Евгения Мельник - Дорога к подполью

• Название: Дорога к подполью
• Автор: Евгения Мельник
• Издательство: Крымиздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1961

Автор этой книги воспоминаний Евгения Петровна Мельник была женой севастопольского артиллериста, служившего на береговой батарее, располагавшейся у Херсонесского мыса.

Все месяцы героической обороны Севастополя Е. П. Мельник провела на 35-й батарее, вместе с последними защитниками города пережила трагедию тех дней.

Позже, в оккупированном немецко-фашистскими войсками Симферополе, Е. Мельник удалось связаться с советскими подпольщиками, руководимыми И. А. Козловым, и она стала участвовать в подпольной работе.

Книга Е. Мельник не претендует на широкое освещение событий прошлых лет, но она интересна как своеобразный «человеческий документ», свидетельство рядового очевидца и участника событий. В книге много примеров героизма и духовной стойкости советских людей.

---

Я бросилась в зал, столкнулась с Мурой и Катей, которые спешили сообщить мне то же самое. Я выскочила на улицу и побежала вдоль колонны по краю тротуара. Увидев Ольгу Петровну крикнула:

— Боря у меня! Не волнуйтесь, ему хорошо.

Ольга Петровна кивнула. Вдруг шальная мысль пришла мне в голову, я улучила момент и стрелой ворвалась в ряды заключенных. Никто из конвоиров не заметил этого моего «броска». Я пошла рядом с Ольгой Петровной, рассказывая ей о сыне, упрашивая не волноваться, не смотреть мрачно на будущее и верить в скорое освобождение. Но вот и тюрьма. Колонна остановилась. Открылись ворота. Надо удирать. Проследив за взглядом конвойных, я проворно выскочила из колонны и пошла по тротуару.

Появление Нюси

В конце марта совершенно неожиданно Юзефа Григорьевна привела ко мне Нюсю Овечкину. Это было для меня большой радостью: значит, снова связь и твердая почва под ногами. Нюся рассказала, как сожгли их деревню, как она вместе со всей семьей ушла в лес, сделалась партизанкой, воевала во время прочесов, защищая жителей деревень, ушедших в лес. Партизаны не успели переправить всех в глубь лесов, и многие попали в лапы к фашистам, в том числе попала и вся Нюсина семья. Нюся выполняла различные задания: подрывала телеграфные столбы, минировала железнодорожные пути и т. д. Но, глядя на нее сейчас, никто не мог бы сказать, что это партизанка. На Нюсе хорошее синее пальто, ботинки, белый платок.

— Очень тяжело было идти, — сказала Нюся, — снег по пояс, но майор приказал. Освобождение близко, надо иметь свежие разведданные и контакт с городом. Самое опасное входить в город: представляешь себе, одежда насквозь промокла и может вызвать подозрение. Хорошо, что моя двоюродная сестра живет на окраине, я прямо к ней и пришла.

Нюся спросила:

— Где нам с тобой побеседовать с глазу на глаз? У меня к тебе дело, но ты понимаешь, в таких делах даже матери не должны быть свидетелями.

Мы вышли в коридорчик.

— Меня прислал майор для восстановления связи и организации подпольной работы. Я подумала о тебе и Николае. Согласна работать?

— Конечно.

— А где Николай?

— Я теперь с ним редко вижусь, у него, кажется, есть своя группа в авторемонтных мастерских.

— Ты должна устроить мне с ним свидание.

— Хорошо.

— Можешь достать сведения о количестве войск, находящихся сейчас в Симферополе?

Я задумалась.

— Постараюсь.

— Кроме того, мне необходимо раздобыть много медикаментов — вот тебе деньги и список, достанешь?

— Думаю, что смогу.

Завтра к двенадцати часам дня я приду к тебе в столовую, а ты постарайся все сделать и устроить свидание с Николаем.

Утром я отпросилась у Ивана Ивановича. Сказала ему:

— Иван Иванович, мне нужно пойти по одному делу.

Он прекрасно понимал характер моего дела и должен был перед «Степкой» как-то оправдать мое отсутствие.

Прежде всего я зашла в аптеку на углу улицы Кирова (эту аптеку потом сожгли гитлеровцы) и потихоньку обратилась к фармацевту — знакомой нашего Володи по Севастополю. До самой своей смерти Володя посылал меня к ней за лекарствами. Но такое большое количество медикаментов разве не вызовет подозрений? Однако я решила рискнуть: ведь она, эта женщина, — севастопольская.

— Мне нужно много медикаментов, — сказала я и протянула фармацевту список.

Она не удивилась и, подумав, сказала:

— Приходите завтра утром, лекарства будут.

Оставив задаток, я пошла на Сергеевку. В мастерских узнала, что Николая куда-то послали по делу. Часа два ходила взад и вперед возле мастерских в ожидании Николая.

Напротив стояла немецкая часть. Моя одинокая фигура, маячившая на улице, обратила на себя внимание немцев, но модная прическа и накрашенные губы не могли вызвать подозрений: пришла, мол, на свидание и безнадежно ждет.

Николай не вернулся до конца рабочего дня. Вечером пошла к нему домой. Мы договорились о встрече с Нюсей на завтра. К концу дня Нюся зашла ко мне в столовую. За обедом, которым угостил Нюсю Иван Иванович, между обычными «маскировочными» фразами, я сообщила ей обо всем, что сегодня успела сделать. По моей просьбе Мура Артюхова сходила к своим друзьям, которые обещали собрать сведения о гитлеровских войсках, находящихся в Симферополе. Кстати сказать, их было в те дни мало.

На другой день в девять часов утра мы вместе с Нюсей пошли в аптеку. Все обошлось благополучно, но зачем мне понадобилось вести Нюсю в аптеку, до сих пор понять не могу. Чувствуя приближение освобождения, мы явно ослабили свою бдительность. Мало того: я высыпала перед Нюсей на стол ворох бумажных мешочков с ампулами — заказ майора. Она расстелила большой белый платок, сложила туда мешочки и связала узлом. Затем мы расстались. К четырем часам дня Нюся пришла в столовую со своей двоюродной сестрой, решившей уходить с ней в лес.

Мура достала обещанные сведения, я передала их Нюсе.

Из столовой пошли с Нюсей к Николаю. Он уже вернулся с работы и поджидал нас. Николай рассказал о своей небольшой подпольной группе, занимавшейся вредительством.

— Мы делаем такой «ремонт» немецкой технике, что ей не поздоровится, — посмеивался он.

Николай, как всегда, рассуждал серьезно и обстоятельно. Нюся договорилась с ним о дальнейшей работе. Мне пришлось слушать, как она уверяла Николая.

— Я люблю работать только с мужчинами и терпеть не могу иметь дело с женщинами, хотя я сама женщина, — прибавила она.

Я усмехнулась, но промолчала, видимо, Нюся забыла о том, что и я женщина. Во всяком случае, она сама мне предложила с ней работать.

Покончив со всеми переговорами, Николай неожиданно набросился на меня с выговором:

— Я попрошу тебя, когда ты ко мне приходишь, не приобретать вида модницы. Ты меня поставила в ужасное положение перед друзьями, они мне говорят: «Тебя целых два часа поджидала какая-то немецкая фрау, ну и знакомства у тебя!»

— Вот и чудно. Ну скажи, кто мог подумать, что меня к тебе послали партизаны? По крайней мере, я совершенно спокойно промаячила эти два часа на виду у немцев.

Но Николай продолжал сердиться, очевидно, мой вид серьезно скомпрометировал его в глазах друзей.

Прощаясь со мной на третьи сутки своего пребывания в Симферополе, Нюся сообщила мне пароль и сказала:

— В следующий раз может вместо меня прийти кто-нибудь другой. Разговаривай с ним только в том случае, если он скажет пароль.

О Жорже я ей ничего не говорила, так как после свидания с ним, состоявшегося недавно, снова отбросила мысль о его провокаторской роли.

Черные тучи сгустились

Проходили дни… Нюся не появлялась, и от нее никто не приходил. Жорж тоже исчез. Но вот девятого апреля утром он снова явился. На этот раз он почему-то забыл о своей осторожности и вошел в столовую с главного входа, нисколько не смущаясь присутствия Кати и всех официантов. Он только попросил пройти с ним в соседний пустой зал. Я насторожилась.

— Вы согласны уходить в лес? — неожиданно спросил он.

— Почему уходить в лес? — ответила я вопросом.

— Близится час освобождения, есть приказ из штаба партизан: всех подпольщиков вывести в лес для сохранения их жизни. Я получил такое задание и пришел спросить: согласны вы или нет?

— Конечно, согласна, раз есть такой приказ.

Жорж как будто повеселел.

— Тогда собирайтесь. Послезавтра в три часа дня я приду за вами. Возьмите с собой килограмм масла и две плитки шоколада.

— Зачем? — удивилась я.

— Нам придется далеко идти, надо иметь с собой питательные продукты, именно масло и шоколад, так распорядился штаб.

«Что за странный штаб, — подумала я, — который, спасая жизни подпольщиков, предлагает им покупать масло, стоившее 1800 рублей килограмм, и столь же дорогой шоколад? Откуда у подпольщиков такие деньги? Вот уже почти два года, как я не пробовала масла, тем более шоколада».

Но мыслей своих я Жоржу не высказала.

— До леса не больше тридцати километров, — сказала я, — для чего такие запасы на дорогу? Странное распоряжение!

Нам придется идти до места расположения нашего отряда не меньше семидесяти километров. Отряды находятся в разных местах: одни ближе, другие дальше, — ответил Жорж, — и потом вообще в пути все может случиться. А вашу мать и мальчика я отведу в сарабузские каменоломни.

— Моя мать не хочет уходить, она говорит: я слишком устала, пусть убивают на месте.

Но Жорж стоял на своем.

— Я ее сагитирую, это предоставьте мне. Мать и мальчика обязательно надо спрятать в каменоломнях. Итак, послезавтра в три часа дня я приду за вами, будьте готовы.

Жорж ушел. Я задумалась… Что-то не так. Семьдесят километров и масло с шоколадом. Это выглядит подозрительным.