М Иовчук - Краткий очерк истории философии

• Название: Краткий очерк истории философии
• Автор: М Иовчук
• Издательство: Мысль
• Жанр: Философия
• Год: 1971

В этой книге, вышедшей первым изданием в 1960 г и переведенной на ряд иностранных языков сжато изложены важнейшие этапы и течения мировой философии с самых древних времен до наших дней. При подготовке второго издания «Краткого очерка» авторы его — специалисты по различным разделам истории философии — дополнили книгу новыми данными, улучшили изложение материала, устранили имевшиеся в первом издании неточности и ошибки.

«Краткий очерк» завоевал популярность у студентов и преподавателей, пользующихся им как учебным пособием.

http://fb2.traumlibrary.net

---

По этому поводу Ленин писал, что «суть доводов г. Лопатина и г. Вилли против всякого материализма вообще и естественно-исторического материализма в частности совершенно одинакова. Для нас, марксистов, разница между г. Лопатиным и г. Вилли, Петцольдтом, Махом и К° не больше, чем разница между протестантским и католическим богословами». Ленин охарактеризовал Лопатина как «философского черносотенца», у которого было «преимущественное „устремление“ в пограничную область философского и полицейского».

Интуитивизм. Одно из реакционных идеалистических направлений в русской философии начала ХХ в. составлял религиозно-мистический интуитивизм, представителями которого были Н. О. Лосский, С. Л. Франк и др. Согласно их учению, познание истины совершается через «подсознательное», своего рода таинственным наитием. Опыт, чувство, разум — это лишь примитивные, низшие формы познания, пригодные для повседневного обихода, но не для философского ума, не для раскрытия истины. Самый опыт интуитивисты толковали мистически, включая в него религиозный экстаз, «наитие».

Субъективный идеалист и мистик, Лосский утверждал, что мир состоит из двух видов бытия: «реального» (обычные вещи и предметы, расположенные во времени и пространстве) и «идеального» (вневременного, внепространственного). Реальное бытие, в сущности, лишь фикция, оно всецело зависит от «идеального бытия», определяется им. Учение о зависимости «реального» бытия от «идеального» интуитивист назвал «идеальным реализмом». «Идеальное бытие» само по себе недоступно опыту, чувствам, разуму, оно познается только «интеллектуальной интуицией». «Идеальное бытие» в свою очередь порождается «металогическим бытием», которое выходит за пределы законов логики, за пределы законов тождества, противоречия и исключенного третьего. Другими словами, это — «бытие бога».

«Реальное бытие», по мнению интуитивистов, воспринимается путем сверхинтеллектуальной интуиции; познание его осуществляется «сверхвременным и сверхпространственным деятелем, субъектом», или «индивидуальным человеческим Я». Однако это «индивидуальное человеческое Я» в системе Лосского теряет все свои свойства «реального Я» и каким-то образом становится уже «потенциальной личностью», «субстанциальным деятелем», творящим весь духовный и материальный мир, познавательные акты и бытие. Такие «субстанциальные деятели», как носители «творческих сил», индивидуальны и независимы. Они обеспечивают возможность непосредственного общения с богом и творят многочисленные системы, из коих складывается систем а космоса. Во главе космоса стоит «высокоразвитый субстанциальный деятель», мировой дух, т. е. бог. Бога Лосский называет также «сверхкосмическим принципом», который может существовать без мира, находится над миром и познаваем мистической интуицией, «живым религиозным опытом».

Нетрудно убедиться, что философия русских интуитивистов — это сплошная мистика, разновидность религиозного учения, где в хитроумно составленных философских терминах излагается христианское учение о трех ипостасях, о перевоплощении, идея предустановленной гармонии и т. п. Философия интуитивизма, как и другие течения реакционной идеалистической философии, находилась на службе теологии, была в корне враждебна науке, научному мышлению, преследовала цель подчинения науки и философии религиозному мировоззрению.

Неогегельянство в России. Наиболее видными неогегельянцами в России в разбираемый период были Борис Николаевич Чичерин (1828–1904), Николай Григорьевич Дебольский (1842–1918), Иван Александрович Ильин (1882), которые, испытав сильное влияние гегелевской философии, старались «обогащать» и «развивать» ее в религиозно-мистическом направлении. Из произведений русских неогегельянцев следует отметить «Науку и религию» (1879), «Положительную философию и единство науки» (1892), «Основания логики и метафизики» (1894) Б. Чичерина; «О диалектическом методе» (1872), «Философию будущего» (1882), «О высшем благе или верховной цели нравственной деятельности» (1886), «Философию феноменального формализма» (1892–1895) Н. Дебольского; «Философию Гегеля как учение о конкретности бога и человека» И. Ильина (1918).

Неогегельянцы критиковали Гегеля зато, что он принизил бога, возвышая науку, умалил роль религии, считая ее низшей ступенью философского сознания. В теории познания неогегельянцы нападали как на материалистов, так и на позитивистов. Так, по Чичерину, «философия относится к религии, как чистая мысль к живому единению, то есть как отвлеченно-общее начало к конкретному единству». Религия удовлетворяет стремление человеческого духа к живому общению с «абсолютным», а философия в высшем своем значении есть «познание абсолютного», где человек выступает «исполнителем абсолютного закона», ибо разум его есть порождение абсолютного или верховного разума. Выдвигая абсолютный разум (бога) в качестве первотворца Вселенной, Чичерин утверждал, что мир управляется «всемогущим разумом», что разум как субстанция бессмертен, бессмертна и душа человека. «Бог, — писал он, — открывается человеку по мере того, как человек способен его понимать». Но так как умственное состояние людей разное, то различно и понимание божества, различны религии, которые развиваются, как и ум человека.

Дебольский критиковал Гегеля за то, что из его школы вышли не только идеалисты, но и материалисты, атеисты и социалисты. Необходимо, сделал вывод Дебольский, «абсолютный формализм Гегеля» заменить «формализмом феноменальным». ибо наш ум — порождение абсолютного ума и призван, познавая мир, познать «абсолют» или «сущее». «Ошибка Гегеля — заявлял Дебольский, — состояла именно в том, что он возвел в абсолютный ум тот ум, который только феноменален, т. е. ум, проявляющийся в нашей мысли как ее форма или закон».

В религиозно-мистическом плане трактует гегелевскую философию Ильин. Центральная задача философии, по его мнению, «вновь найти доступ к научному знанию о сущности бога-человека». Хотя он и заявляет, что «философское приятие мира не может состоять ни в бунтующем изобличении того, что мир лежит во зле (Платон), ни в восторженном изображении его мнимого совершенства (Лейбниц)», что «учение о мире должно быть прежде всего предметно», однако вся «предметность» сводится им к «овеществившей себя идее», к «духу, сущему во образе вещи», где совершается «самооблечение бога в чувствующую душу или созерцание душою своей божественной природы.». Отсюда его призыв — философия должна познать сущность божества.

Что касается диалектики Гегеля, в частности его учения о противоречиях и борьбе противоположностей, то у Ильина она сводилась к «перемириям», «компромиссам» и установлению равновесия борющихся сил.

Позитивизм в России. Позитивизм в России в конце XIX — начале XX в. был представлен Константином Дмитриевичем Кавелиным (1818–1885), Владимиром Викторовичем Лесевичем (1837–1905), Николаем Константиновичем Михайловским (1842–1904), а также махистами и эмпириокритиками. Разумеется, между указанными позитивистами были разные оттенки и различия, нередко по тем или другим вопросам между ними возникали разногласия и споры.

Особенно это отличие сказывалось в политической ориентации, скажем, Кавелина — «одного из отвратительнейших типов либерального хамства» и Михайловского, который «был одним из лучших представителей и выразителей взглядов русской буржуазной демократии в последней трети прошлого века» и не только сочувствовал, но и помогал революционному подполью. Но когда разговор идет о решении позитивистами коренных вопросов философии, то, как писал Ленин, «марксизм отвергает не то, чем отличается один позитивист от другого, а то, что есть у них общего, то, что делает философа позитивистом в отличие от материалиста». А общим у русских позитивистов было то, что они отрицали значение философии как мировоззрения того или другого класса, сводя ее в одном случае к голому, ползучему эмпиризму, в другом — к чистому гносеологизму, но в обоих случаях лишали ее своего предмета, растворяли ее в естествознании.

Русские позитивисты, как правило, пытались обойти основной вопрос философии, объявляли борьбу материализма с идеализмом неправомерной, своего рода данью старой метафизике, а себя изображали мыслителями, сознающими односторонний и бесполезный характер этих «метафизических споров» и поднявшимися выше материализма и идеализма, противопоставляя им пресловутый психофизический параллелизм. Идеями психофизического параллелизма, учением о свободе воли были пронизаны и сочинения позитивистов по психологии (Кавелин, Грот, Троицкий и др.). Под флагом психофизического параллелизма позитивисты пытались похоронить материализм и возродить стыдливый идеализм и даже фидеизм. Ленин отнес позитивистов к жалким эклектикам и крохоборам, которые в философии отличаются друг от друга «ничтожными пустяками», разными «измами», придуманными для того, чтобы отвлечь читателя от сути дела.