Иван Зорин - Вечность мига: роман двухсот авторов

• Название: Вечность мига: роман двухсот авторов
• Автор: Иван Зорин
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4253-0390-5

Переписанные тексты, вымышленные истории, истории вымыслов. Реальные и выдуманные персонажи не отличаются по художественной достоверности.

---

Иван Зорин «Вечность мига: роман двухсот авторов»

Посвящается Лизе

ThankYou.ru: Иван Зорин «Вечность мига: роман двухсот авторов»

Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку «Спасибо», тем больше прекрасных произведений появляется на свет!

ПРЕДИСЛОВИЕ

Один библиотекарь конспектировал книги на маленьких листочках, которые собирал в коробку. «Так их удобнее взять», — объяснял он свою карманную библиотеку.

Один писатель предпочитал длинному повествованию множество коротких. Он составлял антологии, принюхиваясь к минувшим эпохам, как гончая, находя оставленные ими следы. «Так их удобнее взять», — сшивал он лоскутья из оригинальных и апокрифических сочинений.

Эта книга соткана из фрагментов литературных произведений. В ней нашли приют шутки, притчи и рассказы размером «с ладонь».

Так их удобнее взять.

НЕОСТОРОЖНАЯ МЫСЛЬ

«Плоть не даёт сосредоточиться, тело мешает думать!» — учил один дервиш, изнурявший себя бесчисленными постами. Когда эти слова дошли до халифа — да продлит Аллах его годы! — он приказал отрубить дервишу руки и ноги, отрезать уши и язык, подвесив в мешке на дереве. «Какой глупый! — воскликнул халиф, когда дервиш умер. — Его освободили от всего лишнего, а он так ничего и не придумал».

Аль-Дживаз. «Ахбар ас-сифла[1]» (889)

ДЕЛО СЛУЧАЯ

Один палач вошёл в темницу к юноше, которого приговорили к казни.

— Ты боролся с тиранией, которой я служу, — обратился он к нему. — Но и мне ведома справедливость, поэтому я отпущу тебя.

— Где бы я ни находился, — возразил юноша, — меня всюду схватят слуги раджи.

— Тогда, — предложил палач, — давай поменяемся платьем, и уйду я, а ты займёшь моё место — в тюрьме тебя не будут искать.

С тех пор палач устраивает заговоры, а юноша рубит заговорщикам головы.

Сатиочандра Датта. «Бенгальские пураны» (1687)

РАННИЕ НАКЛОННОСТИ

Огромный лохматый пёс угрожающе рычал и, казалось, собирался хвостом выбить глаз.

— Не бойся, он не укусит, — успокоил мальчишку рыжий ирландец, берясь двумя пальцами за ошейник.

Ребёнок достал пистолет.

— Не бойся, он не заряжен, — мрачно ухмыльнулся он, целя ирландцу в лоб.

Мальчика звали Аль Капоне.

Джоан Скетч. «Глаза над дверью» (2001)

ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО ЗА НАМИ

— Один увидел во сне, как перерезает чужое горло, а проснулся с больным своим.

— Это что! У одного во сне заболело горло, а проснулся — со своим перерезанным!

Записки психиатра

— Что делать, если после еды — в животе танцы?

— Прописываю вам танец живота.

— Смотреть? Или серьёзно хотите моей смерти? Может, тогда сразу танец на животе?

— На чужом — пожалуйста! А ваш слишком большой. Кстати, попробуйте от живота — танцы.

Записки диетолога

— Мир по Сотворении был прекрасен, но Бог проиграл его в кости дьяволу.

— Слышал другое. «Я создал небо и землю, море и ветер, бегемота и цаплю, — ставя на кон Своё творение, швырнул камни Бог. А когда выпало мало, добавил: — И над миром поставил людей». Дьявол пригляделся: «Боже, что они с ним сделали!»

И отказался от выигрыша.

Записки богослова

Ардалион Куц. «По записным книжкам» (1920)

ЛИКИ ПРОГРЕССА

Он выпрыгнул из прошлого, как чёртик.

— Я — современник Карла Великого и Гаруна аль-Рашида, — поправил он на поясе рог трубадура. — А ты — овечки Долли и полутора десятка рок-звёзд. Не находишь, что мы похожи?

Я пожал плечами.

— Как и все в мою эпоху, я верил в Творца, ты тоже, как и все, веришь в Большой Взрыв. Правда, мы философствовали всерьёз, вы — «как бы». — Он заправил в штаны льняную рубаху. — Мы голодали в недород, жили по звёздам и умирали в срок, вы строите жизнь по рецептам врачей и диетами продлеваете старость. — Я замахал руками, но он остановил меня, приложив палец к губам. — А разве мы не сверяли время с палестинской Легендой, как вы — с мифами СМИ? И разве нас не согревала мечта о Царствии Небесном, как вас — иллюзия земного потребления?

Он насмешливо скривился.

— Из Библии каждый у нас знал устройство мира, вы же испытываете ужас от одиночества в огромной, бездушной Вселенной и, чтобы не сойти с ума, не думаете о ней, привыкнув жить в незнании…

Переводя дыхание, он поскрёб лоб грязным ногтем.

— Мы следили за папскими буллами, вы — за биржевыми прогнозами, для нас последней инстанцией был Бог, для вас — международный трибунал…

— Можешь добавить, — вставил я, ослабляя галстук, — что вы не сомневались в священной особе короля, а мы избираем президентов, над которыми смеёмся, и аплодируем политикам, которым не доверяем.

— Вот именно, и на кой чёрт такой прогресс?

Он показал язык.

— А вот за этим! — достал я пистолет и застрелил его.

Эрик Клише. «Социологический опрос в раннем Средневековье» (2000)

ИСТОРИЯ ОДНОЙ ИСТОРИИ

При багдадском дворе прославился один мутазилит.

— Что можешь ты знать об Аллахе, если не знаешь, как вывести перхоть со своей головы? — задавал он всем один и тот же вопрос.

— Об Аллахе нам известно от Пророка, — возражали ему. — О Пророке же толкуют хадисы, предания предков.

Тогда мутазилит рассказывал такую историю.

— На состязание мудрецов в Нишапуре султан Курдистана послал своего раба-суфия, мужа большого ума. Тот разгадал все предлагавшиеся загадки и в свою очередь задал свою: «Что общего у статуй с прокажёнными?» А когда его соперники смутились, ответил: «У тех и других со временем проваливаются носы». Его остроумие оценили по достоинству, присудив победу, и, пока он возвращался в Курдистан, впереди него неслись слухи. Говорили, что он всегда держит нос по ветру, может провалиться сквозь землю, так что наружу будет торчать только нос, или на сорок дней и ночей застыть неподвижно, как статуя. Передавали также, что в награду он получил столько золота, что позавидовавшие ему джинны превратили перевозивших золото верблюдов в каменные изваяния.

А султан, стоя на пороге, издали встретил его вопросом: «Слышал, у тебя проказа?»

Ибн Захир. «Китаб ан аль-кутуб[2]» (1127)

ПОСЛЕДНЯЯ КАПЛЯ

Она: «Пора выгуливать Шпица. Слышишь? Отложи, наконец, газету! А ведь я предупреждала: заводить собаку в небоскрёбе — безумие. Лучше птицу — её хоть на крышу выпустишь. Ну, разве я не права? Хватит читать! Ему, видите ли, лень на лифте спуститься! Мало того, что мне жизнь сгубил, ещё и над животным издевается…»

Он (беря на руки собаку, шагает с балкона): «Ну что, Шпиц, погуляем?»

Эжен Ламурье. «Энциклопедия абсурда» (1967)

ПРЕВРАТНОСТИ СУДЬБЫ

Согласно одной бурятской легенде Чингисхан не умер в 1227 году и не похоронен на горе Бурхан-Халдун, а уснул. Пробудившись через триста лет, он видит жалкий конец своей Империи. «О, Тэнгри! — восклицает он, воздев руки к Вечно Синему Небу. — Где мои степные бахадуры? Где их застилавшие солнце стрелы, где их трепещущие на ветру бунчуки? Где их свистящие арканы, просторные шатры и бесчисленные табуны? О, Тэнгри! Когда-то молодой удалец набирал среди кочевий людей длинной воли, чтобы резвыми скакунами вытоптать мир, как траву, и за это его прозвали Потрясателем Вселенной. Он учил, что жизнь одного бесстрашного стоит тысячи жизней трусов. Его богатыри были как серые кречеты, — теперь их кости клюют вороны, а их кривые сабли ржавеют — но не оттого, что насытились кровью. О, Тэнгри! Ты прибрало и друзей, и врагов, зачем же оставило немощного старика, который видит сны о Чингисхане?»

С тех пор Владыка Мира бродит среди сопок, и дети смеются над его седой бородой.

Эренжен Хара Мангыт. «Наследие степей» (1928)

ЧЕЛОВЕК — МЕРИЛО ВСЕГО

— Те, кому личностная история кажется куда интереснее истории Вселенной, а отдельная судьба представляется значимее мировых судеб, занимаются искусством. Те же, кому наоборот — наукой.

— По-твоему, учёные о себе не думают? Ещё как! Только и мечтают: «Вот разгадаю тайну Вселенной и — продам!»

Прот Агор. «Скептические диалоги» (II в. до н. э.)

СМЕРТЬ ПРАВОЗАЩИТНИКА