Тим Пауэрс - Гнёт ее заботы

• Название: Гнёт ее заботы
• Автор: Тим Пауэрс
• Жанр: Альтернативная история

Еще одна книга как и Врата Анубиса написанная в жанре альтернативной или крипто истории, истории, где события хорошо нам известные тесным образом переплетаются с вещами, ускользающими от нашего взгляда. Где величайшие поэты всех времен занимают свое вдохновение у вампиров и ламий, иссушающих их и взимающих за свою заботу кровавую плату. Где хирург Майкл Кроуфорд едет на свою свадьбу и еще не знает о той роли, которую ему суждено сыграть в жизни великих поэтов. Где над всем старым светом огромной мрачной тенью реет австрийская империя Габсбургов. А с высоты на всю эту мышиную возню молчаливо взирают вечные горы.

---

«Ну, не так уж и важно, на чьей стороне фон Аргау, нефелимов или кого-то другого, ― решительно сказал он себе, ― одно лишь то, что он послал меня отравить Джозефину, делает невозможным для меня продолжать на него работать».

Он снова перешел на монотонный, разбрызгивающий грязь бег, решительно не позволяя себе думать ни о том, как он замерз и промок, ни о том каким промокшим и замерзшим ему, вероятно, предстоит быть в будущем, теперь, когда ему придется бросить своего работодателя и вернуться к жизни беглеца без гроша кармане… хотя это не мешало ему клясть Джозефину, судорожным шепотом, прорывавшимся сквозь оцепенелые от дождя губы, за то, что она не могла умереть где-нибудь в Альпах.

На первом этаже дома по соседству с Приютом Святого Павла располагалась траттория, и желтый, струящийся изнутри свет поблескивал на покинутых чашках и тарелках, которые стояли наполовину наполненные дождевой водой на столах, вынесенных под открытый воздух; лишь один человек в надвинутом капюшоне все еще сидел на стуле за одним из столов, и он поднялся, когда Кроуфорд, прихрамывая, появился из-за угла с Виа Монтебелло[274]. Хмурое серое небо начало уже мрачнеть, клонясь в черноту, и янтарный свет из ярко освещенных окон позолотил темные грязные лужи.

― Все в порядке, доктор, ― тихо сказал мужчина. ― Ступайте домой. Другие уже занимаются этим.

Кроуфорд остановился, слишком запыхавшийся, чтобы ответить, затем кивнул и оперся об один из столов, словно для того, чтобы позволить уняться сердцебиению; одна рука схватилась за край стола, а другая сомкнулась на горловине полупустой бутылки вина.

Его глаза расширились, он глубоко сипло вдохнул, расставил для устойчивости ноги, а затем, резко выбросив руку, ударил бутылкой по скрытому в тени лицу; стекло вдребезги разбилось о скулу, и мужчина кувырком покатился назад, врезавшись в стену здания.

Тело еще не осело на мостовую, как Кроуфорд уже был рядом, и сквозь звон разлетевшихся вокруг осколков рванул кремневый пистолет из-под пальто потерявшего создания противника, а затем повернулся к двери в приют.

Входом в здание служила арка, которая вела в маленький внутренний дворик, и он вбежал внутрь и, щурясь от обступившей его темноты, почти на ощупь пробрался мимо дюжины деревянных статуй святых к ряду выкованных из железа ступеней. В этот миг где-то сверху блеснул оранжевый свет, и он услышал отдающееся эхом шарканье ботинок.

Сверху по лестнице спускалось несколько мужчин, переругиваясь и хрипя ― очевидно они тащили что-то тяжелое. Остановившись лишь для того, чтобы перекреститься, Кроуфорд засунул пистолет за пояс и бросился вверх по железным ступеням.

Дрожащий фонарь где-то далеко вверху выхватил спускающегося первым мужчину, который поглядывал через плечо, чтобы увидеть куда ступает. Он и был первым, кто заметил Кроуфорда.

― Уйдите с дороги, Айкмэн, ― выдохнул он, ― мы ее поймали.

Кроуфорд видел теперь, что ношей, которую тащили мужчины, был скрученный в рулон ковер, провисающий посередине, ковер в котором, судя по всему, была Джозефина; заговоривший мужчина держал один его конец, и Кроуфорд помолился, чтобы с этой стороны были ноги.

Кроуфорд улыбнулся и согласно кивнул ― а затем, перемахнув четыре ступеньки, сграбастал мужчину сзади за воротник и дернул, приседая и вкладывая в этот рывок весь свой вес.

Мужчина с паническим вскриком повалился назад, и, хотя Кроуфорд пытался закрутить его в воздухе, Кроуфорд все еще был между ступенями и тяжелым телом над ним, когда они обрушились на железную лестницу несколькими ярдами ниже; все дыхание было выбито из него в одном жестком, мучительном всхлипе, так что когда мгновением позже выроненный ковер врезался в них, прежде чем полететь дальше вниз по лестнице, он мог лишь заходиться от беззвучного крика, чувствуя, как края сломанных ребер трутся друг о друга в его груди.

Упавший на него мужчина, повис ногами в воздухе, крича и беспомощно молотя руками о кирпичную стену, затем медленно потерял равновесие, и, совершив акробатическое обратное сальто, полетел вниз по ступеням. Лестница жалобно загудела.

Кто-то перепрыгнул через Кроуфорда и побежал вниз по ступеням, а затем кто-то еще грубо поставил его на ноги, и он смутно различил в свете фонаря сердитые лица и услышал посыпавшиеся на него вопросы.

Он мог лишь трясти головой. Поврежденные легкие напрягались в груди, пытаясь втянуть воздух, и он словно откуда-то издалека ощущал, как по подбородку из разбитого носа течет горячая кровь.

В конце концов, один из допрашивающих изрыгнул раздраженное проклятье и посмотрел мимо Кроуфорда вниз по лестнице. ― Не могу добиться от него ничего путного, Эмиль, но нашумели мы здесь порядком, ― крикнул он достаточно громко, чтобы Кроуфорд услышал его сквозь стоящий в ушах звон. ― Незачем тащить ее к реке ― убей ее здесь, и оставь Марко, где лежит, пора убираться отсюда.

Кроуфорд повернулся и начал остервенело спускаться вниз, его ноги подкашивались и оскальзывались, руки беспомощно хватались за перила, а по мертвенно-бледному лицу ручьями стекал холодный пот. Теперь ему удавалось дышать, но лишь судорожными скрежещущими вздохами.

Когда он добрался до узкого внутреннего дворика, он был уверен, что сейчас согнется в рвотном позыве; но в свете от быстро спускающегося фонаря позади он увидел, как мужчина, который перепрыгнул его на лестнице ― очевидно Эмиль ― склонился над ковром и дважды до отказа вонзил нож в обращенный к улице конец рулона.

Света теперь было достаточно, чтобы Кроуфорд заметил кровь на клинке, когда Эмиль занес руку для третьего удара. Ковер начал дергаться, и Эмиль, похоже, пытался решить, где была шея Джозефины.

Кроуфорд рванул пистолет из-за пояса ― разодрав при этом кожу, так как зазубренный механизм затвора был, очевидно, вдавлен в живот ― и, хныкая от ужаса, прицелился в мужчину и выстрелил.

Отдача выбила пистолет из его руки, но Эмиля, закрутив, отбросило от ковра, и он, приложившись о стену, тяжело осел на пол. Кроуфорд дотащил до него свое тело и поспешно обыскал промокшие от крови карманы Эмиля.

Он нашел еще один пистолет и, крутанувшись так быстро, что чуть не упал в обморок, нацелил его на спускавшихся мужчин, которые уже почти достигли подножия лестницы. За несколькими выходящими во внутренний двор окнами зажегся свет. Откуда-то доносились крики женщин, зовущих гвардию.

― Проваливайте, ― выдохнул Кроуфорд, ― или я… вас тоже убью.

Убийцы осторожно попятились, а затем, когда они скрылись из виду, он услышал, как они со всех ног бросились прочь ― то ли обратно вверх по лестнице, то ли по какому-то коридору.

Кроуфорд осторожно засунул пистолет за пояс и опустился возле все еще извивающегося ковра.

Он заметил, что из дверного проема на него глазеют две монахини. ― C'e una donna ferita qui dentro — forse marta — aiutatemi srotolare! [275]

Монахини испуганно вскрикнули, но все же поспешили к нему, и меньше чем за минуту они освободили Джозефину.

Она села, и Кроуфорд с облегчением увидел кровь на одной из ее лодыжек. Очевидно, Эмиль вонзал кинжал не в тот конец ковра. Он огляделся вокруг, пока не увидел выроненный Эмилем нож, а затем машинально наклонился и поднял его.

Сбежавшие убийцы унесли с собой фонарь, но света за соседними окнами было достаточно, чтобы Кроуфорд понял, что Джозефина впала в свой защитный механический транс ― ее глаза были широко распахнуты, а голова, словно метроном, раскачивалась взад вперед. Она вскинулась на ноги, словно ржавая железная марионетка, очевидно не осознавая, что по правой ее ноге сбегает кровь.

Кроуфорд с тревогой оглянулся на лестницу, затем, прихрамывая, подошел к ней. ― Мы должны выбираться отсюда, Джозефина, ― сказал он. ― Эти люди не уйдут, пока не убьют тебя.

Она подняла на него пустой взгляд и отпрянула от обнявшей ее руки; и он готов уже был утащить ее силой, но затем внезапно вспомнил то вздор, что она несла на горе Венгерн, и вспомнил имя, под которым она работала у Китса.

― Джулия, ― сказал он, ― это Майкл, твой муж. Мы должны уходить отсюда.

Пустота покинула ее взгляд, и она одарила его причудливой обрадованной улыбкой. Она, казалось, собиралась что-то сказать, но он лишь растянул губы в притворной улыбке и повел ее на выход к арке, успокаивающе помахивая все еще сжимающей нож Эмиля рукой совершенно сбитым с толку монахинями.

В темноте он налетел на одну из деревянных статуй, и, прежде чем сообразил это, он испуганно ткнул в нее ножом, угодив ей прямо в лицо.

Рукоять ножа внезапно раскалилась докрасна, и он отдернул прочь обожженную руку. Ладонь покраснела, а посередине осталось черное пятно.

Ему показалось, что где-то вдали прогремел выстрел, и, повинуясь внезапному порыву, который он не взялся бы объяснить, Кроуфорд оставил нож торчать в деревянной щеке святого.