Лорел Гамильтон - Прегрешения богов

• Название: Прегрешения богов
• Автор: Лорел Гамильтон
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-17-072846-6, 978-5-271-40557-0

Легендарная сага о приключениях Мередит Джентри ПРОДОЛЖАЕТСЯ!

Она отказалась от короны Сумеречного двора фейри — и предпочла жизнь обычной девушки… с не совсем обычной профессией частного детектива, занимающегося паранормальными преступлениями.

Но на сей раз Мередит придется вспомнить о своей эльфийской крови. Ведь таинственный преступник, за которым она охотится, садистски убивает только представителей народа фейри. И одновременно все люди, которых она когда-нибудь исцеляла при помощи магии, начинают проявлять странные, сверхчеловеческие способности…

Что это — трагическое совпадение? Или хорошо разработанный план, цель которого — погубить Мередит?

---

— Я спрашиваю, что ты сделаешь, если я ему не подчинюсь.

— Ты больше не будешь жить на побережье. Я отошлю тебя обратно к Неблагому двору, и ты из первых рук узнаешь, сколько крови фейри всех рас и разновидностей льет Андаис, пытаясь укротить магию, перекраивающую ее королевство. Она думала, что с моим отъездом магия угомонится и она снова возьмет все в свои руки, но не я всему виной, а Богиня. Волшебная страна вновь ожила, а все вы, старейшие, кажется, забыли, что это значит.

— Я ничего не забыл, — сказал он.

— Неправда.

— Я никогда тебе не лгал и не буду.

— Значит, ты лжешь себе. — Я повернулась к остальным: — Идем. Нас давно ждут.

Я направилась к двери, и за мной пошли почти все. Я бросила через плечо:

— К ужину будь в большом доме, Баринтус, или садись на самолет до Сент-Луиса.

— Если я вернусь, она будет пытать меня бесконечно — сказал он.

Я остановилась на пороге, стражи расступились, открывая мне вид.

— А не этим ли ты только что угрожал Галену?

Он смотрел на меня с укором:

— Ты все еще действуешь по велению сердца, а не головы, Мередит.

— Знаешь старую мудрость? Никогда не становись между женщиной и ее любовью. Так вот, не угрожай моим любимым, потому что я даже Летнюю страну переверну, защищая свое.

«Летней страной» у нас называют небеса.

— Я приеду к ужину, — сказал он, поклонившись. — Ваше величество.

— Буду очень рада, — ответила я чистую неправду.

Вот только мне и не хватало в доме разозленного эгоцентричного бывшего бога. Но иногда делаешь не то, что хочешь, а то, что необходимо. А прямо сейчас нам было необходимо ехать на осмотр места преступления и зарабатывать деньги на прокорм той толпы народу, которую приходится содержать. Вот бы к титулу автоматически прилагались деньги, дома и избавление от забот! Но я еще ни разу не слышала о счастливой и беззаботной принцессе фейри. В одном сказки правы — пока не доберешься до конца рассказа, тебя ждет сплошная череда бед и загадок. Я-то, можно сказать, до счастливого конца сказки добралась, но в настоящей жизни, в отличие от сказок, конца не бывает — ни счастливого, ни какого другого. Пока живешь, история продолжается. Только что ты думаешь, что все у тебя налажено, все под контролем, но секунда — и понимаешь, что контроль твой — только иллюзия.

Я молилась Богине, чтобы Баринтус не вынудил меня его убить. Мне было бы больно это делать, но пока я выходила на яркое калифорнийское солнце и надевала темные очки, в груди у меня сгустилось что-то твердое и холодное. Уверенность, что, если он надавит слишком сильно, я выполню свою угрозу в точности. Может быть, я больше похожа на свою тетку, чем мне хочется думать.

Глава 29

Дойл, Холод и Усна сели во внедорожник, причем Усна — на водительское место, с помощью гламора придав себе мой облик. Я удивилась, что у него есть водительские права, но оказалось, что он покидал волшебную страну и изучал окружающую местность задолго до того, как я родилась. Я спросила зачем, и он ответил: «Кошки любопытны»; По его глазам я догадалась, что другого ответа не получу.

Гламор Усны не выдержал бы испытания толпой — один случайный толчок, и иллюзия бы рухнула. Поэтому со мной в гущу людей он не шел. Но мы надеялись, что его неустойчивая иллюзия сумеет обмануть журналистов и отвлечь их от ворот, чтобы мы смогли выехать спокойно.

Зато его напарница Катбодуа вполне могла поехать с нами. Она остановилась на миг посреди гостиной в своей мантии из вороновых перьев, так сливающейся с ее иссиня-черными волосами, что не понять было, где кончаются волосы и где начинаются перья. Белое пятно ее лица словно выплывало из этой абсолютной, как у Дойла, черноты.

Прямо на глазах перья разгладились, превратившись в черный длинный плащ. Ей осталось только смягчить нечеловеческую бледность до нормального оттенка белой кожи. Женщин-стражниц пока так мало фотографировали, что им достаточно изменить цвет глаз, волос и кожи да переодеться. Шаред превратила золотые волосы в каштаново-золотистые, а кожу — в слегка загорелую. Сине-звездные глаза стали просто голубыми. Она осталась красива, но вполне человеческой красотой; даже шестифутовый рост и худоба не выделяли ее из толпы так, как это было бы на Среднем Западе. В Лос-Анджелесе живут тысячи высоких стройных красоток, которые пытались прорваться в кино, но удовлетворились более приземленными занятиями.

Гален придал коротким кудрям неопределенный русый цвет, а глазам — неопределенно-карий, кожа покрылась сильным загаром. Черты лица и фигуру он тоже слегка изменил, чтобы выглядеть попроще. Таких приятных улыбчивых парней, каким он стал, полно на любом пляже. Рис иллюзией восстановил утраченный глаз и придал глазам приятный, но не слишком выразительный голубой цвет. Длинные кудри он попросту запрятал под шляпу, примелькавшийся плащ оставил на вешалке и оделся в джинсы, футболку и пиджак, в котором был на работе в субботу. Модные высветленные джинсы были его собственные, а футболку пришлось у кого-то просить. В плечах она сидела хорошо, но была длинновата, так что он заправил ее под пояс джинсов. Ноги Рис всунул в ботинки и был готов.

Я вышла из спальни с волосами рыже-каштанового, довольно темного цвета, да еще скрутила их французским узлом. Коричневый юбочный костюм был коротковат, чтобы называться деловым, но при моем росте длинные юбки не носят — не смотрится. Пистолет и кобуру для ношения на пояснице я позаимствовала у Риса, так что была вооружена. Его я не обделила — у него остались еще пистолет, меч и кинжал. У меня на бедре в специальных ножнах тоже был привешен складной нож: не только для защиты от физического нападения, но и чтобы к коже прикасалась холодная сталь. Сталь и железо противодействуют магии фейри, и лучше всего — когда прикасаются к обнаженной коже. Многие фейри, в том числе сидхе, не смогли бы даже гламор навести с подвешенным к ноге куском железа, но моя смешанная наследственность позволяла мне творить магию в любом, даже самом высокотехнологичном окружении. Нож не шел ни в какое сравнение с воздействием самого города. Здесь, на побережье, было полегче, но из малых фейри далеко не все могут творить волшебство в современных городах.

При этой мысли я вспомнила Паслену и подумала, удалось ли Люси ее отыскать. Отодвинув любопытство на потом, я еще раз заглянула в зеркало — проверить, не видны ли под костюмом пистолет и нож. Юбка была из легкой ткани, но пышная, свободная. Большинство моих юбок облегали так плотно, что никакое оружие было бы не скрыть.

Когда я вернулась в большую комнату, Гален встретил меня улыбкой:

— Я и забыл, что ты тоже делаешь глаза карими.

— Зеленые глаза слишком необычны, легко запомнить.

Он улыбнулся и протянул мне навстречу руки. Я позволила ему меня обнять, заранее зная, что он сейчас скажет.

— Надо испытать наш гламор. Вдруг он распадется, едва мы прикоснемся друг к другу?

Мы поцеловались — хорошо поцеловались, по-настоящему. Потом он отстранился и я посмотрела в темно-карие глаза на загорелом лице — ему никогда бы на самом деле не удалось так загореть.

Я улыбнулась под реплику Риса:

— Эй вы, голубки! Мы и так знаем, что наш гламор продержится. Аматеон с Адайром проверили — журналюги наживку проглотили, так что можем слегка и поработать.

Следом за Рисом мы направились к дверям, разъединив руки. Я доверяла свидетельству стражей о том, что главные силы журналистов уже убрались, но если мы будем льнуть друг к другу как влюбленная парочка, никакой гламор не удержит оставшихся от щелканья затворами, а гламор не всегда действует на фототехнику. Не знаю почему, но даже при самой искусной магии фотография может выявить то, что не видит глаз.

Шолто отправился вперед.

— Все двери — это места «между».

— То есть ты там просто появишься? — уточнил Гален.

— Да.

— А откуда ты знаешь, что там в дверях никого не будет?

— Я это чувствую.

— Круто.

— Не знала, что ты можешь проникнуть в любую дверь, — удивилась я.

— Эта способность вернулась после нашей коронации.

— Баринтусу не говори, — сказал Гален.

— Не скажу, — нерадостно ответил Шолто. — Я осмотрюсь там, и если репортеры вас поджидают… Если им слили информацию, как вроде бы теперь говорят…

— Говорят, да, — улыбнулась я.

— Тогда я вам позвоню.

И он исчез. Светлые волосы у него благодаря иллюзии казались короткими, а золотистые глаза — карими, как у меня и Галена. Шолто даже черты лица исказил, чтобы не привлекать внимание избытком красоты.

Водителем был Рис, потому что мы ехали в его машине. Рядом с ним села Шаред, а остальные забрались на заднее сиденье. Когда Рис свернул на маленькую парковочную площадку, вдалеке уже видны были полицейские мигалки. У машины по соседству, прислонившись, стоял то ли Джулиан, то ли Джордан Харт — только когда он повернулся и просиял знакомой улыбкой, я поняла, что это Джулиан, а не его близнец. Они оба носят одинаковые стрижки на темно-каштановых волосах — на висках коротко, а на макушке подлиннее и уложено гелем в иголочки. Но Джордан так залихватски — сам-черт-мне-не-брат — улыбаться не умеет, хотя у него улыбка тоже приятная. Они оба красавцы и сделали немало денег в модельном бизнесе, прежде чем открыть собственное детективное агентство, которое теперь на паях влилось в «Детективное агентство Грея». Оба шести футов ростом, загорелые и симпатичные, но Джулиан — легковесней, больше склонен к флирту. Как ни странно, именно этот любитель флирта больше пяти лет счастливо живет с единственным партнером. Его серьезный брат Джордан так и остался бабником и повесой; впрочем, Джулиан даже в разгульной юности бабником не был — поскольку слова «мужичник» нет, то непонятно, как его назвать.