Тим Пауэрс - Гнёт ее заботы

• Название: Гнёт ее заботы
• Автор: Тим Пауэрс
• Жанр: Альтернативная история

Еще одна книга как и Врата Анубиса написанная в жанре альтернативной или крипто истории, истории, где события хорошо нам известные тесным образом переплетаются с вещами, ускользающими от нашего взгляда. Где величайшие поэты всех времен занимают свое вдохновение у вампиров и ламий, иссушающих их и взимающих за свою заботу кровавую плату. Где хирург Майкл Кроуфорд едет на свою свадьбу и еще не знает о той роли, которую ему суждено сыграть в жизни великих поэтов. Где над всем старым светом огромной мрачной тенью реет австрийская империя Габсбургов. А с высоты на всю эту мышиную возню молчаливо взирают вечные горы.

---

На следующий день в залив вошел трехмачтовый фрегат и салютом четырех палубных орудий приветствовал стоящего на якоре Дон Жуана ― это оказался новый корабль Байрона, Боливар, направляющийся из Генуи в Ливорно, где его дожидался его будущий владелец; на борту корабля были капитан Дэниел Робертс и друг Шелли и Байрона по дням, проведенным в Пизе, Эдвард Джон Трелони.

Шелли был счастлив снова увидеть Трелони, и даже Мэри отчасти оправилась от своего недомогания, и на два дня Каза Магни превратился в оживленное место, с морскими прогулками в Лериче[315] за розами и гвоздиками, острой лигурийской пищей и крепким кофе, и с долгими оживленными беседами за обеденным столом и звуками гитары Джейн Вильямс, эхом несущимися над водой.

Трелони был высоким бородатым солдатом удачи, который познакомился с Эдвардом Вильямсом в Женеве; он напросился, чтобы его представили Пизанскому кругу, главным образом, чтобы встретиться с Байроном, чьей приключенческой поэзией он восхищался, но, когда это случилось, он, против ожиданий, больше сдружился с четой Шелли. Он и Шелли были одного возраста, и, хотя один был дородным и темным, а другой хрупким и белокурым, они в равной степени были искусны в стрельбе и морском деле, и теперь проводили много часов вместе, упражняясь в стрельбе из пистолета и обсуждая усовершенствования, которые Шелли хотел внести в конструкцию Дон Жуана.

Эдвард Джон Трелони

Праздничная атмосфера выманила наружу даже детей, и Кроуфорд часто видел Джозефину во время этих двух радостных дней; а субботним вечером, когда вся компания отправилась на Дон Жуане на ужин в Лериче в миле к северу вдоль побережья, и там оказалось, что их слишком много даже для самого длинного стола, который был в ресторане, Кроуфорд обнаружил себя сидящим вместе с ней за отдельным маленьким столиком.

Официант принес исходящее паром блюдо лапши тренетте[316], политой зеленым соусом песто, благоухающим базиликом, лигурийским оливковым маслом и чесноком, и Джозефина сказала: ― я ненавижу это.

Она нагребла довольно много пасты в свою тарелку, так что Кроуфорд знал, она имеет в виду не здешнюю пищу. ― Мы можем уехать, ― тихо сказал он.

Она в упор посмотрела на него. ― Ты знаешь, почему мы не можем.

Он одарил ее нежной, но вместе с тем кислой улыбкой, понимая, что она имела в виду не опасность ареста. Он кивнул. ― Из-за детей.

― Он ведь держал что-то в уме, когда сюда прибыл, ― сказала она. ― Так ведь? Что-то, что он думает, может их спасти.

Кроуфорд наложил себе пасты, и пока он неспешно ее поглощал, тихо рассказал ей о той непонятной сделке, которую Шелли надеялся заключить со своей нечеловеческой сестрой, и что, похоже, он уже это сделал.

― С той, на которой ты женат, ― сказала Джозефина. ― Ты… спокоен, зная, что она может быть где-то рядом?

― Был женат, ― поправил он. ― Я получил развод в Альпах. Он торопливо продолжил, ― И нет, я не чувствую себя спокойно. В конце концов, она… убила Джулию. Собственно говоря, я уверен, что позапрошлой ночью она была здесь ― я… думаю, я чувствовал ее присутствие в моем сне.

Джозефина зарделась и отвернулась в сторону. ― Я знаю, что ты имеешь в виду. Ты думаешь Перси… ?

Для Кроуфорда эта мысль оказалась неожиданной, и он поборол внезапно захлестнувшую его ревность. ― Не знаю. Полагаю, это могло быть частью их соглашения ― он один раз уже… был с ней в 1811. Он презирал себя за то, что вспомнил год. ― Да, по-видимому, так оно и было.

Она отпила вина и несчастно ему улыбнулась, и он понял, что она знала о его мимолетной зависти. ― Как же, черт побери, все это сложно, правда?

Кроуфорд вернул ей улыбку.

* * *

На обратном пути у руля стоял Эдвард Вильямс, и Дон Жуан, повинуясь его командам, бесшумно скользил по уснувшему морю под таинственно мерцающей полной луной. Наконец они добрались до Каза Магни, но Кроуфорду не спалось, и, промучившись некоторое время, он поднялся с постели и отправился в гостиную, чтобы почитать.

Ветер усиливался, и окна дребезжали с каждым порывом, отзываясь зловещим контрапунктом[317] каждый раз, когда прибой с шумом обрушивался на скалы, и Кроуфорд пребывал в смятении, растерянно вспоминая замечание Вильямса, что волны вдоль этого берега бывали капризны. Вильямс, казалось, находил тогда это забавным, но теперь, когда Луна нависла над массивным уступом Портовенере, эта мысль доставляла Кроуфорду беспокойство.

Спустя некоторое время из комнаты Мэри тихо появилась Клэр и осторожно притворила за собой дверь. Она улыбнулась и кивнула ему, но лицо ее было напряжено, и Кроуфорд подумал, что за сон поднял ее с кровати. Выглядела она трезвой.

― Я должна уехать отсюда, Майкл, ― прошептала она, садясь в кресло у стола напротив него. ― Обратно во Флоренцию. Это плохое место.

Он взглянул на висящую за окном Луну и кивнул. ― Шелли должен сделать это один, ― прошептал он в ответ.

Она уставилась на него. ― Сделать что?

Он осознал, что она ничего не знает о туманной цели, с которой прибыл сюда Шелли, и начал подыскивать какой-нибудь ответ, что-нибудь связанное с его поэзией, но она внезапно уставилась мимо, в окно за его спиной, и губы ее сжалились в узкую полоску, а глаза распахнулись до придела. Затем она вскочила с кресла и бросилась к закрытой двери на террасу.

Напуганный ее стремительностью, Кроуфорд привстал и оглянулся на остекленную дверь, а затем окончательно выпрыгнул из кресла и успел добраться до двери на мгновение раньше Клэр и оттащил ее назад.

Снаружи на террасе стояла маленькая девочка, протягивающая белые руки к струящемуся изнутри свету, и, хотя она была лишь туманным силуэтом в неверном свете луны, Кроуфорд увидел ее зловеще сияющие глаза и ослепительно белые зубы, когда она произносила неслышные сквозь стекло слова.

― Что ты делаешь, ― выдохнула Клэр, стараясь вырваться из его хватки, ― это же моя дочь! Это Аллегра!

― Нет, это не она, Клэр, клянусь тебе, ― прорычал, Кроуфорд, развернув ее на месте, так что ее бедро врезалось в стол. ― Это вампир. Твоя дочь умерла, помнишь?

Один из подсвечников закачался, а затем со звоном упал. Вслед за этим приоткрылась дверь в комнату Шелли, и до Кроуфорда донеслись звуки переполоха в дальней части дома.

Клэр дернулась было к стеклянной двери, но Кроуфорд поймал ее и стиснул, пожалуй, чересчур сильно от страха.

В комнату ворвалась завернутая в плед Джозефина, вгляделась на миг безо всякого выражения в существо, покачивающееся на террасе, а затем шагнула между ним и Клэр.

Глаза Клэр сверкнули на Шелли, который, сонно озираясь, появился из своей комнаты. ― Аллегра на террасе, ― проговорила она. ― Скажи этим двоим, чтобы дали мне пройти к ней.

Шелли внезапно окончательно проснулся. ― Это была не она, Клэр, ― тихо сказал он, стараясь не смотреть в окна. ― Эд, ― добавил он Вильямсу, который появился из своей комнаты, ― будь добр, задерни шторы. И Джозефина, дай Клэр бокал чего-нибудь, что поможет ей уснуть.

Вильямс не спеша миновал комнату и подошел к окну, и Кроуфорд, все еще удерживающий рвущуюся из рук Клэр, нетерпеливо на него глянул.

Вильямс задергивал занавески на окнах, во все глаза глядя на маленькую девочку, и хотя выражение его лица не изменилось, Кроуфорду почудилось, что между ними установилась какая-то мысленная связь, за мгновение до того, как занавески отсекли последние всплохи лунного света. Он попытался поймать взгляд Вильямса, когда тот направился обратно, но Вильямс смотрел себе под ноги.

Клэр обмякла в руках Кроуфорда, и он довел ее до кресла и усадил, в то время как Джозефина умчалась обратно в комнату для женской прислуги.

Живость покинула Шелли, и он снова, щурясь, оглядывался вокруг, словно не мог вспомнить, что только что произошло ― в этот миг, как никогда, Кроуфорд был уверен, что поэт уже заключил свою роковую сделку с Ламией. Побелевшими от напряжения руками он стиснул спинку кресла. Он клялся себе, что не хочет этого, что сам никогда не вернется к ней, но он помнил с мучительной ясностью, с какой ненасытной страстью она бросалась в его объятья, помнил, как его руки скользили по ее гибкому телу, и ее холодные, жаждущие его тепла прикосновения.

Джозефина вернулась с бутылкой лауданума, и Клэр ошеломленно выпила отмеренную ей дозу, а затем позволила уложить себя обратно в постель.

Не сказав ни слова, Вильямс вернулся в свою комнату и закрыл дверь.

― Ты не ожидал этого, верно? ― спросил Кроуфорд.

― Нет, только не Аллегру, ― тихо ответил Шелли, покачивая головой. ― Я не мог этому поверить, когда мы увидели ее той ночью ― мне сказали, что ее тело отправили кораблем обратно в Англию. Одному богу известно, чье тело они туда отправили. Я…

― И что нам теперь с этим делать?