Тауфик аль-Хаким - Избранное

• Название: Избранное
• Автор: Тауфик аль-Хаким
• Издательство: Московский писатель
• Жанр: Современная проза
• Год: 1998
• ISBN: 5-88067-036-8

«Избранное» Тауфика аль-Хакима включает в себя самые значительные, и уже известные русскому читателю, произведения крупнейшего современного египетского прозаика и драматурга — роман «Возвращение духа» (1933) и повесть «Записки провинциального следователя» (1937), а также ранее не переводившуюся у нас комическую пьесу «Милый Хасхас» (1972).

Издание рассчитано на читателей, интересующихся современной культурой стран Востока.

---

В первые дни друзьям Мустафы удалось несколько рассеять его тоску. Они шатались вместе с ним по городу, показывая ему новые увеселительные места и театры, а ночью водили по кабакам и в публичные дома. Красота столицы и то новое, что он в ней увидел после возвращения, сначала ослепили Мустафу и развеяли его мрачное настроение. Но друзья стали злоупотреблять этими развлечениями, и Мустафа скоро заметил, что они ищут встречи с ним не ради старой дружбы и не потому, что находят его общество интересным. Нет, они оказывали ему внимание только для того, чтобы выманивать у него деньги, полученные в наследство от отца. Вот что поразило и потрясло Мустафу.

Глубоко возмущенный, удивляясь такой перемене в этих молодых людях, Мустафа быстро порвал с ними.

Убедившись, что нелепо мечтать о возврате прошлого, он предпочел одиноко сидеть в кофейне хаджи Шхаты. Мало-помалу он стал задумываться над тем, что делать дальше. Вернуться ли в Махаллат аль-Кубра, чтобы заведовать фабрикой, или остаться верным прежнему решению и искать службы в Каире, предварительно ликвидировав все имущество и поделив вырученные деньги с братом и сестрой? Сестра предоставила решение вопроса самому Мустафе и написала ему об этом из Фаюма, где служил теперь ее муж. Брат тоже прислал ему из Франции письмо, в котором писал: «Делай как хочешь, при условии, что ты не будешь требовать моего возвращения в Каир и моя доля наследства не уменьшится».

Мустафе очень не хотелось обосновываться в провинции и связываться с фабрикой. Он с легким сердцем ликвидировал бы дело и продал предприятие филиалу торгового дома К. С. Казули. Последний выразил желание приобрести фабрику, как только узнал о желании Мустафы переехать в Каир.

Мустафа был человек безвольный, но не испорченный и не плохой по натуре. В нем таилось много хороших и ценных качеств, но они дремали, скованные льдом вялости и равнодушия.

Он долго раздумывал, что ему делать с фабрикой, несколько раз ездил туда, возвращался, снова ездил и снова возвращался. Затем он стал посылать на фабрику своего слугу, решив, что это самый легкий и приятный способ управлять ею. Постепенно в нем укрепилось убеждение, что заниматься коммерцией и самостоятельно руководить фабрикой ему не под силу. Со времени его отъезда предприятие находилось в состоянии упадка, производительность фабрики непрерывно снижалась. Мустафа не знал, объясняется ли это плохим присмотром за рабочими, которых он бросил на произвол судьбы, чтобы сидеть в кофейне хаджи Шхаты, или недостатком энергии и трудолюбия у него самого. В чем бы ни была причина, ему от этого не легче, почему не выйти из всех затруднений, продав фабрику торговцу Казули? Это наилучшее разрешение вопроса.

Мать Мустафы умерла, но у него был дядя по материнской линии, крупный торговец хлопком. До него дошли слухи о намерениях племянника продать фабрику, и он отправился к нему, чтобы выразить свое удивление и посоветовать не делать этого. «Ведь это принесет большой убыток», — убеждал он Мустафу. Но Мустафа-бек лишь рассмеялся и беспечно спросил:

— Разве мы живем только доходами с этой фабрики?

О сынок, — ответил дядя, — ведь все наше богатство дала нам фабрика. Это она принесла нам и земли и поместья.

И это было верно. На доходы с фабрики отец Мустафы приобрел много разного имущества и земли. Именно потому, что он был хорошо обеспечен, Мустафа-бек и не задумывался особенно над судьбой фабрики, но дядя убеждал его, что сыну фабриканта не годится так поступать. Не должны сыновья бросать дело отцов своих и гнаться за незначительными должностями. Позор патриоту, отдавшему отцовское предприятие чужестранцу и превратившему знаменитую египетскую фабрику в филиал предприятия грека Казули.

Но все эти мысли и чувства не находили отклика в сердце Мустафы.

Глава шестнадцатая

Если бы не Заннуба, Санния, вероятно, не обратила внимания на маленькую кофейню хаджи Шхаты и не заметила бы красивого юноши с золотистыми усиками, который спокойно сидел в углу, не интересуясь ничем, кроме забавного поведения юзбаши Селима.

Она увидела этого юношу в тот день, когда Мухсин рассказал ей, что кто-то постоянно носит при себе ее шелковый платок. Он так сбивчиво рассказывал об этом, что сначала Санния подумала, будто ветер унес платок на крышу кого-то из соседей. Она сейчас же подошла к окну и увидела, что в квартире соседнего дома, почти под самым окном ее собственной комнаты, есть маленькое постоянно открытое окошко. Она заподозрила, что платок попал к жильцу этой квартиры и он почему-то хранит его у себя. Тогда-то Санния и стала наблюдать за этим юношей. Но это предположение рассеялось при следующей встрече с Мухсином, когда тот открыл ей истину. Каждый раз, как юноша появлялся в кофейне, она чувствовала, что ее так и тянет к окну, но не могла объяснить себе почему.

Настал день прощания с Мухсином, и девушка совершенно искренне проявила к нему симпатию и сочувствие. Мухсин уехал, а Санния продолжала развлекаться, глядя через решетку на кофейню и наблюдая за юношей. С тех пор как Селим перестал там бывать, этот молодой человек еще больше замкнулся в себе. Его лицо было грустно, задумчиво и не оживлялось больше сдержанной улыбкой, появлявшейся при виде широкоплечего Селима с его лихо закрученными усами и напускной важностью, который издавал нелепые восклицания, не спуская глаз с деревянной решетки ее окна.

Саннию удивляло, что, когда Селим еще заходил в кофейню, этот юноша никогда не смотрел на ее окно, хотя, по-видимому, и догадывался о причине странного поведения и пристальных взглядов Селима. Он лишь изредка осторожно поднимал глаза к окну, с единственной целью проследить за маневрами юзбаши.

Селим забросил кофейню, а Мустафа по привычке продолжал в нее ходить, считая, что сидеть в кофейне все-таки лучше, чем уединяться в пустой квартире. Там по крайней мере можно выпить чаю и поразмыслить о себе, о своем будущем. Он не посматривал на окно девушки и не собирался этого делать. Он никогда не видел Саннии.

После отъезда Мухсина Санния очень часто наблюдала за юношей, но так и не заметила, чтобы он взглянул на ее окно. Девушка не понимала, что может делать такой человек в этой кофейне? О чем он размышляет? Почему не посмотрит на ее окно? Недоумение сменилось интересом. Санния стала наряжаться в самые яркие платья и наигрывать на рояле модные песенки. Она широко распахивала ставни, чтобы звуки рояля донеслись до кофейни, пряталась и снова подходила к окну, делая вид, что не может его закрыть. При этом она старалась побольше шуметь. Иногда она нарочито громко звала служанку, весело смеялась и разговаривала около самого окна.

Тогда-то и произошла ссора с Заннубой, которая, бывая у нее в гостях, заметила эти маневры. Когда Заннуба убедилась, что единственная цель Саннии привлечь к себе внимание Мустафы, она не сдержалась и выбранила ее. Говорила она так раздраженно, что заронила в душу Саннии подозрения. Девушка поняла, что происходит со старой девой.

— Вот как! И ты тоже? А ведь ты могла бы уже иметь такую дочь, как я, — сказала она и насмешливо рассмеялась.

Коварные слова!.. Едва Санния произнесла их, как Заннуба зарычала, точно разъяренная тигрица, и осыпала девушку самыми гнусными ругательствами и непристойной бранью. Потом она завернулась в свой черный изар и вышла с видом смертельно оскорбленного человека, который никогда больше не вернется. Потрясенная, Санния молча смотрела на нее, не в силах двинуться с места, произнести слово. На крик Заннубы прибежала служанка:

— Ты слыхала, Бухейта? — спросила Санния.

Служанка укоризненно воскликнула:

— Как не стыдно! Нехорошая госпожа!

В это время мать Саннии совершала в своей комнате вечернюю молитву. Услышав шум, она поспешила ее закончить и вышла посмотреть, в чем дело.

Встретив Заннубу на лестнице, она хотела заговорить с ней, но та мчалась вниз, не останавливаясь.

— Пойди воспитай хорошенько свою дочь, потаскуху! — крикнула она.

Мать Саннии растерялась, но быстро овладела собой. Вспыхнув от обиды, она наклонилась над перилами и крикнула:

— Пусть Аллах отрежет язык тому, кто так говорит про Саннию!

Заннуба выбежала на улицу с криком:

— Ноги моей здесь не будет! Ноги моей здесь не будет! Никогда в жизни!

Старая женщина в ужасе застыла на месте, но, вспомнив о дочери, бросилась к ней. Санния была очень бледна, ее лицо казалось окаменевшим. Мать с трудом успокоила ее и спросила, что случилось. Санния рассказала, что, приходя к ним, Заннуба все время смотрела на кофейню: она неравнодушна к соседу, который постоянно там сидит. Месяц назад был такой случай: Заннуба выглянула из окна и увидела, что он один. Схватив свой изар, она выбежала на улицу. С тех пор Санния уже не сомневалась в чувствах Заннубы. Она часто замечала, что Заннуба злится, когда она, Санния, подходит к окну.