Сергей Есин - Дневник, 2006 год

• Название: Дневник, 2006 год
• Автор: Сергей Есин
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Продиктовал также письмо Т.В.Дорониной.

Пожалуй, включу в дневники и обязательную рубрику «События дня». Страна наша не обходится без ежедневного скандала. Скорее не сам, по телевидению, а через моего «связного по масс-медиа», через В.С., узнал о скандале в ведомстве непотопляемого Зурабова. Открылись невероятные злоупотребления в фонде обязательного медицинского страхования. Чего-то подобного я ждал. Ну, как не ограбить еще раз пенсионеров! И тут же опять вспомнил Путина. Без его ведома вряд ли кого-нибудь тронули бы, а здесь, кажется, уже сажают, посадили чуть ли не руководителя агентства. Значит, копает крот!

18–19 ноября, суббота и воскресенье. Наслаждаюсь жизнью в Сопово. Уехал туда утром, но ехал через строительную ярмарку на 42-м километре. Я раб своего хобби — покупал детали для отопления. У меня две страсти: литература и строительство. Весь день что-то делал по хозяйству, Витя крутил гайки на отоплении, С.П. стоял на кухне, кормил. Вечером ребята смотрели с разных диванов фильмы. Я начинаю думать, что киноистории — это вид сегодняшней литературы, они иногда вызывают такую же реакцию, что и литература. Я все же мало смотрю кино и отбираю, что смотреть. На этот раз был фильм «Скандальная Беки Пейдж». О молодой девушке, которая снимается на эротические фото где-то в 30-е или 40-е годы. Это наивное время, когда современная порнография только зарождалась. Кончается тем, что бывшая модель стала проповеднице Библии. Заснул где-то часов в 11. Проснулся около трех, немножко посражался с печкой, пытаясь засунуть в нее полено, но оказалось много непрогоревших углей и золы. Потом сходил в холодную кухню, принес электрообогреватель и лег читать. Сначала «научную часть» бакалаврской работы Димы Лебедева. Это его курсовая работа по А.Островскому. Положительная рецензия Ю.Минералова. Неужели наше литературоведение на таком ничтожном уровне. Мне даже думалось: не работа ли это отца Димы, который тоже заканчивал наш институт: такая устаревшая и плоская терминология. Может быть, плагиат? Зачем Дима у нас учится? Надо будет и мне писать рецензию. Потом стал читать рассказы Семена Травникова. Определенно — я учусь у своих ребят. Фантастические рассказы, написанные в виде диалогов. Здесь какая-то новая простая философия, как к ней подходить и что говорить, не знаю. Пропадает человек, перестает чувствовать себя. Вот сцена из жизни древних русичей: парень вербуется в варяги.

Утром открыл «Труд». Уезжая из Москвы, я достал газету из почтового ящика с мыслью: «Труд» вряд ли пропустит новость о герое наших дней Зурабове. Так оно и оказалось.

Взяли директора фонда обязательного медицинского страхования — это федеральное агентство, он был не только другом Зурабова, вместе они учреждали какую-то фирму. По всей стране идут обыски. Взяли еще и четырех заместителей директора. У одного из них было изъято 1 млн. долларов. Всегда подобные события происходят во время отъездов Путина.

До обеда сидел над статьей о Юрии Григоровиче, почти всю написал и закончил поздно вечером, когда приехали в Москву.

Вечером позвонили от «Букера» — 6-го состоится букеровский обед, на котором я бывал ежегодно. Теперь, как никогда ясно, понял лживость и групповой характер премии. Когда я был ректором, то участие в этой игре принимал по должности. Но как писатель я стою больше, чем ректор. Дальше украшать этот зал и этот обед чужих мне людей я не стану. Приблизительно так же я ответил и «Большой книге», лапу которой в этом году на себе прочувствовал.

20 ноября, понедельник. Еще в пятницу взял в «Российском колоколе» очередную верстку и тут же ее прочел. К сожалению, обнаружил, что в тексте нет трех довольно крупных и существенных для меня кусков. Это примечание к моей статье в Литгазете, из-за которого я поссорился с Огрызко, и два письма — оскорбившее меня наглое письмо сенатора из Совета Федерации и мой крепкий ему ответ. Я давно предпринимал попытки найти письма, но не получалось. А тут в Сопово распакопал последнюю коробку со своим архивом и буквально сразу наткнулся на нужный файл. Народ это порадует. Примечание к статье в «Литгазете» довольно быстро нашлось в Интернете.

Итак, отвез верстку, побывал в Институте, поговорил о моей командировке в Ленинград с БНТом, отдиктовал часть статьи о творческом этюде. Добавил в письме к Дорониной воспоминание о Вьетнамском конкурсе во время фестиваля в Софии.

По московскому телевизору показали репортаж: в Звенигороде строят культурный центр Любови Орловой. Она здесь родилась, здесь было имение ее родителей. «Люди из телевизора» сказали, что после революции будто бы молодая Орлова возила в Москву на продажу молоко в бидонах и вот тогда-то у нее огрубели руки. Потому, пояснили, она ходила всю жизнь в перчатках, а Григорий Алексадров никогда не снимал ее руки крупно. Появлению музея я обрадовался словно ребенок. Но не затухает ли мой дневник? Не уходит ли из него какая-то ранее неизменно присутствовавшая сила? Не устал ли я?

Весь вечер читал «Литературную Россию».

21 ноября, вторник. Лег вчера около трех ночи. Заведенный порядок обязывает дописывать роман вечером. Но к одиннадцати часам возбужден, начинаешь смотреть телевизор, засыпаешь, почти мгновенно просыпаешься и к 3 ночи пьешь снотворное. Около восьми разбудила В.С. звонком из больницы. Надо купить капли для глаз. Позвонить можно было бы и попозже, это прибавило бы мне минут сорок сна, но я знаю ее привычку… Около часа читал новую книжку «Мифы империи. Литература и власть в эпоху Екатерины П» Веры Проскуриной. Купил для Ю.И.Бундина, но пока прорабатываю сам. Мне-то интересно, хотя еще только вчера Катя Юрчик на кафедре мне говорила, что скучновато. Поразительна страсть наших классиков откликаться на желания власти. Боже мой, как кадили и Державин, и Херасков, и Петров. И после этого мы еще говорим о Пастернаке, написавшем первое стихотворение о Сталине. О Михалкове, опубликовавшем в «Правде» стихотворение о некой Светлане. А чья Светлана дочка? Выдающиеся поэты эпохи. Один Сумароков, русский сумрачный гений, был в оппозиции. А все подобострастничали через Астрей и Фелиц. Но при этом насколько подлиннее следы именно литературы в истории, нежели отпечатки самой переменчивой исторической науки. Стихи Державина уже не переделаешь и не подделаешь. Образную систему интерпретировать тоже труднее.

Читал до девяти, потом пошел в аптеку. Машин полон двор, кажется, благодаря московской политике, автовладельцы перестали ездить на своих машинах. Я тоже перешел на метро, дешевле и много быстрее. Правда, по ТВ сказали об огромном количестве бактерий на поручнях вагонов и эскалаторов. На завтрак съел яичницу с колбасой, и то и другое мне лучше бы не есть. Потом прилип к «Труду». Я ожидал там статью-интервью Димы Быкова, о котором я думаю, как о писателе все больше и больше, а получил в подарок портрет Зурабова почти на целую полосу и аншлаг: «Вчера в Госдуме решили перенести разговор с министром Зуабовым аж до весны». Это решение президиума — 16 человек единороссов, — и в комментариях «Труд» крепко по этому поводу язвит. Намекает: как бы в критической ситуации Зурабов чего-нибудь не сболтнул? Приблизительно такая же ситуация уже была с министром Адамовым. Его не оставили американской Фемиде, опасаясь — не заложил бы кого-нибудь.

«Арест руководителей Фонда обязательного медицинского страхования, напрямую связанного с министром Зурабовым, публикации в ряде изданий, где члена кабинета министров впрямую называют вором и предрекают ему командировку в места не столь отдаленные, — это, видимо, все такие пустяки…О Зурабове можно написать тома: экономист-кибернетик из Питера, среди авторских изобретений которого — российская пенсионная реформа, обернувшаяся фарсом, и монетизация льгот… К этому можно присовокупить еще кое-какие забавные мелочи, например, странную (с точки зрения закона) деятельность фирмы «Октопус», специализирующуюся на импорте в Россию медоборудования и лекарств и до недавнего времени возглавляемую его супругой Юлией, скандал с их подмосковным дачным поместьем на Истринском водохранилище. Арест Генпрокуратурой всего руководства Фонда обязательного медицинского страхования по обвинению в коррупции в конце прошлой недели лишь добавил загадочности в образ этого крупного чиновника».

Мы русские такие люди, мы больше беспокоимся о деньгах, нежели о справедливости. Но деньги в этой истории не только большие, но просто огромные. Кстати, в предыдущей публикации «Труд» промелькнули две фамилии фармацевтических магнатов — тестя Николая Баскова Шпигеля и знаменитого Брынцалова. Но возвращаемся к «Труду». Статья заканчивается такой кодой.

«Как теперь народу верить обещаниям руководства страны о материнском капитале, учитывая, что осуществлять всю эту затею поручено все тому же Михаилу Зурабову? А главное, как вяжется вся эта грязная история с пропажей миллионов, выделенных из госбюджета на лекарства для льготников, с признанием России страной с рыночной экономикой?»