Сергей Соболев - Террорист №1 [Окончательная редакция (СИ)]

• Название: Террорист №1 [Окончательная редакция (СИ)]
• Автор: Сергей Соболев
• Жанр: Альтернативная история

Окончательная редакция сюжета "Террорист N1". Текст существенно сокращен в части технических описаний и второстепенных деталей, удалены также самоцитаты из «Нового порядка». В свое время роман был спозиционирован как боевик и опубликован в детективной серии «Черная кошка». Думается, это не совсем верно, но на момент публикации не было других вариантов, как только издание в «ЧК».

Жанр: альтернативная история, фантастический боевик, киберпанк.

(Файл размещен на СИ 20/03/2012).

---

Она хотела добавить еще кое-что, но, проследив за взглядом Донована, вдруг обнаружила, что они здесь не одни. Она только сейчас вспомнила, что Сюзан вскользь упомянула о том, что Донован принимает у себя какого-то посетителя. Прикусив язычок, журналистка уставилась на мужской силуэт, видневшийся в противоположном углу кабинета. Мужчина стоял у окна, за которым разворачивалась впечатляющая перспектива мегаполиса, спиной к остальным, и, казалось, нимало не заинтересовался появившейся в кабинете Донована молодой женщиной, знаменитой в этих краях журналисткой и ее филиппиками.

Брови Колхауэр удивленно поползли вверх. Удивительно, как это она не заметила сразу присутствия здесь третьего, который, учитывая щекотливую тему разговора с боссом, наверняка является здесь «третьим лишним»? Ведь не слепая же она в самом деле...

— На деле все обстоит не так просто, Элизабет, как вам может показаться, — чуть понизив голос, сказал Донован. — Да, нам пришлось снять ваш материал из номера. Причем в самый последний момент. Это факт... Элизабет, я должен принести вам свои извинения. Вообще-то я поручил одному из сотрудников поставить вас в известность о произошедшем. Но эта моя просьба по какой-то причине осталась невыполненной.

Колхауэр слушала объяснения Донована лишь краем уха, потому что в гораздо большей степени, нежели слова главного редактора, ее сейчас интересовала личность «третьего». Интуиция, а заодно и логика подсказывали ей, что этот человек, который не спешит продемонстрировать ей свое лицо, находится здесь явно неспроста, что его появление здесь, в солидной уважаемой газете, должно быть как-то связано и с проводимым Колхауэр расследованием, и с личностью самой журналистки. Если бы это было не так, Донован вел бы себя сейчас совсем по-другому.

Мужчина, почувствовав спиной пытливый взгляд журналистки, обернулся. Молодой энергичной походкой пересек кабинет, остановился напротив Элизабет. Донован, как показалось, вздохнул с облегчением:

— Знакомьтесь... Это Элизабет Колхауэр, лучшее перо Западного побережья, краса и гордость нашего издания...

— Эндрю Сатер, — представился визитер. — Эксперт по вопросам безопасности.

Возможно, с ее стороны это было не слишком учтиво, но она уставилась на этого мужчину так, как будто он в ее жизни значил гораздо больше, чем это могло быть на самом деле. Вначале ей показалось, что Сатер, одетый в превосходно сидящий на нем костюм классического кроя, едва ли старше ее по возрасту. Но когда их взгляды встретились, когда она посмотрела прямо в его мужественное лицо, она вдруг поняла, что Сатер заметно старше ее, лет на шесть-семь, а то и на все десять. И хотя он был наделен весьма привлекательной внешностью, а в его облике было нечто, что указывало на его довольно высокое происхождение, он все же не стремился носить маску «крутого парня» и не бронзовел на глазах у красивой журналистки лицом, как это было присуще тому же Чаку Уитмору.

У него были глаза цвета ультрамарина и обаятельная улыбка, которая, впрочем, в данную минуту была обозначена едва заметно, таясь где-то в уголках красиво очерченного рта.

— Рад с вами познакомиться, миссис Колхауэр. В жизни вы оказались даже красивее, чем на фотографиях в журнале «Пэрсонэлити» или на экранах телевизоров...

Его пальцы, как почудилось Элизабет, как-то по-особенному пожали ее ладонь. С ней в этот момент творилось какое-то наваждение. Ей казалось, что этот человек, который смотрит на нее одновременно и с серьезной внимательностью, и с дружеской приязнью — ее давнишний знакомый. Вот сейчас, кажется, он рассмеется в голос: «Что это с тобой, Лиз?! Никак ты забыла своего старого доброго приятеля Эндрю Сатера...» В ответ на что она, хлопнув себя ладошкой по лбу, воскликнет: «Дружище Эндрю!! Как же, как же... Это ведь с тобой мы покуривали «травку» в студенческом кампусе в Беркли!»

После чего они радостно заключат друг дружку в объятия, не смущаясь присутствием Майкла Донована, этого чопорного джентльмена, являющегося главным редактором одного из самых влиятельных в стране печатных изданий...

Но нет, ничего подобного не случилось. Потому что никаких сведений о личности Сатера в ее памяти не содержалось. Она не знала о нем ровным счетом ничего. И то, что он представился «экспертом по вопросам безопасности», ей тоже пока ни о чем не говорило.

— Элизабет, как насчет стаканчика сухого мартини? — поинтересовался Донован, который чувствовал себя несколько скованно. — А вам, Эндрю, что налить?

— То же, что и себе, Майкл.

Журналистка и «эксперт», подчиняясь радушному жесту хозяина, опустились в глубокие кожаные кресла, расставленные вокруг инкрустированного малахитом журнального столика, а сам Донован, тактично оставив их наедине, откочевал в сторону бара, где стал неторопливо смешивать напитки.

— Миссис Колхауэр, я представляю здесь полуправительственную организацию, занимающуюся обеспечением безопасности сферы высоких технологий.

Элизабет сидела в довольно напряженной позе, плотно сведя круглые загорелые коленки, облитые тончайшей эластичной тканью колготок. Она слышала Сатера так, как будто ее уши были заложены ватой. С ее мозгами продолжали происходить какие-то чудные вещи. Это было нечто подобное тому, что она испытала этим утром, когда вколола себе в вену снадобье, полученное от коллеги Ховарда, теперь уже покойного Гарри Ховарда, одного из лучших в стране экспертов по «драгз». Хотя и не в такой экстремальной форме, в противном случае она не смогла бы сейчас себя контролировать.

— Ваш материал снят из номера по соображениям безопасности, — сказал Сатер. — В том числе и вашей личной безопасности, миссис Колхауэр. Можно было, конечно, убрать два или три абзаца из статьи, а остальное дать в номер. Но это будет выглядеть как цензура, верно? У нас ведь в стране свобода слова, делать такие вещи просто непозволительно.

Он усмехнулся краешком губ, сделал небольшую паузу и лишь затем закончил свою мысль:

— Именно поэтому по настоятельной просьбе одной из правительственных организаций ваш материал убран из сегодняшнего номера газеты — целиком и полностью.

— Я просто не верю своим ушам, — сухо произнесла Колхауэр. — Вы говорите такие странные вещи... И где, в каком месте?!

Она скосила взгляд на Донована. Босс продолжал задумчиво инспектировать содержимое своего бара. Если Майкла выгонят с его нынешней работы, то на должность бармена его точно не возьмут: уж слишком он нерасторопен.

— Я ведь не сказал, что случившееся — это моя инициатива, — спокойным тоном сказал Сатер. — Ни я, ни мое агентство не имеем к такого рода запретам никакого отношения. Но если рассматривать данный конкретный случай... То, что сняли ваш сенсационный материал, я считаю в принципе правильным.

Колхауэр хотела язвительно поинтересоваться, кто именно пытается наезжать лично на нее и на ее любимую газету. Она хотела спросить, что это за «агентство», о котором он только что упомянул, а также попросить этого деятеля представиться по полной форме. Но ничего этого она не сделала, потому что с самой Элизабет продолжали твориться малопонятные вещи.

Все выглядело таким образом, как будто некто взял в руки губку и протер ею дочерна закопченное стекло; именно эта непроницаемая взору перегородка, как выяснилось, закрывала от нее память о событиях, которые происходили с ней самой и вокруг нее с пятого по восьмое сентября этого года. Не мешало бы хорошенько смочить губку в моющем растворе да как следует отмыть стеклянную перегородку от толстого слоя копоти и сажи... Но уже одного того, что она обнаружила через образовавшиеся просветы в своих утерянных, казалось бы, навсегда воспоминаниях о трех бурных сентябрьских днях, оказалось вполне достаточно, чтобы она почувствовала себя не в своей тарелке — и это еще мягко сказано.

— Миссис Колхауэр, вы предпринимаете весьма острые журналистские расследования, — долетело до нее откуда-то издалека. — В данном конкретном случае вы перешли черту, за которой может таиться для вас серьезнейшая опасность. Прошу понять меня правильно. Это не угроза, а предупреждение, которое исходит от дружественно настроенных по отношению к вам людей.

Почти все силы Колхауэр тратила на то, чтобы не выдать своего внутреннего состояния. Она видела сейчас перед собой не Сатера, а другого человека, местного иерарха Новой церкви, в черном, с металлическим отблеском плаще, с надвинутым на голову балахоном и золотой маской, скрывающей лицо. Она видела помещение, погруженное в красноватый полусумрак, дюжину полуодетых мужчин и женщин, и среди них себя, а также своего университетского дружка, который, если называть вещи своими именами, заманил ее на это зловещее действо...

«Ну все, подруга, — подумала она как-то отвлеченно, как будто все это касалось не ее самой, а некоего третьего лица. — На этот раз ты вляпалась капитальнейшим образом...»