М Иовчук - Краткий очерк истории философии

• Название: Краткий очерк истории философии
• Автор: М Иовчук
• Издательство: Мысль
• Жанр: Философия
• Год: 1971

В этой книге, вышедшей первым изданием в 1960 г и переведенной на ряд иностранных языков сжато изложены важнейшие этапы и течения мировой философии с самых древних времен до наших дней. При подготовке второго издания «Краткого очерка» авторы его — специалисты по различным разделам истории философии — дополнили книгу новыми данными, улучшили изложение материала, устранили имевшиеся в первом издании неточности и ошибки.

«Краткий очерк» завоевал популярность у студентов и преподавателей, пользующихся им как учебным пособием.

http://fb2.traumlibrary.net

---

Ленин о диалектике как теории и методе познания. Противоположность диалектики и софистики. Диалектика есть наука не только о внешнем мире, но и о человеческом познании; ее законы суть законы, общие для материального и духовного мира; именно поэтому диалектика выступает как научная теория и метод познания. В ленинских трудах рассматриваемого периода эта сторона диалектики также получает развитие. Ленин обосновывает положение о единстве диалектики, теории познания и логики, в борьбе с софистикой оппортунистов разрабатывает диалектическую логику.

Взаимоотношение диалектики, теории познания и логики есть взаимоотношение различных сторон диалектического материализма. Теория познания есть наука об отношении сознания к объективному миру, о познании мира человеком. Диалектика внутренне присуща объекту изучения этой науки — процессу познания. «…Всему познанию человека вообще свойственна диалектика», — замечает Ленин. Отсюда следует, что гносеология, изучающая этот стихийно-диалектический процесс, может приобрести подлинно научный характер лишь при сознательном применении материалистической диалектики. Вот почему, согласно Ленину, диалектика «включает в себя то, что ныне зовут теорией познания, гносеологией, которая должна рассматривать свой предмет равным образом исторически, изучая и обобщая происхождение и развитие познания, переход от незнания к no-знанию».

Логика исследует формы абстрактного мышления — понятия, суждения, умозаключения. Классическая формальная логика, созданная еще Аристотелем, рассматривает наши понятия как неизменные, застывшие. В известных пределах это не только допустимо, но и необходимо, поскольку отображаемые в понятиях предметы и явления обладают качественной определенностью, известной устойчивостью. Однако при более глубоком анализе природы и общественной жизни необходимо раскрывать универсальную взаимосвязь явлений, их противоречивость и непрестанное движение, превращение одних явлений в другие. Иначе говоря, логика должна исходить из объективной диалектики процессов реального мира и приводить мышление в соответствие с ними. А это значит, что наши понятия, суждения и т. д. «должны быть также обтесаны, обломаны, гибки, подвижны, релятивны, взаимосвязаны, едины в противоположностях…». Таково основное требование диалектической логики. Оно прямо вытекает из диалектики, и поэтому диалектика как наука об абстрактном мышлении тождественна с диалектической логикой.

Характеризуя метод Маркса, Ленин следующим образом выразил идею о единстве указанных трех сторон философии: «В „Капитале“ применена к одной науке логика, диалектика и теория познания [не надо 3-х слов: это одно и то же] материализма…» Действительно, как методы рационального познания, в данном случае познания экономической жизни капиталистического общества, диалектика, теория познания и логика совпадают. Однако это совпадение не есть полное, абсолютное тождество. В самом деле, диалектика включает в себя диалектическую логику, но не сводится к ней, поскольку диалектика имеет своим предметом не только наше мышление, но и объективный мир. С другой стороны, логика — это не только логика диалектическая, но и логика формальная, как традиционная, так и современная, математическая. Следовательно, тождество диалектики и логики может быть понято только как диалектическое тождество, как относительное совпадение.

Аналогично обстоит дело с соотношением диалектики и теории познания. Диалектика включает в себя теорию познания: без диалектического подхода к процессу познания этот процесс не может быть правильно понят, поскольку общие законы диалектики суть в то же время и законы познания. С другой стороны, марксистская теория познания имеет свой специфический предмет и в равной мере опирается на диалектику как теорию развития и на материализм как теорию, обосновывающую первичность материи по отношению к сознанию. Следовательно, и в этом отношении единство диалектики, логики и теории познания должно быть понято как относительное совпадение этих сторон диалектического материализма.

В применении диалектики к теории познания Ленин усматривает важнейшее отличие диалектического материализма от всех предшествующих ему исторических форм материализма и дает замечательный образец такого применения, развивая тезис о гносеологических корнях идеализма и религии. Старые материалисты (а подчас и некоторые марксисты) склонны с порога отвергать рассуждения идеалистов, не анализируя, чем порождаются их ошибочные воззрения на соотношение мышления и бытия. Ленин учит вскрывать и социальные, и гносеологические причины, порождающие ошибочные воззрения (в том числе и философские). Критика идеализма и религии будет неполной, если не учитывать гносеологические корни этих воззрений, вырастающие из сложности и противоречивости процесса познания. «Философский идеализм, — указывает Ленин, — есть только чепуха с точки зрения материализма грубого, простого, метафизичного. Наоборот, с точки зрения диалектического материализма философский идеализм есть одностороннее, преувеличенное… развитие (раздувание, распухание) одной из черточек, сторон, граней познания в абсолют, оторванный от материи, от природы, обожествленный». Например, в раздувании такой стороны процесса познания, как абстрактное мышление, в игнорировании чувственного опыта и практики Ленин усматривает гносеологическую ошибку, ведущую к идеализму Платона, Канта, Гегеля. Первобытный идеализм, по словам Ленина, отождествляет общее понятие, идею с отдельным существом. Это кажется диким, чудовищно нелепым. Но подобным же образом поступает и философский идеализм, в том числе Кант и Гегель. «Раздвоение познания человека и возможность идеализма (= религии), — пишет Ленин, — даны, уже в первой, элементарной абстракции…»

Ленин связывает гносеологические корни идеализма и религии с их классовыми корнями, указывая, что теоретическую ошибку закрепляет классовый интерес господствующих классов. Идеи Ленина о гносеологических и классовых корнях идеализма представляют собой дальнейшее развитие принципа партийности философии.

Новые исторические условия определили основное направление в разработке Лениным диалектики как метода мышления и познания. В борьбе против метафизического способа мышления Маркс и Энгельс главный упор делали на критику метафизического представления о застывшем характере, неизменности, окостенелости понятий. Вслед за Марксом и Энгельсом Ленин также настаивает на гибкости понятий, усматривая в ней основное отличие диалектической логики от логики формальной. «Всесторонняя, универсальная гибкость понятий, гибкость, доходящая до тождества противоположностей, — вот в чем суть».

Метафизика XX в., которая усваивала в искаженной форме отдельные элементы диалектики в понимании развития природы и общества, продолжала эту тенденцию и в области теоретического мышления. Противники марксизма теперь уже сплошь и рядом признают гибкость, перелив, взаимопереход понятий, тем самым как будто «соглашаясь» с коренным требованием диалектического метода. Поэтому Ленин в борьбе с современным метафизическим образом мышления направляет главный удар против эклектики и софистики идеологов империалистической буржуазии, показывая, что между марксистской диалектикой и этими ее противниками существует глубокая пропасть. Эту пропасть создает противоположность материализма и идеализма. Гибкость понятий принимается и марксистской диалектикой, и софистикой. Но первая материалистически решает вопрос об отношении наших понятий к действительности, вторая же — субъективно-идеалистически. По Ленину, гибкость понятий, примененная субъективно, равна эклектике и софистике. «Гибкость, примененная объективно, т. е. отражающая всесторонность материального процесса и единство его, есть диалектика, есть правильное отражение вечного развития мира».

Этот свой тезис Ленин применил к политике — в борьбе против социал-шовинистов по вопросу о характере первой мировой войны. Рассматривая войну как продолжение империалистической политики господствующих классов главных капиталистических держав, Ленин определял ее как войну захватническую, империалистическую для обеих борющихся сторон. В статьях «Под чужим флагом», «Крах II Интернационала», «Софизмы социал-шовинистов» Ленин разоблачает «теории», выдвигавшиеся в целях поддержки «собственной» буржуазии в войне.

Один из основных софизмов социал-шовинистов, «подкреплявшийся» ссылками на Маркса и Энгельса, состоял в следующем. Забывая о ближайшей перспективе социалистической революции, они объявляли единственными «практическими» такие вопросы: какой из двух империалистических блоков одержит победу? Успех какой стороны желательнее? При этом они ссылались на Маркса, который не раз ставил подобные вопросы применительно к войнам XIX в. Германские социал-шовинисты, с одной стороны, русские и французские — с другой, давали на эти вопросы диаметрально противоположные ответы. «Софизм этих рассуждений, — писал Ленин, — состоит в том, что совершают подмен, ставя прежнюю, давно минувшую, историческую-эпоху на место настоящей». Маркс действительно исходил из принципа «успех какой буржуазии будет желательнее». Но это было в период, когда войны в Европе велись за исторически прогрессивные цели: против феодальных порядков, за государственное объединение складывавшихся буржуазных наций, за национальное освобождение от чужеземного господства и т. п. Империалистическая война, начавшаяся в 1914 г., преследовала совершенно иные, захватнические цели. Оппортунисты, заимствовав понятия, выработанные марксизмом для прежних исторических условий и верно эти условия отображавшие, механически переносили эти понятия на совершенно иные условия, а это и есть не что иное, как субъективное применение понятий, как субъективная гибкость мышления.