Владислав Бугера - Сущность человека

• Название: Сущность человека
• Автор: Владислав Бугера
• Издательство: Наука
• Жанр: Философия
• Год: 2005
• ISBN: 5-02-033820-6

В книге излагается оригинальная авторская концепция сущности человека как совокупности отношений собственности и управления. Автор доказывает свои утверждения, опираясь на богатейший фактический материал, касающийся всех основных сторон человеческого бытия — от экономики до человеческой сексуальности, от семейных отношений до политики, от индивидуальной и массовой психики до религии. В этой книге читатели откроют для себя неожиданные подходы к объяснению таинственнейших и важнейших явлений человеческого существования — от гомосексуальности до веры в бога и бессмертие души, от экономических и политических кризисов до невротических комплексов и психозов.

Для философов, экономистов, социологов, историков и психологов, а также всех, кто интересуется теми актуальными проблемами, которые рассматриваются в рамках соответствующих наук.

http://fb2.traumlibrary.net

---

Капитализм наступает гораздо раньше, чем все рядовые работники превратятся в стопроцентных пролетариев. Если больше половины населения хотя бы иногда продает свою рабочую силу (при том, что в стране уже есть хоть какое-то мануфактурное — а тем более, крупное машинное — производство) — значит, капитализм уже несомненно есть. А в Российской империи после 1861 г. (которым, собственно говоря, и можно датировать полнейшее и окончательное завершение процесса первоначального накопления капитала в России; в основном он завершился уже к концу XVIII века, когда дворяне превратили основную массу рядовых работников-земледельцев в производящих прибавочную стоимость пролетариев-рабов — о последнем см. выше, во второй главе — и тем самым обуржуазились) дело уже обстояло именно так…

Не всякое отнятие средств производства у непосредственных производителей и превращение последних в пролетариев суть первоначальное накопление капитала (тем более не является первоначальным накоплением капитала превращение непосредственных производителей в класс государственных рабочих, рабочая сила которых изначально принадлежит государству и товаром не является). Если бы мы стали называть всякую экспроприацию крестьян и ремесленников-кустарей «первоначальным накоплением капитала», то нам бы пришлось прийти к выводу, что капитализм в собственном смысле слова — это лишь высокоразвитый монополистический капитализм, что история капитализма (за исключением разве что Англии) начинается лишь с середины XX века, а в ряде стран она и до сих пор не началась; отсюда пришлось бы также сделать вывод, что капитализм не есть способ производства и основанная на нем общественно-экономическая формация — ведь эти последние по определению прогрессивны в начале своего существования, а тут получится, что капитализм как таковой есть изначально гниющий монополистический капитализм… Дальше началось бы нагромождение абсурда на абсурд, обесценивающее понятия «способ производства» и «общественно-экономическая формация» как инструменты научного познания: индустриальное общество предстало бы нашим глазам в виде каши из равнозначимых укладов, в которой не разберешь, где предыдущие и последующие этапы развития и каковы закономерности их следования друг за другом. Чтобы избежать этого, нам пришлось бы кинуться в противоположную крайность — и а приори объявить капитализмом (либо развитым, либо недоразвитым — «строем первоначального капиталистического накопления») всякое индустриальное общество, не задаваясь вопросом о том, является ли в нем рабочая сила товаром или нет (между прочим, нечто подобное как раз и сделал М. Инсаров в ряде своих статей — в том числе и в той, что послужила основным источником материалов к этой главе. Сходной точки зрения придерживается и А. Здоров, и ряд других отечественных и зарубежных исследователей), выкрасив весь круг индустриальных способов производства, общественно-экономических формаций и укладов одной капиталистической краской. Однако всех этих сцилл и харибд мы легко избежим, отделив экспроприацию непосредственных производителей при возникновении капитализма от многократно повторяющихся вплоть до перехода к монополистическому капитализму и неоазиатскому строю (и даже позднее) экспроприаций подобного рода — и закрепив название «первоначальное накопление капитала» только за ней, за первой.

(5) На этом примере с величайшей ясностью видно, что индивидуальная личность тем сильнее и внутренне свободнее, чем более сверхличные цели в жизни она себе ставит и чем более эти сверхличные цели наполняют ее внутренним содержанием, формируют ее. Как это ни парадоксально, именно благодаря тому, что Андрей Коркач не на 100% был индивидуальной личностью — благодаря тому, что его во многом сформировали остатки коллективных отношений управления, делающие, как мы помним, ту или иную группу людей единой коллективной личностью, — в той мере, в какой он все-таки был индивидуальной личностью, он был сильной личностью: коллективистское воспитание дало ему те самые сверхличные цели, в борьбе за которые он сформировался и проявил себя как сильный человек. Стопроцентно индивидуальные личности в среднем слабее, чем частично индивидуальные, не окончательно выделившиеся из единого субъекта-коллектива: одиночка, живущий только для себя, в ряде экстремальных ситуаций не видит оснований, зачем ему стоять насмерть, если можно выжить, убежав или сдавшись, — и это с детства накладывает отпечаток на его характер.

Получается удивительная вещь: высокоразвитое индустриальное классовое урбанистическое общество, окончательно разрушая крестьянскую общину и раннекапиталистический рабочий поселок, дотла уничтожая последние остатки первобытных коллективных отношений и окончательно освобождая от них индивидуальную личность, тем самым ослабляет эту личность — и не уменьшает, а напротив, расширяет, делает полным ее подавление и закрепощение хозяевами и начальниками (тем меньшинством индивидуальных личностей, которое достигает большей или меньшей индивидуальной свободы за счет порабощения, подавления, принижения и обезличивания большинства индивидуальных личностей). Либеральная демократия, освободившая индивидуальную личность от гнета феодальных владык, подготовила ее для порабощения капиталистическими монополиями и неоазиатскими государствами. Это очень хорошо понял любимец либералов и фашистов, певец власти, эксплуатации и угнетения Фридрих Ницше — ненавистник либеральной демократии, воспевший ей хвалу в конце своей творческой жизни:

«Я не нашел еще никаких оснований к унынию. Кто сохранил и воспитал в себе крепкую волю, вместе с широким умом, имеет более благоприятные шансы, чем когда-либо. Ибо способность человека быть дрессируемым стала весьма велика в этой демократической Европе; люди, легко обучающиеся, легко поддающиеся, представляют правило; стадное животное, даже весьма интеллигентное, подготовлено. Кто может повелевать, находит таких, которые должны подчиняться… Конкуренция с сильными и неинтеллигентными волями, которая служит главнейшим препятствием, незначительна. Кто ж не справится с этими господами „объективными“, слабыми волей, вроде Ранке или Ренана!

…С внешней стороны: столетие необычайных войн, переворотов, взрывов. С внутренней стороны: все бóльшая слабость людей, события как возбудители. Парижанин как европейская крайность.

Следствия: 1) варвары (сначала конечно под видом старой культуры); 2) державные индивиды (там, где варварские массы сил скрещиваются с несвязанностью по отношению ко всему прежде бывшему). Эпоха величайшей глупости, грубости и ничтожества масс, а также эпоха высших индивидов.

…Бесчисленное множество индивидов высшей породы гибнут теперь, но кто уцелел, тот силен, как черт. Нечто подобное было во времена ренессанса.

Мы будем по всем вероятиям поддерживать развитие и окончательное созревание демократизма: он приводит к ослаблению воли…» [456, с. 100–102].

Индивидуальная личность окончательно выделяется из общины, чтобы тут же быть раздавленной прессом бюрократической машины, освобождается от контроля равных себе, чтобы тут же попасть под контроль начальства. Полная свобода индивидуальной личности так же преходяща и неуловима, как существование поденки в качестве полноценной бабочки (два-три года поденка живет в виде личинки, а бабочкой становится только на один день — и после дня прекрасного полета умирает. Потому и называется поденкой. Есть 1500 видов поденок, и некоторые из них живут всего лишь по нескольку минут: взлетят, спарятся, самки едва успеют отложить яйца — и все, конец бабочкиному бытию. Существование именно этих видов поденок наиболее напоминает полную свободу индивидуальной личности). Те же условия, которые формируют индивидуальную личность и благодаря которым она существует — отношения индивидуальной и авторитарной собственности, индивидуального и авторитарного управления, — подавляют и принижают, обезличивают ее. Таким образом, бытию индивидуальной личности неотъемлемо присуще подавление этой самой личности, она по сути своей несвободна. Свобода индивидуальной личности есть лишь исключение из правил — тем более случайное, редкое и преходящее, чем полнее эта свобода. Полностью и навсегда освободить все индивидуальные личности можно, лишь уничтожив их — растворив обратно в коллективе, где нет ни начальников, ни подчиненных, где все стопроцентно доверяют друг другу и всем нечего скрывать друг от друга, где у людей не останется тайных желаний, невротической тревоги и комплексов, где дистанция между индивидами совершенно отсутствует и где все члены группы чувствуют себя единой коллективной личностью с единой общей волей и единым характером.