Андрей Молчанов - Перекресток для троих

• Название: Перекресток для троих
• Автор: Андрей Молчанов
• Жанр: Детектив

---

- Дмитрия Теодоровича, - подсказал я Кэмпбэллу, примечая, что лоб первой моей жертвы несколько взопрел от волнения.

С акцентом, но довольно четко он произнес имя-отчество-код. И растерянно передал трубку мне. Сказал:

- Неправильно номер - Олег, вероятно, не врубившись попервоначалу, ответил, что не туда, дескать, попали. Я перехватил трубку, повторил ласково:

- Дмитрий Теодорович?

Послышалось далекое сопение и вслед за ним - какое-то предсмертное бормотание. Я с трудом разобрал:

- Н-не туда же, г-говорю... - И дали отбой.

Судя по всему, изрядная часть гонорара за реставрацию иконок уже перешла через магазин в государственные финансовые фонды.

- Ну чего там? - спросил Мишка недовольно, но с любопытством.

На английском разговаривает, - опуская трубку, сказал я. - В дупель! - И тут же пояснил спасенной случаем жертве: - Забыл номер, извиняюсь...

- Фантазия, - откликнулся Кэмпбэлл. - Это модно. У нас тоже. - И уселся на батарею, задумавшись.

- Пошли мы, что ли? - предложил я, здорово сконфуженный своим провалом. Михаил закивал - пора.

- О! - Кэмпбэлл соскочил с батареи, вытер ладонь о зад и протянул ее мне. - Вы имей телефон... Надо много икона, крест медный...

- Все будет, - сказал Мишка. - В лучшем виде. - По-куриному дергая шеей, он заглатывал остатки сыра. Сыр был липкий, и несло от него какой-то тухлятиной - видимо, дорогой сорт.

- Я приезжай в Москву на конференция, когда весна, - говорил Кэмпбэлл. Но у меня долг... Это тюрьма! Вы звонить и приносить доска. Очень точный договор только. Я прошу...

- О'кей, - сказал я. - Не дрожать от страха.

... - Как ты... чуть на сотенку-то не накололся, - позлорадствовал Михаил на улице. - Нашел место тоже! Парапсихолог хренов! Ты одно дело с другим не путай, понял?

- Чего он... лысеет-то? - смущенно кашлянул я, сознавая правоту товарища. - Молодой вроде...

- От ума, старик. Ученый.

- От какого еще ума? Что, у него мысли так череп распирают, что аж волосья выскакивают?

- Это ты у него спроси, - отрезал Михаил, с интересом рассматривая доллары. - Ну как? Будем звонить тому хмырю? А? Надо же выручать человека из беды... Мамашка у него в больнице, жениться надумал, а тут еще тюряга светит... Или врет? Хотя, знаешь, чего ему врать? Он дохлый такой, на студента похож. Что оттуда - ни в жизнь не скажешь! А за нами не следят? - Он обернулся.

- Кому ты нужен, - сказал я. - Христопродавец...

ВЛАДИМИР КРОХИН

В субботу утром, закупив две бутылки проклятой и тайно похитив из тещиных припасов банку маринованных огурцов, отправляюсь в гараж. Наблюдать за ремонтом машины. Гараж - это благо, тем более кооперативный, поскольку уж если на данной территории кое-кто убедил кое-кого поставить в генплане города крест, то теперь снесен кооператив может быть только путем прямого ядерного попадания. Так что в смысле стабильности кооперативный гараж в нашем бушующем мире - одна из твердынь и истинных ценностей.

Не знаю, что представляют собой иные товарищества, но наше автолюбительское сообщество являет собой довольно-таки специфический коллектив, обозначенный нашим участковым как банда. В местных властных структурах кооператив также характеризуется автопритоном с контингентом, олицетворяющим социальное зло во всех ипостасях и на всех поприщах. Народ разный: врачи, работники мясокомбината и культуры, из ГАИ, конечно, из торговли - обычной и внешней, один журналист - это я, агент Госстраха Игорек - двойной мой сосед по дому и гаражу; еще всякие. Боевой коллектив. Все теснейше связаны между собой коммерческой взаимовыручкой по житейским вопросам и взаимонадувательством по проблемам, касающимся автомобилей: перепродажей друг другу запчастей, красок и, главное, по ремонту машин. По данному направлению в кооперативе действует целый клан, составляющий треть, подозреваю, пайщиков.

После рабочего дня в ведомствах и учреждениях, а частенько и во время этого дня Многие трудятся в личных гаражиках согласно своей второй неофициальной специализации. Существуют у нас жестянщики с наборами всех существующих на свете молотков и выколоток; сварщики, чьи боксы ломятся от баллонов с кислородом и ацетиленом, маляры, мотористы; один сотрудник ведомства внешней торговли владеет стендом-компьютером, выверяя на нем сход-развал колес, и от соседней госорганизации в гараж его проведен телефон для оперативной связи с клиентами. Имеется у него, как, впрочем, и у многих, пристроечка типа "комнаты отдыха" с телевизором, сервантом и кушеткой, где, поговаривают, он принимает гостей - женского в основном пола. Свои машины половина пайщиков держат на улице, предназначая гараж как средство производства для автомобилей клиентов. Дай разрешение на частные автосервисы - и эта система рассыплется по всему городу, обеспечивая нужды граждан, но, покуда закон того не позволяет, подпольное предпринимательство концентрируется под крышей и личиной дозволенного товарищества. Правда, неделю назад у нас побывала какая-то фискальная комиссия, и кое-кто, по-моему, крупно влип, ибо в кооперативе обнаружили несколько угнанных машин и кучу краденого имущества с объектов народного хозяйства. Три гаража, по крайней мере, опечатали. И где сервант и телефон - там тоже крик стоял. Короче, накрыли малину. Но да толку! Комиссия явление редкое, а малина - это тенденция... Неукротимое движение общественного сознания. К дополнительным дензнакам. И хрен его какая комиссия остановит. В фельетонах, которые я по долгу службы редактирую, это обозначается рвачеством и мздоимством, стремлением жить, чтобы есть, а не наоборот, как того требуют высокие духовные принципы коммунизма, но я-то знаю, кто эти фельетоны пишет... Представители того же племени пожирателей. Отъявленные представители, я бы сказал. К ним, увы, отношусь и я, хотя пытаюсь трепыхаться, как попавший в силки воробушек. Игорь Егоров, к которому я сейчас направляюсь, - также наш собрат, и деньги для него - свет и истина, хотя юмор, ум, еще не увядшая способность чистосердечно оказать помощь - привлекают. Но чем кончит он? Сейчас жизнь проста: сшибает левые рубли в Госстрахе по будням, а в выходные те же рублики нарабатывает в смотровой яме гаража благодаря побочной квалификации специалиста по ходовой части. А что дальше? Но чем, собственно, лучше я? Специфика халтуры поизящнее? А потом, ведь иду я сейчас к нему на поклон и, конечно же, возрадуюсь, когда закончит он ремонт моей колымаги; возрадуюсь как невероятной удаче...

Странная штука - автомобиль... Сродни наркотику. И культ его непоколебим, ибо привязанность тут едва ли не органическая... Что означает наша кооперативная суета для тех, кто в нее вовлечен? По сути - удовлетворение духовных, пусть и нелепо, потребностей... С одновременным извлечением материальной выгоды. Идеальный вариант! И я тоже - сознательно и обреченно приношу себя в жертву идолу на колесах, ставшему неотъемлемой частью моего бытия, и отними его - образуется брешь, которую неизвестно чем и заполнить... Дожил! Теперь - о врачевании идола. Сосед мой вызвался устранить повреждения кузова на пару с неким Эдиком, личностью откровенно темной, даже наши ястребы-ремонтники якшаться с ним опасались и хныкали, что жулик, обдирала и сачок. Игорь, впрочем, малый резкий, отважный и в тандеме с этим гангстером от автомобиля главенствовал.

Подхожу к своему боксу. "Жигуль" мой мерзнет на улице, а т" гараже стоит "Волга" старого образца. Под "Волгой" горит свет, звякают ключи.

Со стула поднимается Эдик, человек атлетического сложения. Лицо его светится радостью встречи, и мне протягивается грязная лапа с дешевым перстнем. Я с омерзением в душе и с ответной радостью на лице пожимаю лапу. Даже спрашиваю: как, мол, жизнь?

- Выпьешь - станет легче, - уклончиво отвечает Эдуард, и я, понимая намек, вытаскиваю из сумки проклятую и огурцы.

- Это я... уважаю! - говорит Эдик. - Это - начало! Тут вот халтурец подвернулся, - как бы извиняется он за "Волгу". - Дел еще на минуту. А дальше я ваш слуга.

"А слуга всегда лукав с господином", - думаю я, но замалчиваю эту мысль.

Из ямы вылезает Игорь. Комбинезон, припорошенное мелкой крупой грязи лицо, на шее, на цепочке, - серебряный доллар. Вместо нательного креста, что ли?

- Лакать потом будешь, - говорит он напарнику. - "Волгу" выгоняй, "жигуль" ставь. Крышку багажника сменил? Резак наладил?

- Крышку багажника! - возмущается Эдик, с урчанием залезая в "Волгу". Резак! Я же не могу работать как в мультфильме! Я за шпаклевкой ходил! Воще... горбатюсь как ишак! Хотя чего ишак? Хозяина довез - и стой, домкраться.

"Волга" и мой "жигуль" меняются местами. Игорь моет руки в алюминиевой плошке с соляркой. Эдуард прилаживает к шлангам горелку. Я накрываю газеткой пыльную покрышку, прислоненную к стене, сажусь на нее и приступаю к роли наблюдателя-белоручки.

Начинается работа. Стук, звон - и смятое крыло мало-помалу обретает надлежащую форму. Эдик прикручивает новую крышку багажника, косясь на бутылки. Наполненные, они его раздражают. Но командир суров. Я сижу скучая. Думаю о Марине. Последнее время я очень много о ней думаю. Вспоминаю, как отвез ее в театр, как целовал в машине, в сотый раз краснея за себя: ну наглец, ну дурак нетерпеливый! А... может, и ничего, что так вышло? Может, рассмотреть это дело юмористически? Что за напасть! Я, кажется, втрескался в нее. Глупость, естественно. У нее муж, насколько знаю - не первый, сексуальной озабоченности в ней не замечаю, и наверняка она из тех, кто понимает, что счастье женщины не в авантюрных увлечениях, а в семье, в заботе о ней и в ее упрочении. Интересно, развелся бы я с женой ради нее? Да. Конечно.