Денис Соболев - Иерусалим

• Название: Иерусалим
• Автор: Денис Соболев
• Издательство: Феникс
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-222-06665-7

Эта книга написана о современном Иерусалиме (и в ней много чисто иерусалимских деталей), но все же, говоря о Городе. Денис Соболев стремится сказать, в первую очередь, нечто общее о существовании человека в современном мире.

В романе семь рассказчиков (по числу глав). Каждый из них многое понимает, но многое проходит и мимо него, как и мимо любого из нас; от читателя потребуется внимательный и чуть критический взгляд. Стиль их повествований меняется в зависимости от тех форм опыта, о которых идет речь. В вертикальном плане смысл книги раскрывается на нескольких уровнях, которые можно определить как психологический, исторический, символический, культурологический и мистический. В этом смысле легко провести параллель между книгой Соболева и традиционной еврейской и христианской герменевтикой. Впрочем, смысл романа не находится ни на одном из этих уровней. Этот смысл раскрывается в их диалоге, взаимном противостоянии и неразделимости. Остальное роман должен объяснить сам.

---

— Что-то едет, — закричал Марголин. — Там что-то едет!

За рулем был киббуцник, который и довез нас до Беер-Шевы, прямо до дома Барсука; и на заднем сиденье потрепанной кибуцной «Субару» стоял ящик со сливами.

— Это для вас, — сказал он; а потом, когда мы уже выходили из машины, спросил: — Там что-нибудь осталось?

— Да, — ответили мы, потому что это была правда.

Младшая Стрелка поцеловала меня и сказала, что если я не буду к ней клеиться, она накормит нас замечательными макаронами с соусом «Тысяча островов».

6

— Три оборванные нити, — сказал Марголин, когда мы были в Мицпе-Рамоне, и он ошибся.

Позднее одна из этих нитей получила продолжение довольно неожиданным образом, связавшись не только с нашими домыслами и смутными догадками, но и с долгой традицией вымыслов и мифов, опутывавших копье Лонгина, и с летней ночью — раскаленной и прозрачной, хотя уже и не той незабываемой холодной весенней ночью на обочине дороги в пустыне Негев.

— Ты будешь на «Роге дракона»? — спросил меня Рыжий.

— А когда это будет? — ответил я вопросом.

— В конце августа, — объяснил он.

— Тогда да, — сказал я.

Потом выяснил, что игра будет по «Семи драконам» Джеймса Джарма. Я взял у Рыжего первый и восьмой том цикла и в ближайшую же субботу взялся их читать. Из первых же двухсот страниц я узнал, что герой книги, юный начинающий маг, чьи родители погибли при невыясненных обстоятельствах, живет в городе, разграбленном и частично уничтоженном драконами во время многочисленных набегов; он, как и немногие уцелевшие жители, поначалу ютится по чердакам и подвалам. Позднее, повзрослев, он знакомится с говорящим крыгом по имени Джабагурдуамбурт, сокращенно Джабу, и вместе с ним отправляется искать счастья и магической учености в сопредельное королевство, которое, впрочем, в последнее время тоже все больше страдает от драконов-отморозков, как их называл переводчик, не признающих драконьего закона. Там его усыновляет старый маг, который тоже довольно быстро погибает, а потом принимает на службу князь одного из местных улусов. На этом месте я потерял нить повествования окончательно и заметил, что мои глаза слипаются, а строчки становятся все длиннее и уплывают куда-то в пустоту; я собрался с силами, несколько раз закрыл и открыл глаза и, перелистав еще двести страниц, обнаружил, что нахожусь на военном совете.

— Они будут наступать с запада, — сказал королевский воевода, — на востоке ворота очень узкие, и их крылья будут цепляться за стены.

— Вы не видели их в бою, — ответил я, и Джабу согласно кивнул, — сила удара их крыльев такова, что большая часть башен рушится уже от нескольких ударов.

— Нам нужен великий маг, — сказал король задумчиво, — из тех, что населяли Бугарду в древние времена.

Мастер недовольно хмыкнул.

— Бугарды не существует уже пять тысяч лет, — ответил он с лицемерным поклоном, — и я сомневаюсь, что она когда-либо существовала.

— Ваше Величество, — Гимардус подошел к королю и встал перед ним, опираясь на воздух так, что всем стало понятно, что он опирается на отсутствующий двуручный меч, — только клинки воинов Хвадвобраса защитят наши дома. Позвольте мне трубить общий сбор, и пусть праздные болтуны продолжат говорить до тех пор, пока истинные мужи Дихвамгруса не вернутся с отрубленными лапами и крыльями этой нечисти.

Но король сохранял молчание. И тут, ко всеобщему изумлению, заговорил Джабу.

— Ваше Величество, — сказал он, — я знаю одного отшельника, все еще хранящего тайны Бугарды. Он ненавидит драконов, хотя и не станет воевать против них в одиночку; но если нам удастся убедить его в своей правоте, возможно, он и поможет нам — хотя бы ради памяти покойного Гварасы.

— Я не знал, что крыги умеют говорить, — сказал король изумленно, — и я не знал, что умеешь говорить ты, Джабу. Но, в любом случае, уже поздно, город осажден.

— Это как раз не проблема, Ваше Величество, — вмешался я, — Гвараса научил меня и Джабу незаметно проникать сквозь ряды губуров, а других часовых на левом фланге у драконов пока нет. Единственно, кто может нам помешать, — это вон тот зеленый гаргурбур на вышке.

Гимардус расхохотался.

— Это совершенно дурацкая затея, — сказал он, — никакой тайный отшельник, будь он хоть семи пядей во лбу, нас не спасет, но для старого солдата какой-то там гаргурбур не проблема.

Он натянул лук, и стрела, со свистом проскользнув мимо носа воеводы, пролетела над городом, стенами и долиной, и исчезла в окне сторожевой вышки, построенной драконами.

— Потрясающе, — закричал Джаба, глаза которого были значительно острее моих и к тому же гораздо лучше видели в темноте.

Я позвонил Рыжему:

— Я прочитал уже двести страниц, — сказал я, — не мог бы ты мне кратко рассказать оставшиеся одиннадцать томов?

— Это по телефону не расскажешь, — ответил он. — Приходи, выпьем.

Мы выпили, и уже через пару часов я знал об этом мире, который назывался Гудрубай, по имени пращура всех великих драконов, практически все — все, что меня интересовало.

Я пообещал помочь в строительстве или, по крайней мере, пообещал за ним присмотреть, и уже за сутки до начала игры был в лесу. Мы натащили бревен, срубили несколько сухих деревьев, разметили контуры города на верхушке холма и начали строить ворота. Между двумя деревьями на расстоянии в два с половиной метра друг от друга мы привязали длинное бревно, под ним появились контуры ворот, чуть позже — штурмовой коридор, очертания надвратной башни. Створки ворот, пока еще лежащие на земле, медленно обрастали продольными и поперечными брусьями.

— У локации очень поганое место, — сказал Гаурд, появляясь и распаковывая инструменты. — На нее будут постоянно переть.

— Не думаю, — сказал Хоблин. — На такой холм они хрен полезут.

— А место центровое, — добавил я, — так что игра постоянно будет.

— В центровом месте, — ответил Гаурд, — затрахаемся ворота охранять.

— Открывать такие ворота, — пробормотал Хоблин, выпрямляясь и почему-то вытирая топор о серые матерчатые штаны, — это по-любому хуй знает что. Потайной ход надо строить.

— Ну, блядь, Хоб, ты даешь, — ответил Гаурд. — Если подземный ход засекут, это будет полный пиздец. А вот локацию надо было уносить на хрен.

— Ну и что бы это дало? — спросил я.

— А вот помнишь, — сказал Гаурд, — эти с кораблями, ну как их там? У них еще локация была где-то на юге, совсем в ебенях. Так даже после генерального выноса, когда Гэндальф ходил Мордор выносить, им было все фиолетово. Потому что даже такой маньяк, как Арагорн, знал, что заебешься туда идти.

— Ну так это ж в книжке, — ответил Хоблин. — Ты бы еще, блин, царя Давида вспомнил.

И мы вернулись к работе.

А потом мы сидели у костра, и красные отблески плескались на траве; выпили, открыли жестянки с кукурузой и солеными огурцами.

— Как у тебя? — спросил я Тингола.

— Да ничего, — ответил он. — Правда, с соседями поругался, и с работы выгоняют.

— Н-да, — сказал я, — хреновато.

— Зато я понял, — сказал он, — смысл того, что эта гора, любая гора, именно здесь.

— И какой же?

— Это долго рассказывать, — ответил он.

Потом помолчал и все же добавил с некоторой неуверенностью:

— Ведь ты же знаешь, что у меня с дьяволом довольно сложные отношения?

— Да, — сказал я, — теперь знаю.

— Это же как у Цоя, — объяснил Тин, — через час уже снова земля, через два — на ней цветы и поля.

— А мы? — спросил я, тоже подумав.

— А мы, — сказал он, — просто этого не понимаем; нам кажется, что если мы не видим внутреннюю сторону жизни, мы с ней и не сталкиваемся. А она ведь очень страшная и совсем не прозрачная, хотя, как бы неровная, в складку.

Я посмотрел в глубь огня, потом в толщу темноты между деревьями, потом, как тогда в пустыне, на яркие бусинки звезд.

— Тин просто не понимает, — объяснила мне чуть позже Нимродель, отодвигаясь от огня, — что миров много, и при этом этот мир все же один. Нам кажется, что мы находимся на их стыке, а на самом деле, мы просто стараемся заглянуть через край, через край за их грань, а там только боль, и следы, и алмазная пыль.

— Поэтому, — добавила она, чуть подумав, — валары и выбросили туда Мелькора; видящий уже не сможет жить в этом мире.

Оказалось, что у нас нет ни одной гитары, мы еще выпили, и Нимродель выплеснула остатки своего вина в огонь; пламя окрасилось в темно-кровавый цвет. Один за одним они стали ложиться спать. Мне же спать не хотелось, и тишина ночи наполняла поляну, наполняла душу. Мы с Тинголом встали и молча пошли по тропе в сторону ближайшей стоянки, но там тоже спали, а потом еще дальше — на свет костра и звуки голосов. В локации золотых драконов пели, и мы сели на край бревна; снова глядя в огонь, я пытался вслушиваться в слова, но смысл песен ускользал от меня, в них были звезды, и любовь, и сражения — часто всерьез, иногда с насмешкой, но в тот вечер каждая песня оказывалась прозрачной и скользкой, скользящей, ускользающей, как живая рыба, их слова не связывались друг с другом, и я скользил вместе с течением звуков, иногда удивляясь тому, что слова, столь нелепые и бессмысленные, могут звучать столь прекрасно. «Прожитых под светом звезды, — сказал я себе, — по имени солнце». Но потом мне стало скучно; бессмысленность их слов захлестнула меня, как темная болотная вода. Я встал с бревна и уже один отправился в дальнюю локацию зеленых губуров, о чьем существовании мне пару часов назад рассказал Гаурд.