Макс Сысоев - Странники

• Название: Странники
• Автор: Макс Сысоев
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Наступивший в XXI веке конец света не был случайностью - к нему закономерно привела критическая ошибка, содержащаяся в философии каждого из нас. Главного героя романа, человека из общества потребления, судьба швыряет из одной социальной формации в другую. Страснтвуя по постапокалиптическому миру, он пытается ответить на вопрос: способны ли люди найти мудрость, которая позволит им избавиться от критической ошибки, и если способны, то достоин ли будет он стать частью этого обновлённого и мудрого человечества?

 Философский роман-антиутопия.

---

       — Дружище! — укоризненно произнёс Антон. — После того, как тебя украли у меня из-под самого носа, я места не нахожу. Я дал зарок отыскать тебя, во что бы то ни стало. А Храм Энгора — место, где я родился; здесь живёт много людей, способных помочь мне в поисках... И... ты не хочешь представить меня милой барышне? — он, будучи в своём репертуаре, осклабился.

      — Совсем не горю желанием, — признался я. — Она общается только с джентльменами.

      — С ке-е-ем???

      Я как можно грустнее вздохнул и пресным тоном сказал:

      — Антон, это Катя. Катя, это Антон.

      — Его лучший друг, — добавил Антон и напыжился.

      Катя с кружкой кваса развалилась на кровати, как римская аристократка, и пожирала нас, сидящих перед нею на полу, огромными глазищами. Она боялась ненароком уснуть от дикой усталости, и её разбирало любопытство.

      — Ау! — я щёлкнул пальцами у неё перед носом. — Скажи, что тебе приятно познакомиться с моим лучшим другом Антоном.

      Катя открыла было рот, чтобы ответить, но я помешал ей, сказав:

      — Не обращай внимания, Антончик. Она родом из Города механистов; люди там очень целомудренны, а женщины так и вовсе робеют перед незнакомыми мужчинами. Катя всего-навсего тебя стесняется — вот и молчит.

      Получив от Кати пинок, я добавил:

      — А дети в Городе рождаются из пробирок, и у них нет пупка. Эй, Катя, покажи-ка пузико.

      — Пошёл ты ко всем чертям! — воскликнула она и наградила мою спину несколькими синяками.

***

      Узнав о том, где я так долго пропадал, Антон просиял. Я рассказал ему кое что из того, о чём Вы, любезный зритель, уже знаете, но при этом многое из известного Вам я от него утаил по вполне понятным причинам. Катя дополняла рассказ и ничего, в отличие от меня, не скрывала — наоборот, из её замечаний я сам узнал много нового. Так, к примеру, когда я выразил опасение, что Анжела Заниаровна может по маячку в Катиной голове вычислить наше местонахождение и предпринять активные действия, которые могут представлять угрозу как для нас, так и для Храма, Катя успокоила меня и сказала, что может за Анжелу Заниаровну поручиться.

      В последнее время, поведала она, положение Чёрного Кардинала пошатнулось. Каста «золотых» была обеспокоена растущим влиянием «чёрных» и стала подкапываться под самую влиятельную фигуру спецслужб — Анжелу Заниаровну. Были выявлены многочисленные случаи превышения ею служебных полномочий, привлечено внимание общественности к нерациональному использованию ресурсов Города. «Золотые» следили за её претенциозными проектами, и в частности, за попытками исследовать временной разлом. Им очень не понравилось, что во время нашей экспедиции на Зону пропала одна из дефицитных ракетных установок — та самая, из которой Анжела Заниаровна, мстя нечистой силе, хотела «пальнуть» по фабричным корпусам. Не сегодня-завтра Чёрному Кардиналу пустят пулю в затылок — а следом начнутся расправы с её людьми.

      Всё это Катя узнала от Лионы во время последнего их разговора. Лиона имела тесные связи с «золотыми» — не зря за ней ухаживал сам Юра, — и её информации можно было доверять. Она опасалась, что под железную метлу чисток попадёт Катя, работавшая на Анжелу Заниаровну, и порекомендовала ей поскорее убраться от греха подальше в промзону, а то и за пределы Города. Лиона очень хорошо отзывалась обо мне и утверждала, что самый безопасный вариант — убежать со мной. Со мной, говорила она, в лесу не пропадёшь.

      — Так что, — заключила Катя, — Чёрный Кардинал теперь уже никакой не кардинал, а обычная сопля. Она чувствует, что на неё точат зуб большие шишки, и не будет рисковать техникой и людьми, догоняя нас. А остальные «чёрные» и подавно не будут. Мы и так пять машин разбили — а машины в наш век бесценны — ведь мы больше не можем их производить.

      — Да-а-а, — протянул я, когда Катя закончила говорить. — Жаль всё-таки Чёрного Кардинала. Такая красивая женщина... Люблю блондинок.

      — Не обманывайся, — Катя улыбнулась. — Она для тебя старовата. Знаешь, сколько ей лет? — И никто не знает. Она охотилась на колдунов, когда Город ещё был американским бункером.

      Я призадумался. И правда, Анжела Заниаровна, бывало, употребляла выражение «в моё время». А когда оно было, её время? Давно — это явно. Я догадывался, что в будущем открыли секрет продления молодости. Тот же Кузьма Николаевич помнил уничтоженный в конце сороковых годов Светлоград, а значит, сейчас ему далеко за семьдесят, но при этом его здоровью, выносливости и остроте ума позавидовал бы и семнадцатилетний.

      — Не залипай, — одёрнула меня Катя. — Давай, наконец, поспим. А то как бы не сдохнуть от усталости.

      — Да, — согласился я, почувствовав при слове «сдохнуть» невыносимую тяжесть в голове. — Мне нравится ход твоих мыслей.

      И проклятый день смертей кончился. Сон принял меня и Катю; Антон ушёл по делам, а в сонном мозгу всё курсировала мысль: «как бы не сдохнуть... как бы не сдохнуть...». Чертовски глубокая мысль, скажу я.

***

      Вполне обоснованно проспав до времени суток, когда солнце переползло на ту сторону Храма и оставило для вида из моего окна лишь красные акварельные разводы на увядшем поле, я проснулся в совершенном одиночестве, духоте и странном воодушевлении. Встав, я взволнованно прошёлся по комнате, недоумевающе посмотрел на ромбики на стенах, перелистал лежащий на кровати Антона томик «Айвенго» 2055-ого года издания и пальцем нарисовал сердечко в пыли, лежавшей на комоде. Над комодом в углу висела старая паутина, а в ней скорчился высохший паук, который умер, пока дожидался свою бабочку. Я вышел.

      Антон с Катькой отыскались совсем рядом, на второй сверху террасе, нависавшей над атриумом. Антон разговаривал с двумя жрецами Энгора, мужчиной и женщиной, и вместе с его голосом был слышен шум фонтана, доносившийся снизу, из-под террасы. Антон заметил меня, и я не успел скрыться, в результате чего пришлось знакомиться с его собеседниками, которые оказались его родителями. Я поклонился и поспешил уйти от них всех побыстрее и подальше. Чтение классической литературы благотворно влияло на Антона, однако мне было не до того. Скользнув взглядом по кольцевой террасе, я увидел удалявшуюся на ту сторону атриума светлую голову, которую с некоторых пор не способен был спутать ни с чем. Прямые длинные волосы на этой голове, попадая в пятна солнечного света, пробивавшегося сквозь стеклянный купол, золотились, а оказавшись в тени, выглядели почти белыми.  На спине причёска Вельды заканчивалась не резко, не пушисто и не завитками, а ровным острым углом, чуть более светлым на конце, как лисий хвост. Это казалось мне особенно мило. Я улыбнулся всем четверым собеседникам и поспешил за Вельдой. 

      Сейчас, сейчас я догоню её и скажу. Сейчас, сейчас...

      И, почувствовав, что настал миг, когда на попятную уже не пойдёшь, и, хоть слова мои ещё не были произнесены, промолчать уже не получится, я сказал:

      — Постой! С тобой всё в порядке?

      Вельда сделала ещё шага три по направлению движения и, глядя не на меня, а в пол, что-то совсем тихо пробормотала, после чего развернулась и резко зашагала в другую сторону. Я мог догнать её, если бы пробежал метров пять, но Вельда пошла прямо к лестнице, туда, где стояли Антоновы родители, Катя и сам Антон, а показываться им в положении неудачливого селадончика я не собирался. И я не побежал за Вельдой, а просто пошёл, достаточно быстро, но с каждым шагом отставая от неё.

      — Алекс, ты ничего не потерял? — осведомилась Катя, когда я прошествовал мимо.

      — Отвли, — буркнул я — очень тихо, однако, боюсь, несмотря на это, чуткие женские ушки уловили каждую ноту втиснутой в пять-шесть звуков какофонии под названием «Алекс готов провалиться сквозь землю».

      Тем временем Вельда свернула в какой-то боковой коридор, а я был настолько не в себе, что даже не заметил, в левый или в правый.

      Бросив погоню, я вернулся в комнату с чувством, будто проснулся только что, и только что взял над собой контроль. Мне стало ужасно неприятно из-за случившегося, которое явно было большим, нежели просто недоразумением. Я вспомнил, что пережила Вельда накануне, сравнил это со своим поведением и почувствовал себя чудовищем. Эта мысль изматывала. Сознание собственной вины и попытки оправдать себя перед самим собой ввергли меня в какую-то липкую прострацию, в которой ничего невозможно было ни думать, ни делать.

      — Алекс, а Алекс, — из-за двери выглянула Катина голова. — Пойдём Храм смотреть! Там Антончик такие вещи рассказывает про культ Времени! Про уходящие у нас из-под носа жизни... Мне кажется, тебе это было бы интересно.

      — Нет, Катенька, извини. Что-то мне лень. Я полежу, посплю ещё, хорошо? — и я взялся за «Айвенго», наперёд зная, что не смогу прочесть ни слова из написанного.