Жак Бенуа-Мешен - Юлиан Отступник

• Название: Юлиан Отступник
• Автор: Жак Бенуа-Мешен
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001

Личность императора Юлиана (331–363) постоянно привлекает к себе внимание историков, писателей, поэтов. В христианской традиции он известен под уничижительным прозвищем Отступник: именно ему принадлежит последняя попытка возродить язычество в качестве государственной религии Римской империи. Вместе с тем император Юлиан вошел в историю как выдающийся полководец, незаурядный писатель, оригинальный мыслитель, оставивший потомкам свои сочинения, как человек исключительных личных качеств… Известный французский историк и писатель Жак Бенуа-Мешен, автор серии романов о выдающихся личностях в истории человечества, предлагает свой взгляд на императора-реформатора, попытавшегося остановить время и, по существу, повернуть историю вспять.

Перевод осуществлен по изданию: Benoist-Méchin. L'Empereur Julien ou le rêve calciné (331–363). Paris: Perrin, 1997.

---

Юлиан не пришел в восторг, когда Барбацион появился в Сансе. Но что он мог поделать? Была середина года — и, следовательно, самое время начинать военную кампанию.

Теперь, располагая большим числом войск и имея возможность руководить операциями по собственному усмотрению, Юлиан разработал новый план действий, направленный на то, чтобы закрепить успехи, достигнутые в 356 году. Задача состояла в том, чтобы одновременно бросить две большие армии, Южную и Западную, в направлении Рейна с тем, чтобы раздавить варваров в этих тисках. Приняв командование Западной армией, насчитывавшей около 13000 человек, Юлиан в последние дни июля покинул Санc, а Барбацион в то же самое время двинулся к Базелю во главе почти 25000 человек, составлявших Южную армию. Оба войска должны были соединиться в районе Цаберна.

Однако, прибыв в Базель, Барбацион решил действовать по-своему, не считаясь с приказаниями Юлиана. Он надеялся собственными силами одержать легкую победу, которая затмила бы успехи его начальника, и потому решил вывести свою армию на правый берег Рейна — иными словами, сделать то, что Юлиан ему категорически запретил32. Для этого Барбацион приказал построить понтонный мост через реку. Однако варвары, во множестве собравшиеся в верховьях, стали бросать в воду огромные стволы деревьев, которые разбили понтоны, и их обломки уплыли вниз по течению. Переправа через Рейн стала невозможна.

Раздосадованный Барбацион отдал войскам приказ идти в обход. Но тут на них напали полчища варваров. Они преследовали римлян вплоть до Базеля, захватывая обозы и упряжных животных, что превратило неудачу в полное поражение. Тем не менее это нисколько не смутило Барбациона; короткими переходами он вернулся в Галлию и рассредоточил оставшиеся у него силы по поселениям, служившим зимними квартирами. Он сделал это для того, чтобы никто не смог точно определить истинные масштабы понесенных им потерь.

Юлиан, находившийся в Цаберне во главе Западной армии, пришел в страшное негодование, узнав о предательстве Барбациона. Лишив цезаря поддержки двух третей армии, тот поставил его перед вынужденным выбором: либо отказаться от проведения кампании, либо продолжать ее, имея недостаточное количество сил. В любом случае возможность окружения варваров была упущена.

Как только варвары поняли, в сколь трудное положение попал Юлиан, они решили, что наступил их час для нанесения смертельного удара. Чтобы обеспечить себе несомненную победу, цари алеманнов Хнодомар и Фельстрап, а также целый ряд более мелких вождей, таких, как Урий, Серапион33, Суомар и Хортар, объединили свои силы, которые в результате превысили 60000 человек. Могли ли 13000 легионеров Юлиана противостоять этому полчищу? Заранее уверенный в победе Хнодомар послал к Юлиану гонца с советом сдаться на его милость, «прежде чем он растопчет его копытами своего коня».

Такая наглость взбесила Юлиана. Но сумев извлечь урок из осад Труа и Санса, он понял, что погибнет, если окажется заперт в Цаберне. Он отдал своей армии приказ покинуть город и двинуться по римской дороге, ведущей в Страсбург (Аргенторат). Поднявшись на высоту Мундольсхайма, он увидел вдали авангард противника, маленькими отрядами переправлявшийся через Рейн, чтобы занять позиции на левом берегу реки. Мгновенно оценив ситуацию, Юлиан решил не отказываться от сражения. Конечно, речь уже не могла идти об уничтожении противника. Предательство Барбациона сделало это невозможным. Но Юлиан вполне еще мог нанести противнику тяжелый ущерб, чтобы отбить у него всякое желание возобновлять набеги. Для этого надо было подождать, пока варвары в достаточном количестве переправятся на левый берег. Однако нельзя было и медлить, иначе слабые силы римлян не справились бы со слишком большим числом неприятельских войск. Исход сражения, конечно, зависел от храбрости солдат. Но еще более — от точности выбора момента для начала наступления.

Нескольким римским всадникам, посланным в разведку, удалось захватить в плен небольшую группу варваров. Те рассказали, что германские войска переправляются через реку уже четыре дня и что долина перед Страсбургом кишит их воинами34. Несмотря на то, что там собрались еще не все германцы, их число уже было внушительным. Юлиан понял, что промедление гибельно для него, и расположил свои войска в боевом порядке. Тем не менее до последней минуты он сомневался, стоит ли начинать военные действия, поскольку не был уверен в моральном состоянии войск. Подобно Юлию Цезарю при переходе через Рубикон, он просил богов дать ему знак.

Армия тоже начинала нервничать. Она видела, как солнце всходит над горизонтом, и спрашивала себя, почему Юлиан до сих пор не дал сигнала к атаке.

В это мгновение заговорил один из знаменосцев.

— Иди же! — воскликнул он, обращаясь к Юлиану. — Иди, счастливый Цезарь, туда, куда зовет тебя Фортуна! С тобой мы вновь обретем храбрость и воинский дух! Ты увидишь, на что способен римский солдат перед глазами отважного командира, которому покровительствует Бог!35

Юлиан увидел в этом призыве тот самый знак, которого ожидал, и сразу же велел трубить атаку.

Поначалу основные силы германской кавалерии стали теснить римские эскадроны. Во главе германских войск стоял царь Хнодомар. «На его лбу была повязка цвета пламени, он сидел на взмыленном коне, уверенный в геркулесовой силе своих рук, и размахивал дротиком гигантских размеров»36. В пространстве между всадниками Хнодомар расположил маленькие группы велитов[10]. задача которых состояла в том, чтобы проскальзывать между тяжеловооруженными катафрактариями и вспарывать брюхо их коням, подбираясь со стороны, не защищенной латами. Первым из римлян был поражен ударом дротика трибун катафрактариев Бойнобад. Он упал на землю с залитым кровью лицом. Видя, что командир ранен, римские конники стали отступать в сторону пехоты, топча ее копытами своих коней. Однако пехотинцы сопротивлялись ударам, не отступая ни на шаг.

Увидев издалека замешательство в рядах своей конницы, Юлиан бросился туда, чтобы не дать ей полностью рассеяться. Трибун одного из отрядов катафрактариев узнал цезаря по пурпурным значкам на пиках его эскорта. Он устыдился своего страха, вновь построил своих конников и сумел восстановить порядок также в соседних эскадронах.

Теперь основной атаке подвергся центр. Напору германцев было трудно противостоять, и фронт римских войск начал давать трещину. Однако Юлиан заранее расположил в этом месте дополнительные резервные отряды, а именно: один галльский легион, легион батавов и легион региев[11].

Он дал сигнал этим легионам вступить в бой. Тотчас же раздался «баррит». Так назывался боевой клич галлов. Аммиан пишет: «Он начинался как тихий ропот, постепенно нарастал и наконец превращался в мощные раскаты, подобные тем, какие издают волны, ударяясь об утес»37. При поддержке галлов, батавов и других отрядов, которые перебегали на поле битвы с места на место, вовремя оказываясь в точках, где угроза прорыва была наибольшей, легионеры устояли.

Яростная битва продолжалась весь день. Несмотря на усилия Юлиана, ее исход оставался неопределенным. Когда солнце стало клониться к закату, варвары предприняли отчаянную попытку ускорить развязку. Временно закрепившись на позициях, они пробили себе проход в рядах римской пехоты и добрались до отборного Первого легиона, составлявшего основу всей армии. Если бы Первый легион дрогнул, все было бы потеряно. Но он не дрогнул. Последние силы германцев разбились об эту скалу из людей.

Все это время левое крыло римлян не прекращало наступления, перемещая таким образом центр тяжести всего сражения. Основные силы варваров, не имевшие возможности значительно продвинуться вперед, вдруг поняли, что их правому флангу угрожает окружение. «Именно в эту минуту вмешались боги», — пишет Аммиан. Поняв, что ему не удастся разбить римское войско, и с ужасом оценив свои потери, Хнодомар отдал своим людям приказ отступить. Сначала понемногу, а затем все быстрее и быстрее германское войско стало откатываться назад.

И тогда, в сгущающихся сумерках, началось преследование. Возбужденные запахом крови легионеры гнали варваров до Рейна. Кони скользили на прибрежных склонах, увязали в болотной тине, падали под всадниками. Множество людей, оглашая воздух воплями, бросались в реку, чтобы спасти свою жизнь. Многие тонули, пытаясь вплавь добраться до правого берега. Всю ночь продолжалась охота на людей. Легионеры, отправившиеся на поиски Хнодомара, нашли его без чувств в небольшом заросшем камышами озерце. Они захватили его в плен и привели к Юлиану. Узнав цезаря, Хнодомар упал перед ним на колени и умолял о пощаде, называя победителя титулом rex (царь). Это слово имело также значение «император». Было ли это ошибкой со стороны пленного? Или, может быть, он считал, что человек, одержавший такую победу, достоин высшего титула? Несколько римских солдат услышали это слово. В их рядах поднялся одобрительный гул. Юлиан велел им замолчать. Затем он поднял Хнодомара с колен, даровал ему жизнь и отослал к Констанцию в качестве трофея (август 357 года)38.