Татьяна Басанская - Звездные ливни

• Название: Звездные ливни
• Автор: Татьяна Басанская
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-8138-0833-3

Они встретились в самую волшебную ночь лета, когда расцветает папоротник, а русалки водят на берегу хороводы. Коварная ночь искушений опьянила их души и повлекла в дурманный водоворот. Но смогут ли теперь юноша и девушка пережить разлуку, преодолеть вражду и сохранить очарование той ночи?

---

Сжавшись в комочек от холода, девушка долго смотрела в звездное небо, пока не задремала возле оконца. И во сне она воочию увидела ясные, удивительно светлые глаза и любящий взгляд, который не забудет, пока живет на белом свете.

Живой, статный, красивый, сидел Позвезд в нарядном седле на белом скакуне, опираясь сильными ногами на посеребренные стремена, и держал золоченый повод в руках. Купава яснее, чем наяву, могла рассмотреть его лицо — немного утомленное и бледное, непокрытую голову, и степной ветер играл темными кудрями, в которых серебрились отдельные пряди. Слезы, горькие и радостные слезы сдавили ей горло, и девушка не смогла окликнуть его, чтобы Позвезд обернулся, заметил ее, протянул руки…

Но пусть даже так. Купава была счастлива тому, что видит любимого. Она жадно всматривалась в. родное лицо, следила за каждым движением, ловила взгляд, в мыслях целовала и обнимала…

Под утро она проснулась в постели, куда перенес ее Гуннар. Проснулась разочарованная, но отчего-то успокоенная.

* * *

Когда на землю выпал первый снег, Купава решилась выбраться к старой знахарке Омше. Гуннар отлучился в Киев, и девушка надеялась, что успеет вернуться обратно до его возвращения. Варяг строго-настрого запретил жене покидать подворье. Но Купава должна была проведать Омшу — следовало спросить у ведуньи нужных трав для отца да и Яроку нужно сделать снадобье от вновь появившегося кашля. Рута сама посоветовала сестре пройтись к знахарке:

— Неужто тебя больше не заботит здоровье отца и братца нашего? Я бы и сама сходила, да боюсь, что обманет старуха, даст не травы, что требуются. Ты ведь лучше разбираешься. Ступай, не бойся, ежели Гуннар раньше вернется, он все одно не сразу заметит, что тебя в доме нет. Я отвлеку его, — и ухмыльнулась бесстыже. Впрочем, Купаву это ни в малой степени не задело.

Погода в этот день с утра была чудесная: легкий мороз приятно холодил щеки, под ногами весело поскрипывал снег, солнце тянуло свои тонкие лучи к людям, словно пыталось подарить побольше тепла перед долгой зимой. На душе у девушки впервые за последний месяц немного полегчало, появилось ощущение какой-то скорой радости, и оттого Купава с удовольствием вдыхала полной грудью зимний воздух и с легкой улыбкой здоровалась со всеми горожанами.

Омша встретила девушку у порога, словно знала о ее приходе. Хмуро оглядев с ног до головы молодую женщину, она как бы нехотя предложила ей войти в маленькую избушку.

Купава впервые перешагнула порог жилища известной в Вышгороде знахарки и повитухи. Много младенцев приняла старая Омша, часто спасала рожениц от родильной горячки, потому и пользовалась уважением в городе. Но Купаве отчего-то неуютно и холодно показалось в доме у городской ведуньи. Если бы не запрет Гуннара, Купава бы уже давно проведала свою старую знакомую Ласу, но об этом и речи быть не могло.

Решив на неприветливость Омши не обращать внимания, девушка выложила на стол знахарки гостинцы и попросила травы, с которыми сама была хорошо знакома. Старуха молча увязала в полотно то, что требовалось Купаве, а затем неожиданно спросила:

— Разве спросить у меня не хочешь о судьбе своей?

Девушка задумчиво смотрела на ведунью, не зная, что ответить. Что может сказать ей Омша… Хорошее — может счастье вспугнуть. Плохое — зачем заранее знать о нем? Чтобы жить в мучительном ожидании?

— Гордая ты очень, как погляжу. Сестра твоя совсем другая. Зубами душу наизнанку вывернет, но своего добьется. Жаль твоих отца и матушку. Страшно сказать — жить в родном доме из милости у этой мерзавки!

— Вижу, что не люба тебе сестра моя. Обидела, видно, Рута тебя…

— Себя лучше пожалей. И дитя свое нерожденное. Зачем замуж пошла, зная, что ребенка от другого ждешь? Зачем мужа обманула?

Купава даже не удивилась словам Омши. На то она и ведунья, чтобы знать самое потаенное.

— Чтобы байстрюком не называли, чтобы куском хлеба его не попрекали, чтобы без отца не рос, а муж его своим считал.

— Святополка Владимир также своим сыном признал, да правда все равно дорогу к людям нашла. Что из этого вышло? Черным зверем Святополк вырос, горе и смерть впереди его бегут. Не боишься, что и у твоего сына такой же судьба окажется? Что скажешь, ежели варяг сына твоего волчонком растить станет, по своему подобию воспитает, убийцей-воином сделает? — Омша ткнула Купаву в грудь костлявым пальцем. — Проклятье ко всем пристало в твоей семье. Не сумеешь его разрушить — сына потеряешь. Не тебя матерью называть он станет, от родных отречется, в земле чужой окажется, жалости знать его сердце не будет, потому что любви материнской от рождения лишен будет.

Девушка с ужасом слушала слова старой колдуньи. Ей хотелось бежать прочь из этой темной избушки, но ноги словно бы приросли к земле.

— Хочешь спасти сына своего и спастись самой — беги прочь из Вышгорода. Беги прямо сейчас, пока еще не поздно.

С этими словами Омша сунула в руки девушки мешочек с травами и выставила за дверь.

* * *

Совсем мало времени пробыла Купава в доме знахарки, но на улице уже вовсю разыгралась метель. Солнце спряталось за тучи, небо смешалось с землей, темно стало, словно ночью, город притих, даже собаки попрятались в свои домишки. Снег сечет лицо и без того заледеневшее. Ветер воет, словно повторяет слова колдуньи:

— Беги-и-и! Про-очь! По-оздно-о!

Куда бежать в такую непогоду… Самой сгинуть и дитя погубить, еще не рожденное, но такое любимое… Лжет старая ведьма. Никто не сможет лишить ребенка любви материнской. Никто и никогда. Разве этот младенец может быть нежеланным? Разве не его отец снится ей по ночам?

Звезды… купальские звезды были с ней все эти долгие ночи. Чтобы не закричать от горькой обиды на судьбу, на несчастливое замужество, в которое сама же себя ввергла, Купава все чаще и чаще уходила мыслями в другой, сказочный мир, где ее ласкают руки незнакомого юноши со звездными очами, где он шепчет ей на ухо нежные слова любви, и голос его удивительно похож на голос князя Позвезда… Только это желанное забытье и помогало ей мириться с тем, что происходило в их доме.

Не успела Купава повернуть к своему подворью, как ее окружили воины Гуннара и велели немедленно возвращаться домой.

Встреча с мужем оказалась ужасной.

— Где ты была? — мрачно спросил Гуннар, вставая с лавки и подходя к Купаве.

— Отец давно хворает, я хотела взять нужных трав у…

— У ведьмы! — змеей изогнулась над плечом у варяга Рута. — Видишь, сама призналась! К приятельнице своей бегала! Всем известно, у кого хочешь спроси: Купава и сама колдовство знает, еще маленькой была, а в лесу пропадала. Ведьма моя сестрица, тем и тебя приворожила, — торжествующе объявила она, ластясь к Гуннару, хмуро разглядывающего свою жену. — А теперь решила твоего ребенка извести, вот и отправилась к старухе. Лишь бы тебе насолить!

— Почему не сказала, что ребенка носишь?

Купава не знала, как объяснить причину своего молчания. Она уже много раз собиралась с силами, чтобы объявить варягу о своей беременности, но так и не сумела это сделать. А теперь это оказалось еще труднее — после слов Руты сообщить варягу, что ребенок не от него, было страшно. Но разве не ужаснее назвать ребенка сыном Гуннара? Предать память о Позвезде… И тем самым обречь будущего сына на участь байстрюка…

— Прости. Я… не могла… знаю, что давно должна была сказать тебе… Но…

В глазах Гуннара замерло ожидание. Казалось, он готов принять любое оправдание, поверить всему…

— Варяг! Да у тебя, похоже, сердце мягче воска! — Рута обошла Гуннара кругом и пристально заглянула в его глаза. — Разве тебе неизвестно, что таких, как моя сестрица, называют исчадием ада? С виду ангел небесный, а способна обвести вокруг пальца любого мужчину. Даже если ее застигнут на месте преступления, она пролепечет какие-то невнятные слова оправдания, и уже никто не в силах устоять против бесовских чар. Вот и ты веришь ее словам, как последний дуралей! Я давно уже тебя предупреждала, что она бегает к ведьме всякий раз, как ты покидаешь Вышгород, но теперь ты и сам в этом убедился.

— Рута… за что? — Купава почувствовала, как предательские слезы готовы хлынуть из глаз. Ничем она сестре не мешала: ей было наплевать на то, что Гуннар все чаще проводит ночи в постели у Руты, что старшая сестрица заправляет всем на подворье как настоящая хозяйка. Чего же еще добивается Рута?

— Мужа твоего мне жаль! Изведешь ведь, погубишь. И меня вместе с ним. Чтобы все богатство батюшкино лишь тебе одной досталось! Братца маленького не пожалеешь и ребенка, еще не рожденного, тьме отдашь!

— Все ты лжешь, Рута. Не я, а ты богатства жаждешь. Что ж… — в голосе Купавы не было ни злости, ни гнева, ни страха, совершенно ничего. Она вытянулась, словно струна звенящая, сорвала с себя украшения, кольцо венчальное, швырнула их небрежно на стол. — Забирай все. Деньги, дом, мужа. Прости меня, Гуннар. Прости за все. А дитя, что под сердцем ношу, тебе не принадлежит. Мой это ребенок, сама его выращу. Пусть не в золоте купаться будет, зато в водах чистых, радугой утираться будет, звезды в глазах его сиять станут.