далеко не так агрессивен, как монстры из ужастиков. Однако — мучимый Жаждой — я едва не сорвался. Еще бы чуть-чуть…

Вздохнув, я выдернул штепсель из розетки, осторожно отнес лампу на место. Обреченно сел перед телевизором — впереди меня ждала еще одна бессонная ночь. Потом еще один сонный день на заснеженном дне котлована.

Куда катится мир?

Глава 6

Я окружен ненормальными людьми.

Какой нормальный человек истерично будет тереть вас снегом только для того, чтобы вы проснулись?

Подумаешь, лежу зимой в снегу. Что с того? Может, у меня хобби такое? (Хорошо, что не хобот) Ах, обнаружился на дне оврага! Хотел, чтобы меня оставили в покое, — неужели трудно догадаться?

Альтруист, приведенный ко мне какими-то загадочными тропами, изо всех сил старался спасти человека. В прореху между тучами выглянуло солнце и ожгло меня стандартной дозой ультрафиолета, а доза эта, по слухам, за последние годы увеличилась едва ли не втрое. Хорошо, зима на дворе.

Беззащитный под палящими солнечными лучами, я застонал и дернулся. Мой мучитель сие движение отметил и продолжил свое вредное дело с двойным рвением. Вредное — для меня: имея за спиной такого защитника, неведомый благодетель находился в полной безопасности.

Часто-часто вминая хрустящий снег, прибежала невысокая девушка; тяжело переводя дыхание, остановилась рядом. Размеренно шагая, встали вокруг приведенные ею врачи. Пока медики хлопотали над окоченевшим телом, «спаситель» сбивчиво, ежесекундно указывая на меня взглядом, рассказывал свою историю.

В том, что меня обнаружили, я был виновен сам. По парку тихо-мирно прогуливались двое: парень и девушка. Пели друг другу баллады о любви; разговаривали о театре и книгах. Гуляли, никого не трогая, пока наблюдательный молодой человек не заметил, что к котловану идет цепочка следов, а вот обратно — не возвращается.

Заинтригованная таким оборотом дела, парочка подошла ближе, на всякий случай оглядываясь по сторонам. Следов больше нигде не было. Даже внизу. Зато на дне котлована была снежная куча, из-под которой, припорошенная, виднелась одежда (я немного припоздал и, скованный дневным параличом, не успел как следует зарыться).

Немного трухнувшая, но крайне заинтригованная парочка разделилась: парень отправился на разведку, девушка предпочла остаться вверху.

Спустя короткое время, раскидав снег, смельчак обнаружил бледное тело. Сердце еще билось. Еле слышно, очень медленно, но — билось. Пока герой меня спасал, девушка побежала было вызывать «скорую», но, сориентировавшись по дороге, просто забежала в находящуюся рядом больницу, чем и объяснялось быстрое появление врачей.

Совместными усилиями меня отволокли к дороге — солнце, Слава Богу, опять спряталось — и, погрузив в исторический артефакт, все еще именуемый «машина скорой помощи», повезли в больницу.

Там меня, хладного и недвижного, раздели, растерли спиртом и, накрытого одеялом, наконец-то оставили в покое. В поисках документов перерыли всю одежду. Ничего, кроме студенческого билета, не нашли и потому немного расстроились.

После краткого обсуждения было решено дождаться момента, когда я приду в себя. Тогда можно будет узнать место проживания, и, в итоге — добраться до совершенно необходимого сейчас медицинского полиса.

Итак, я находился не только в тепле, но и в сравнительном комфорте. И все закончилось бы совершенно благополучно, если бы на пороге не возник один мой недавний знакомый.

Когда этот тип приблизился вплотную, он задрожал, затрясся как листик на ветру и, метнувшись к находившимся в помещении медикам, что-то горячо им зашептал.

Один — взглянул в мою сторону с любопытством; другой — подошел ближе, чтобы лучше разглядеть; третий — ретировался. Ах нет, побежал звонить в милицию. На всякий случай. Мало ли что.

Все это я вспомнил, открыв вечером глаза — в тот самый миг, когда половина солнечного диска уже скрылась за горизонтом. До сего момента все происходящее фиксировалось без участия сознания. Беззвучный толчок — и я все вспомнил — и понял. Досадуя на все еще неподъемное тело, с трудом откинул одеяло.

Я опоздал.

Смирно сидевшие у входа милиционеры гепардовским прыжком преодолели расстояние до кушетки и резво свели мои руки за спиной. Я не возражал: закон уважать надо. Запястья стянули маленькие, но страшно противные наручники, что заставило меня задуматься о правильности выбранной стратегии. В смысле, неправильности.

Я вел себя смирно. Может, стражи наслышаны о моих возможностях и предпочитают обойтись без риска. Трудно их за это осуждать.

Когда меня приложили физиономией к коленям, врач, находившийся рядом, протестующее закричал. Пока между представителями милиции и медицины шла перебранка, я повернул голову, чтобы с невинным видом поинтересоваться:

— Чё происходит-то?

— В отделении узнаешь, — ответил ближний милиционер, предоставив своему товарищу ругаться с врачом. Теперь «ближний» внимательно следил за мной.

— Я бы здесь предпочел вообще-то.

— Сказано, в отделении разберемся. Если ни в чем не виноват, отпустим. Вообще — ведешь ты себя как-то подозрительно: в отделение ехать не хочешь.

— Можно подумать, вы бы туда рвались на моем месте, — огрызнулся я. — Чё я сделал-то?

— Разберемся, — неопределенно ответил «ближний».

Врач проиграл спор. Поскольку я вел себя вполне адекватно, температуры, гангрены и других страшных вещей не наблюдалось, пришлось меня уступить. Тем более что в спешно заведенной карточке значились только обстоятельства моего появления.

Я решил выждать. Выберемся на улицу, вот тогда…

— Можно одеться? — перспектива носиться по зимним улицам в трусах не прельщала. Не то что б я боялся замерзнуть; оказаться в центре внимания — не хотелось. Я, если честно, человек очень скромный.

— Дайте ему одежду! — повелительно бросил один из милиционеров.

Принесли мой наряд — отлично.