Дмитрий Токарев - «Между Индией и Гегелем»: Творчество Бориса Поплавского в компаративной перспективе

• Название: «Между Индией и Гегелем»: Творчество Бориса Поплавского в компаративной перспективе
• Автор: Дмитрий Токарев
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-86793-828-4

Борис Поплавский (1903–1935) — один из самых талантливых и загадочных поэтов русской эмиграции первой волны. Все в нем привлекало внимание современников: внешний облик, поведение, стихи… Худосочный юноша в начале своей парижской жизни и спустя несколько лет — настоящий атлет; плохо одетый бедняк — и монпарнасский денди; тонкий художественный критик — и любитель парадоксов типа «отсутствие искусства прекраснее его самого»; «русский сюрреалист» — и почитатель Лермонтова и блока… В книге Дмитрия Токарева ставится задача комплексного анализа поэтики Поплавского, причем основным методом становится метод компаративный. Автор рассматривает самые разные аспекты творчества поэта — философскую и историческую проблематику, физиологию и психологию восприятия визуальных и вербальных образов, дискурсивные практики, оккультные влияния, интертекстуальные «переклички», нарративную организацию текста.

---

121

Бретон А. О сюрреализме в его непосредственных проявлениях; цит. по: Шенье-Жандрон Ж. Сюрреализм. С. 45.

122

Бретон А. Манифест сюрреализма (1924) // Поэзия французского сюрреализма / Сост. М. Яснов. СПб.: Амфора, 2004. С. 368. Перевод Л. Андреева и Г. Косикова.

123

Поплавский Б. Автоматические стихи / Сост. Е. Менегальдо, А. Н. Богословский. М.: Согласие, 1999. С. 57.

124

Там же. С. 134.

125

Приступая к анализу образов в сборнике «Флаги», Менегальдо сразу исходит из того, что стихи Поплавского «более близки по духу к стихам французских сюрреалистов, чем русских символистов» (Поэтическая вселенная Бориса Поплавского. С. 21). Тем более неожиданным кажется вывод, к которому исследовательница приходит в конце книги: «Манерой использования образа „русский поэт-сюрреалист“ существенно отличается от Бретона и его друзей, которые отрицали всякую трансцендентность, и остается органически связанным с символизмом <…>» (Там же. С. 262).

126

Livak L. The Surrealist Compromise of Boris Poplavsky. P. 99.

127

Неточность в определении теории и практики автоматического письма приводит некоторых исследователей к чрезмерно широким обобщениям; так, А. Чагин в различных публикациях неправомерно, на мой взгляд, называет русскими сюрреалистами членов группы «41°», обэриутов, а также Поплавского (см., например: Чагин А. Русский сюрреализм: миф или реальность? // Сюрреализм и авангард. М.: ГИТИС, 1999. С. 133–148).

128

Вот цитата из Менегальдо: «…знакомство с „Улиссом“ Джойса и „Парижским крестьянином“ Луи Арагона открывает Поплавскому доступ к новым экспериментам: под диктовку бессознательного, „автоматическим письмом“ будут написаны не только сюрреалистические стихи, но и „лирическая, властная, завораживающая проза“ — пользуясь словами Ю. Фельзена — „Аполлона Безобразова“ и „Домой с небес“» (Менегальдо Е. Неизвестный Поплавский // Поплавский Б. Неизданные стихи / Сост. Е. Менегальдо. М.: TEPPA, 2003. С. 13).

129

Татищев Н. Поэт в изгнании. С. 101.

130

Татищев Н. Борис Поплавский — поэт самопознания // Возрождение. 1965. № 165 (сент.); цит. по: Борис Поплавский в оценках и воспоминаниях современников. С. 109.

131

Бретон А. Манифест сюрреализма. С. 380.

132

Шенье-Жандрон Ж. Сюрреализм. С. 118.

133

Запись в дневнике мая-июня 1930 года: «Читала она (Дина Шрайбман. — Д. Т.) мне новых сюрреалистов — прямо до слез» (цит. по: Вишневский А. Перехваченные письма. С. 200).

134

Интересная запись февраля 1930 года: «Мои стихи в „Числах“ вызывают во мне одно отвращение. Мореллы — лучше, и сюрреалистические стихи, они — безукоризненны. Конечно, никто их понять не может» (цит. по: Вишневский А. Перехваченные письма. С. 182). «Мореллы» были опубликованы в «Современных записках» (1930. № 42). Непонятно, о каких «сюрреалистических» стихах идет речь — «автоматических» или каких-то других?

135

«За исключением одного — Лотреамона — я не вижу никого, чья жизнь не оставила бы какого-нибудь двусмысленного следа. Бесполезно продолжать спорить о Рембо: Рембо ошибался, Рембо хотел обмануть нас. Он виноват перед нами уже потому, что допустил толкования, недостойные его мысли, что не сделал так, чтобы его невозможно было интерпретировать в духе Клоделя. Еще хуже обстоит дело с Бодлером („О, Сатана“) и его „вечным правилом“ жизни: „Твори каждое утро молитвы Господу, хранителю всей силы и всей справедливости, молитву моему отцу, Мариетте и По как заступникам“. Конечно, я знаю: у каждого есть право противоречить самому себе, но в конце-то концов! Молитву Господу, молитву По? Этому Эдгару По, который в полицейских журналах сегодня справедливо именуется „мастером научных детективов“ (начиная с Шерлока Холмса и кончая хотя бы Полем Валери…). Ну не стыдно ли представлять интеллектуально соблазнительным образом некий тип полицейского, всегда связанного с полицией, не стыдно ли осчастливливать мир полицейским методом? Плюнем же, проходя мимо, на Эдгара По» (Антология французского сюрреализма / Сост. С. А. Исаев, Е. Д. Гальцова. М.: ГИТИС, 1994. С. 293).

Справедливости ради надо отметить, что Бретона здесь больше возмущают позднейшие толкования текстов вышеуказанных поэтов, чем собственно их творчество.

136

См.: Энциклопедический словарь сюрреализма. С. 422–423.

137

Каменева О. А. Сюрреалистический Париж Бориса Поплавского («Аполлон Безобразов» и «Парижский крестьянин» Луи Арагона) // Русские писатели в Париже. Взгляд на французскую литературу, 1920–1940 / Сост. Ж.-Ф. Жаккар, А. Морар, Ж. Тассис. М.: Русский путь, 2007. С. 137.

138

Бретон А. Надя // Антология французского сюрреализма. С. 193. Перевод Е. Гальцовой.

139

Список неокончательный; см., например, попытку сблизить Безобразова с героями романов Андрея Белого «Петербург» и «Котик Летаев» (Kopper J. М. Surrealism under Fire: the Prose of Boris Poplavskii // The Russian Review. 1996. N 55 (2). P. 260) или же с лермонтовским Печориным (Янушкевич А. С. «Козлиная песнь» К. Вагинова и «Аполлон Безобразов» Б. Поплавского: судьба русского гедонизма // Русская литература в XX веке: имена, проблемы, культурный диалог. Вып. 5: Гедонистическое мироощущение и гедонистическая этика в интерпретации русской литературы XX века / Под ред. Т. Л. Рыбальченко. Томск: Изд-во Томского ун-та, 2003. С. 118–121).

140

Ср. с высказыванием С. Беккета (1949) о том, что искусство есть «выражение того, что выражать нечего, выражать нечем, выражать не из чего, выражать нет силы, выражать нет желания, — наряду с обязанностью выражать» (Beckett S. Trois dialogues. Paris: Minuit, 1998. P. 14).

141

Убить, избить (фр.).

142

См.: Разинькова И. Е. Элементы «готического топоса» в романе Б. Ю. Поплавского «Аполлон Безобразов» // ΣΤΕΦΑΝΟΣ: Сб. научн. трудов. Воронеж: ВГПУ, 2008. С. 141–147.

143

Исследователи, убежденные в «сюрреализме» Поплавского, очень часто ссылаются на популярные у сюрреалистов мотивы или же формальные приемы, которые на самом деле активно использовались еще до возникновения сюрреалистического движения или же независимо от него. Например, Джон Коппер в своей в целом убедительной статье, посвященной анализу сюрреалистских и символистских элементов в поэтике «Аполлона Безобразова», указывает, что поскольку в главе «Бал» действие начинается ночью и заканчивается на рассвете, это может быть связано с интересом сюрреалистов к сновидениям. Но ведь в романе «Мастер и Маргарита» в главе «Великий бал у Сатаны» действие тоже происходит в ночные часы и завершается с криком петухов, и при этом никому не придет в голову как-то соотносить этот факт с сюрреализмом.

144

Например, Менегальдо так прямо и пишет: «В 1932 г., в момент сильного душевного недуга, Борис Поплавский составляет завещание <…>» (Неизвестный Поплавский. С. 3). Конечно, Поплавский был подвержен депрессиям и даже обращался за консультацией в парижскую психиатрическую больницу Святой Анны, но делать из него душевнобольного не стоит. Знаменательно, что в «Собрании сочинений» эта фраза звучит несколько по-иному: «…в момент острого душевного кризиса <…>» (Т. 3. С. 597).

Еще более неприемлемо, на мой взгляд, аттестовать Поплавского как адепта «наркотического мистицизма», творящего в «бессознательном трансе» и все глубже погружающегося в бездну «наркотического бреда» (см.: Зобнин Ю. В. Поэзия белой эмиграции. «Незамеченное поколение». СПб.: СПбГУП, 2010. С. 60–65).

145

Сыроватко Л. В. «Русский сюрреализм» Бориса Поплавского // Сыроватко Л. В. О стихах и стихотворцах. Калининград: НЭТ, 2007. С. 63 (Культурный слой. Вып. 7).

146

Название сборника отсылает к циклу А. А. Блока «Снежная маска».

147

Там же. С. 60. Если «Снежный час» Сыроватко просто игнорируется, то к сборнику «Флаги» ее отношение трудно назвать непредвзятым: непонятно, почему исследовательница считает, что Поплавский рассматривал книгу как «недостойную, вызванную усталостью от долгого сопротивления, уступку» (С. 66). По-видимому, единственным аргументом было то, что поэт якобы не включил «Флаги» в планировавшееся им в 1933–1934 гг. «собрание сочинений» из шести томов (Сыроватко ссылается при этом на предисловие Менегальдо к «Автоматическим стихам»). Надо признать, что Менегальдо — в двух разных изданиях — дает два разных списка (см. также о порядковых номерах сборников Поплавского комментарии К. Захарова и С. Кудрявцева к «Орфею в аду»). В предисловии к «Автоматическим стихам» указывается, что последние стоят под номером 4, затем идет сборник «Снежный день» <так!> и, наконец, сборник «Домой с небес, или Над солнечною музыкой воды». Подразумевается при этом, что «Флаги» имеют третий номер. В «Собрании сочинений» порядок другой: «Флаги» под номером 4, затем «Снежный час» и «Домой с небес». «Автоматических стихов» в этом списке нет; они составили отдельную книгу (седьмую, пишет Менегальдо), которая впервые была заявлена в 1931 году (правда, непонятно, как можно называть ее седьмой, если список из шести книг Поплавский составлял уже в 1934 году). Парадокс заключается в том, что Сыроватко, ссылаясь на «первый» список, в котором «Автоматические стихи» занимают четвертую позицию, трактует этот сборник как «последнюю (! — Д. Т.) ступень в формировании собственного стиля» (С. 66).